затягивая пояс кожаных штанов и пытаясь не отстать от широко
шагающего Дэвида. Я на работе предпочитаю кожу: если полетишь и проедешься по
мостовой, собственную шкуру не обдерешь. На голове у меня была тоже кожаная
байкерская кепка с эмблемой «Харли», а в сапогах вампирской работы шагалось
бесшумно. Черная кожаная куртка для такой погоды была слишком теплой, и я ее
сняла, оставшись в майке, хотя это разрушало образ.
Дэвид взял на работе несколько выходных, чтобы прийти в
чувство, и был сейчас в джинсах и ковбойке вместо делового костюма. Плащ,
потрепанная шляпа, надвинутая почти до нахмуренных бровей, густые черные
волосы, убранные сзади в хвост — Ван-Хельсинг собственной персоной. Настроение
у него было почти угнетенное — немногочисленные морщины залегли глубже, лоб
прорезали складки. У меня шаг в полтора раза короче, чем у него, поэтому Дэвид
шел медленно, и казалось, будто он плывет. Он был чисто выбрит, а прищур
разгладился, едва жаркое солнце сменилось прохладной тенью навеса ресторана.
Может, и я выгляжу не хуже…
Я потянулась к ручке двери, игнорируя вывеску-извещение, что
данное заведение не обладает лицензией ЛСП. Время еще до открытия, и все равно
мне не о чем волноваться. Я здесь много раз бывала с Кистеном, и никто еще мне
не докучал.
Загорелая рука Дэвида легла поверх моей.
— Самка-альфа сама себе двери не открывает, — сказал
он.
Я поняла, что он собирается играть по всем правилам, и
отпустила ручку. Он без усилия открыл дверь и придержал ее
передо мной.
В баре было тихо, свет не горел, все серое и спокойное. Я
сняла очки, входя, и бросила их в сумку.
— Миз Морган! — воскликнул знакомый голос, едва я
только перешагнула порог.
Это был Стив, правая рука Кистена, он распоряжался в баре в
отсутствие хозяина. Я улыбнулась, увидев, как этот медведь перепрыгнул стойку, опершись
одной рукой, и обнял меня на правах старого приятеля.
Дженкс взлетел с воплем, но я закрыла глаза и обняла Стива в
ответ, втянув в себя сладкий запах ладана и вампирских феромонов. Черт, как же
он хорошо пахнет. Почти как Кистен.
— Привет, Стив! — Я почувствовала, как закололо у
меня на шее вампирский шрам, и отодвинулась. — Кистен сильно бухтел, что я
попросила предоставить мне бар на несколько часов?
Распорядитель-вышибала стиснул меня еще раз и отпустил.
— Ни слова не сказал, — ответил он с хитрым блеском в
глазах. Зрачки у него были расширены несколько сильнее, чем требовал бы тусклый
свет, и зубастая улыбка отражала, наверное, знание, что мне приятно вдыхать его
запах. — Видно, надеется на плату натурой.
— Не сомневаюсь, — ответила я сухо, опуская руки
вниз. — Да, это Дэвид, мой альфа, — вспомнила я. — А Дженкса ты
знаешь.
Дэвид наклонился вперед, протянул руку, всколыхнулся подол
его плаща.
— Хью, — сказал он невесело. — Дэвид Хью. Рад
познакомиться.
Стив глянул на него, снова на меня, отметив про себя
мрачность Дэвида.
— И я рад с вами познакомиться, мистер Хью, — серьезно
ответил вампир. — Я слышал, что Рэйчел выбрала себе стаю. Мало есть
мужчин, чью власть над собой она признала бы.
— Ну, ты! — воскликнула я, попыталась хлопнуть его по
плечу — но он перехватил мою руку, блеснул черными глазами и поцеловал мне
кончики пальцев.
И я забыла, что хотела на него наорать, когда холодная
твердость его зубов царапнула мне кожу. Дрожь поднялась во мне изнутри, и я
моргнула, глядя в его глаза, наблюдавшие за мной из-под нависшего лба.
— Прекрати, — сказала я и отодвинулась.
