Кистей вышел из-за стойки, пока женщина шла к выходу,
сопровождаемая всей своей свитой. В открытую дверь ударило солнце, я
прищурилась с таким чувством, будто три недели просидела в погребе. Мистер Рей
смерил меня взглядом. Мясистые щеки у него повисли неподвижно. Кивнув мне, он
махнул рукой своей охране и вышел вслед за миссис Саронг, медленно и вызывающе,
пряча оружие на ходу.
Я стояла на месте, пока последний из них не вышел за порог.
Чуть подождала, пока закрылась дверь, оставив меня снова в темноте. Слышны были
шаги идущего через зал Кистена, и я уронила голову на стол и тяжело вздохнула.
У меня репутация ведьмы, работающей с демонами. Я этой
репутации не добивалась, но если она поможет сохранить жизнь тем, кого я люблю,
то я ею воспользуюсь.
Глава 19
Катер у Кистена достаточно большой, чтобы волны от
туристских пароходиков шлепались ему в борт, но не раскачивали. Я уже бывала на
нем, даже провела пару уикендов, узнала, как хорошо разносятся голоса над
темной водой, и научилась снимать туфли на причале. Здесь было три палубы, если
считать самую верхнюю, где штурвал. Достаточно большое судно, чтобы устраивать
приемы, как говорил Кистен, но достаточно маленькое, чтобы у него не было
чувства, будто он слишком уж размахнулся.
Ну, мне и так-то не размахнуться, подумала я, подбирая с
легкой фарфоровой тарелки последние крошки спагетти в соусе корочкой
поджаренного хлебца. Но если ты вампир и твой босс правит самыми гнусными
бандами Цинциннатского преступного мира, то положение обязывает соблюдать
декорум.
Хлеб был взят неподалеку, с кухни Пискари. Кажется, соус был
оттуда же. Впрочем, не важно, если Кистей и попытается выдать его за свое
произведение» разогрев сперва на миниатюрной плитке. Главное, что мы спокойно
ужинаем, а не спорим насчет того, что я свою работу поставила выше его планов
на мой день рождения.
Я посмотрела на него через освещенную пламенем свечей,
погруженную в полумрак гостиную. Мы могли бы поесть на кухне или снаружи, на
просторной веранде, но на кухне тесно до клаустрофобии, а на палубе — слишком
открыто. А мне после разговора с миссис Саронг и мистером Реем было неспокойно
на душе. Добавить еще отвергнутое опасное приглашение Тома, и спокойно
записывайте меня в параноики.
В четырех стенах все же куда приятнее» Роскошно убранная
гостиная простиралась от борта до борта, похожая на декорацию к фильму, в
широких окнах с одной стороны видны были огни города и отражение луны на воде,
а с другой занавески были задернуты и на автостоянку у «Пискари» мне не надо
было смотреть.
Формально говоря, Кистей был сейчас на работе — почему мы и
были здесь, а не в нормальном ресторане, — но когда мы забрались на кухню
стащить бутылку вина и каравай, я услышала, как он говорит Стиву, чтобы его не
беспокоили, разве что у кого-то на клыках окажется кровь.
Приятно было понимать, что я среди его приоритетов так
высоко числюсь, и пока на моем лице еще было можно прочесть удовлетворение от
этой мысли, я подняла голову, увидела, что Кистен смотрит на меня через
разделяющий нас низенький кофейный столик, и свет пламени придает его синим
глазам искусственную, опасную черноту.
— Что? — спросила я, краснея, потому что он уже
явно какое-то время за мной наблюдал.
Довольная улыбка у него на лице стала четче, и меня пробрала
дрожь эмоций.
— Да ничего, — тихо сказал он. — У тебя все
мысли на лице бегущей строкой пишутся. А я смотрю и читаю.
— Гм…
Я в смущении поставила свою тарелку в уже пустую и
устроилась поудобнее на диване с бокалом вина в руке. Кистей встал и одним
плавным движением сел рядом со мной. Подался назад и вздохнул довольно, когда
наши плечи соприкоснулись. Стереосистема перешла на новую дорожку, и заиграл
легкий джаз. Я ничего не сказала насчет несовместимости вампиров и
саксофона-сопрано, но вздохнула, наслаждаясь запахом кожаной одежды и шелка,
сливающийся с ароматом ладана и примешавшимся к нему запахом соуса. Но тут
улыбка у меня пропала — потому что защекотало в носу.
Черт побери. Миниас? А со мной вещего зеркала нет.
В панике я выпрямилась, высвободилась из рук Кистена. Успела
поставить бокал на стол за миг до того, как чихнула.
— Будь здорова, — тихо сказал Кистен, обнимая меня
рукой за талию, чтобы снова привлечь к себе, но я не поддалась, и он
придвинулся. — Тебе нехорошо? — спросил он с неподдельной заботой.
— Сейчас скажу. — Я осторожно вдохнула, выдохнула,
вдохнула еще раз. Расслабила плечи. Не желая беспокоить Айви и Дженкса, я до
заката заперлась у себя в комнате и задала свой пароль. Черт побери, надо было
начертить этот символ на зеркальце пудреницы.
Кистен смотрел на меня внимательно, и я сказала ему:
— Все в порядке.
Наверное, просто чихнула. Счастливо вздохнув» я прильнула к
теплоте Кистена. Его рука обняла меня за шею, я прижалась к нему, радуясь, что
он здесь и что я с ним, и никто из нас нигде в другом месте быть не должен.
— Ты сегодня тихая, — сказал Кистен. —
Уверена, что вполне здорова?
Его пальцы начали гладить мне шею, ища демонский шрам,
спрятанный ныне под ровной кожей, и от легкого прикосновения оживающий.
Он спрашивал обо мне, но я знала, что думает он о поцелуе
Айви. И когда его пальцы пробудили мой шрам и ощущения от него примешались к
воспоминанию о том поцелуе, меня встряхнул прилив адреналина.
— У меня много есть, о чем подумать, — сказала я с
не очень приятным чувством: мне не нравилось, как сочетается его прикосновение
с воспоминанием об Айви. И без того в голове неразбериха.
Повернувшись в его объятии к нему лицом, я отодвинулась, ища
что-нибудь другое, на чем сосредоточиться.
— Кажется, на этот раз я влипла выше головы. В эту
историю с вервольфами.
Голубые глаза Кистена стали сочувственными:
— Теперь, когда я видел, как ты натянула повод двум
самым влиятельным стаям Цинциннати, я бы сказал: нет, ты не влипла выше
головы. — Его улыбка стала шире, с легким оттенком гордости. —
Потрясающе было — смотреть на твою работу, Рэйчел. Вот что умеешь, то умеешь.
Я недоверчиво хмыкнула. Меня не вервольфы беспокоили, а то,
как я заставила их отступить. В усталости я закинула голову назад, на спинку
дивана, и закрыла глаза.
— Ты разве не видел, как меня трясло?
Кистен пошевелился, я открыла глаза и подвинулась к нему.
Наши волосы соединились, его губы коснулись моего уха, произнося:
— Нет, не видел. — Он дышал мне в плечо, а я не
шевелилась — только пальцами перебирала порванную мочку. — Мне нравятся
женщины, которые умеют за себя постоять, — добавил он. — Глядя, как
ты работаешь, я просто загорелся.
Я не могла сдержать улыбки, но она, к сожалению, тут же
исчезла.
