— Это я их обратил. Я не нарочно. — Он поднял
голову. — Поверьте мне, я этого не хотел. Я даже не думал, что такое может
быть.
— Такого не может быть, — ответил Гленн. Его недоумение
стало окрашиваться гневом. — Если вы так решили пошутить…
Он мне не верил.
— Ты не думаешь, что я могла бы что-нибудь получше
придумать, если бы водила тебя за нос? Мне надо зарабатывать на квартплату, и я
не собираюсь терять целый день, торча здесь в морге. — Я оглядела
стерильную обстановку. — Как бы мило тут ни было.
Крупный агент нахмурился:
— Человек не может стать вервольфом. Это факт.
— Сорок лет назад люди считали фактом, что на свете нет ни
вампиров, ни пикси. Волшебные сказки помнишь? В старых сказках говорилось, что
укус может превратить человека в вервольфа. И это правда, а доказательство —
что ты этих женщин найдешь в базе данных по людям.
По лицу Гленна было видно, что он на эту разводку не идет.
Я опустила голову и сказала, глядя в пол:
— Понимаешь, есть такая проклятая демоном
статуя. — Господи, как же это беспомощно звучит. — Я ее отдала Дэвиду на
хранение, потому что он — вервольф, а Дженкс говорил, что у него от этой статуи
голова болит. Это злая магия, Гленн. Тот, кто ею владеет, имеет возможность
превращать человека в вервольфа. Оборотни хотят ее заполучить. А вампиры готовы
кого угодно убить, чтобы ее уничтожить и сохранить баланс сил
Внутриземелья. — Подняв глаза, я увидела, что он слушает. Но было видно,
что он не собирается отказываться от устоявшихся и безопасных убеждений. —
Я полагала, что для превращения человека нужен еще дополнительный
ритуал. — Чувствуя свою вину, я тронула Дэвида за руку. — Видно, это
не так.
— Вы их кусали? — спросил Гленн Дэвида тоном
обвинителя.
— Я с ними спал. — Был бы его тон чуть резче, и я бы
сказала, что он огрызнулся. — Я должен идти. Должен предупредить Серену и
Калли.
Рука Гленна легла на рукоять оружия. Я бы обиделась, но он
это сделал бессознательно.
— Послушай, — сказала я раздраженно. —
Помнишь, в мае беспорядки в молле, драки вампиров с вервольфами? — Гленн
кивнул, и я подвинулась к краю стула — не нравилась мне эта рука на
оружии. — Так вот, это было потому, что три стаи вервольфов решили, будто
этот их артефакт у меня, и они пытались меня устранить.
У него глаза вдруг стали большими. Он начинал верить.
— И если выяснится, что артефакт не свалился с
макинакского моста, а находится в Цинциннати и превращает женщин в оборотней, я
буду ходячей покойницей. — И после паузы я добавила: — Снова.
Агент ФВБ выдохнул — медленно, долго, но что он при этом
думал, я не поняла.
— Вот почему убили секретаршу мистера Рея? — спросил
он, жестом показав за спину, на ящики.
— Вероятно, — ответила я тихо. — Но это не Дэвид.
Черт побери, прав был Денон. Ее гибель — в каком-то смысле
моя вина. Чувствуя себя жуть до чего несчастной, я оторвала взгляд от ящика и
перевела его на Дэвида, подавленного, пытающегося как-то принять факт смерти
трех знакомых женщин. Если дело вскроется, нам обоим конец. Я снова
переключилась на Гленна:
— Ты ведь никому не скажешь? — попросила я. —
Про это нельзя рассказывать. Родственникам надо будет сказать, что женщины
погибли от несчастного случая.
Гленн покачал головой:
— Я сохраню тайну, насколько это в моих силах, —
сказал он, выходя вперед и становясь перед Дэвидом, — но я должен буду это
записать. — Мистер Хью, — обратился он к Дэвиду вполне
уважительно, — вы не могли бы проехать со мной в мой офис, чтобы заполнить
кое-какие документы?
Черт! Ярухнула в мягкое кресло, на меня пахнуло благовониями
от движения воздуха.
— Ты его арестуешь? — спросила я, и Дэвид побледнел еще
сильнее.
— Нет, только сниму показания. Ради его защиты. Если вы
сказали мне правду, — подчеркнул он, как будто я ее не сказала, — то вам
нечего бояться. Ни вам, ни мистеру Хью.
Я сказала правду, но почему-то он меня не успокоил. Зная,
что физиономия у меня очень мрачная, я встала рядом с Дэвидом.
— Хочешь, я с тобой поеду? — спросила я, гадая, не
смогу ли я обменять свой переезд из церкви подальше от Айви на добровольную
адвокатскую помощь Стрижа Дэвиду.
Вервольф кивнул. Вид у него был потрясенный, но вполне
собранный в этом костюме и галстуке.
— Да нет, Рэйчел, все в порядке. Я о протоколах знаю
все. — Устало поморщившись в знак согласия, он посмотрел на Гленна. —
Если мы заедем ко мне, я смогу дать вам имена и адреса всех женщин, с которыми
я спал с тех пор, как стал обладателем этого… предмета.
Поджав толстые губы, Гленн провел ладонью по своей короткой
стрижке:
— И с каким точно числом женщин имели вы секс в
последние два месяца, мистер Хью?
Дэвид покраснел:
— С шестью, кажется. Чтобы точно сказать, мне нужно
посмотреть в записную книжку.
Гленн как-то неопределенно хмыкнул, и почти видимым образом
его уважение к коротышке резко выросло. Ну и свиньи же все мужчины!
— Вас подвезти тоже не проблема, — предложил мне
Гленн. — И этот артефакт я бы взял на свое попечение. Не имеет смысла вам
подвергаться опасности.
Я приподняла брови, стараясь не смотреть на свою сумку.
— Он сейчас доставляется по почте, — соврала я, не
желая пускаться в объяснения, почему я ему не дам статую. — Как только
попадет ко мне в ящик, я тебе сообщу.
Вру-вру, вру-вру-вру-у-у-у, вру-вру…
Карие глаза Гленна прищурились, и я почувствовала, что меня
изнутри обдает жаром. Дэвид не сказал, что знает, где сейчас предмет, —
очевидно, согласившись с моим решением. Я собралась, поправила ремень на плече
и направилась к двери. Очень все нехорошо получалось. Может, продать его в
Интернете, а деньги отдать в фонд облегчения последствий войны? Потому что
война тогда будет.
— Спасибо за сотрудничество, мистер Хью, — сказал Гленн
у меня за спиной. — Я знаю, что это трудно, но родные и близкие этих
женщин будут благодарны за избавление от неизвестности.
— Не говорите им, что это я обратил их дочерей, —
прошептал Дэвид. — Я скажу сам. Предоставьте это мне.
Толкая качающуюся дверь, я оглянулась. Гленн шел рядом с
коротышкой-вервольфом, сочувственно ссутулившись, и я, прислушавшись к своим
ощущениям, поняла, что сочувствие искреннее.
— Я сделаю все, что в моих силах, — сказал Гленн,
на миг встретившись со мной глазами.
Ага, я такое уже слышала. Это значило, что он сделает все,
что в его силах, пока это не будет противоречить, мать их, его правилам.
Идиотский, твердолобый, прямолинейный фэвэбешник. Ну что
плохого, если это дело закопать, не вытаскивая на свет?