Стив улыбался мне, как младшей сестренке, а Дэвид вынырнул
из своей депрессии, чтобы на меня уставиться.
— Мистер Рей уже здесь, — сказал вампир. — Он
и шестеро
его вервольфов ждут вас в задней комнате.
Шестеро? Зачем ему столько? Он же не знает, что будет миссис
Саронг. Или знает?
— Спасибо, — ответила я, кладя куртку на стойку. Стив
направился прочь. — Ты не будешь против, если я дождусь здесь миссис
Саронг?
— Никоим образом. — Он вытащил из-за стойки табуретку
для меня. — Что вам пока налить? — Он глянул на печального вервольфа:
— В ОВ я сообщать не стану, если вы не станете.
Дэвид прислонился к стойке. Карие глаза замечали все, и был
он похож на дикого бандита только что из прерии.
— Воды, если можно, — сказал он, не замечая, что я
наблюдаю за ним. Его все время грызло, что он был причиной смерти тех женщин,
пусть даже косвенной.
— Холодного чаю? — попросила я, потому что мне жарко
было во всей этой коже, и тут же об этом пожалела. Сейчас мне предстоит встреча
с двумя самыми сильными личностями во всем Цинциннати, и я при этом буду
посасывать холодный чай? О боже! Не удивительно, что меня никто всерьез не
воспринимает.
Хотела было поменять его на бокал вина, кружку пива, на что
угодно — но Стив уже скрылся. Я услышала треск крыльев и подняла руку,
приглашая — Дженкс опустился на нее, мерцая крыльями.
— Бар выглядит прилично, — сказал он, отбрасывая
челку
с глаз. — Амулетов нет, кроме обычных. Пойду послушаю
мистера Рея, если ты не против.
Я кивнула;
— Спасибо, Дженкс, это будет отлично.
Дженкс притронулся к своей красной шапочке:
— Будет сделано! Вернусь, когда буду тебе нужен.
Дунул холодный ветерок от его крылышек, и Дженкс исчез. С
дальнего конца бара к нам шел Стив, держа в больших руках два стакана. Он
поставил их перед нами и скрылся в кухне — двойные двери качнулись и закрылись.
Дэвид обхватил стакан ладонью, пить не стал, просто мрачно
склонился над стойкой. Из кухни доносился гул голосов, и я оглядела прохладное
полутемное помещение, отмечая изменения, сделанные Кистеном за время его
непосредственного правления.
Нижний этаж был теперь набит столиками поменьше, где клиенты
могли уже не поесть, а закусить… гм… каламбур ненамеренный. Вскоре после ареста
Пискари кухня перешла с изысканных блюд, которыми славилась «Пицца Пискари», на
затеки, но пиццу все же продолжали подавать.
Между нижней площадкой широкой лестницы и кухней положился
большой круглый стол. Здесь, как правило, пробил время Кистей, когда работал —
отсюда он мог присматривать за всем, что происходило. Наверху теперь был
танцпол, оборудованный кабиной ди-джея, дискотекой и световым табло. Когда
веселье наверху бывало в полном разгаре, я туда не ходила: феромоны нескольких
сот вампиров сбили бы меня с ног приятней и быстрее ящика пива.
Кистей, вопреки всем шансам, сумел обернуть потерю ЛСП к
выгоде заведения: «Пицца Пискари» стала единственным приличным заведением в
Цинциннати, где вампир мог дать себе волю, не оглядываясь на чьи-то там представления
о правилах и хорошем поведении. Сюда не допускались даже тени. Единственным
не-вампиром, которого пропускали в эти двери, была я — поскольку я завалила
Пискари, а потом позволила этому паразиту жить, — и мне была предоставлена
честь видеть их такими, какими они хотят быть. Живые веселились с пугающим
самозабвением, пытаясь забыть, что обречены на потерю души, а неживые пытались
вспомнить, каково было обладать душой, и будто снова находили ее, окруженные
такой брызжущей энергией. Всех, кто приходил быстренько подзаправиться
кровушкой, просили на выход. В той мечте, которую преследовали здесь, крови
места не было.
