— Что я натворила?
Она медленно остановилась, все еще не глядя на меня. Дженкс
висел между нами в воздухе, с улицы доносились дружеские возгласы прощающихся
соседей и гудки клаксонов.
— Ничего, — ответила она. — Уверена, что твоя
аура вылилась только потому, что вызывала твоя кровь, а не кровь другого
демона, как было у меня, когда я подключилась к его линии, чтобы отвечать на
вызовы вместо него. Перед тем, как использовать
новое проклятие, нужно дать твоей ауре укорениться как
следует, только и всего. Не меньше суток. Так что завтра вечером.
Я ощутила тревогу Дженкса — он тоже услышал в ее голосе
вранье. Либо она на ходу придумывает причину, почему выплеснулась моя аура,
либо она лжет насчет необходимости ждать для вызова Миниаса. Первая возможность
пугала меня до судорог, а вторая просто сбивала с толку. Она не хочет ко мне
прикасаться?
Она повернулась уходить, и я глянула на круг вызова, такой
красивый и безобидный на вид у меня на кофейном столике. В нем отражался мир,
окрашенный в темно-винный цвет.
— Кери, постой. Что, если он сегодня сам появится?
Она остановилась, склонила голову и вернулась назад.
Протянув руку над средней фигурой и раздвинув пальцы, она что-то пробормотала
по-латыни.
— Вот, — сказала она, поглядев на меня
неуверенно. — Я повесила на него знак. «не беспокоить». Его действие
кончится на рассвете. — Это было необходимо, — сказала она, будто
сама себя убеждая, но когда я согласно кивнула, ее лицо выразило что-то вроде
страха.
— Спасибо тебе, Кери, — сказала я недоуменно, и она
выскользнула в дверь, беззвучно закрыв ее за собой. Я услышала, как шлепают ее
бегущие ноги по мокрой мостовой, потом стало тихо. Тогда я повернулась к
Дженксу, который так и висел на месте. — Что все это значит?
— Может, она не хочет признаваться, что не знает, почему
убежала твоя аура, — предположил он, опускаясь ко мне на колено, когда я
села на диван и сдвинула все барахло на край стола. — Или не может себе
простить, что чуть не оставила тебя без ауры вне круга. — Он поколебался и
добавил: — И она не обняла тебя на прощание.
Я потянулась к бокалу, отпила глоток, ощущая, как
поднимается покалывание в моей окрашенной вином ауре, чуть ли не в ответ на то
вино, что я только что выпила. Потом это ощущение постепенно исчезло.
Вспомнилось, как Кери убрала круг, ощущение резонирующего колокола во мне,
когда я вызвала проклятие. Ощущение добра. Удовлетворения. Это же хорошо?
— Знаешь, Дженкс, — сказала я устало, — вот
если бы мне кто-нибудь рассказал, что это за чертовщина…
Глава 7
Послеполуденное солнце грело мне плечи — голые, если не
считать бретелек от топа. Ночью был дождь, смягчивший землю, и влажный жар
парил на дюйм над потревоженной землей, и это было приятно. Я воспользовалась
случаем поухаживать за тисовым кустом в надежде, что смогу сделать зелье
забвения, если снова появится Тритон. Все, что мне нужно сейчас — это
ферментированный выжатый сок сирени. Изготавливать чары забвения закон не
запрещает, нельзя только их применять, но если я применю их против демона, кто
меня осудит?
Тихий стук срезанной ветки, упавшей в маленький котел для
зелий, был достаточно отчетлив, и я, обратив лицо к земле, встала на колени
перед надгробием, из которого вырос тис, и осторожно просунула руку меж ветвей,
обрезая те, что росли к середине растения.
Вчерашняя реакция Кери на мою убежавшую ауру очень мне не
нравилась, но теплое солнышко радовало и бодрило. Может быть, я установила
крепкую связь с безвременьем, но ведь ничего не изменилось. И Кери права, мне
нужен способ, чтобы Миниас мог связаться со мной, не появляясь. Так безопаснее.
И легче.
Я скривилась, и вместо прореживания веток принялась выдергивать
сорняки, расширяя круг расчищенной земли. Легче, да. Вот на легком пути обычно
и набиваешь шишки.
Глянув, насколько высоко солнце, я решила, что пора объявить
конец рабочего дня и вымыться перед тем, как Кистей повезет меня на курсы
водителей. Я встала, отряхнула землю с джинсов и собрала инструменты. Взгляд
уже не упирался в единственное выветренное надгробие, но охватывал все
окруженное стеной кладбище, за ним — родные Низины, а дальше — самые высокие
дома Цинциннати на той стороне реки. Мне здесь нравилось — островок тишины,
окруженный жизнью, гудящей как улей.
Я направилась к церкви, улыбаясь и трогая по дороге камни,
узнавая их как старых друзей и гадая, какими были те, кого они теперь охраняют.
У задней двери церкви порхала стайка пикси, и я направилась к ним,
любопытствуя, что там случилось. Легкая улыбка у меня на лице стала шире, когда
вспышка стрекозиных крыльев превратилась в Дженкса. Пикси закружился около меня
— рабочая садовая одежда ему очень шла.
— Рэйчел, ты уже там закончила? — спросил он
вместо приветствия. — Мои детишки помирают от желания поглядеть на твою
работу.
Огибая круг оскверненной земли, окружающей могилу с плачущим
ангелом, я прищурилась на Дженкса.
— Ладно. Только скажи им, чтобы остерегались сока из
срезанных веток. Он ядовит.
Он кивнул, крылышки превратились в прозрачный круг, и он
перелетел так, чтобы мне не смотреть против солнца.
— Они знают. — Он помялся, потом с быстротой,
выдаю
щей смущение, выпалил: — Я тебе буду сегодня нужен?
Я подняла глаза от неровной опоры, потом опустила их.
— Нет, а что?
С улыбкой, полной отцовской гордости, роняя с крыльев
искорки золотой пыльцы, он ответил довольно:
— Джи.
Я сбилась с шага. Джи — его старшая дочь, она живет теперь
через улицу вместе с Кери и обустраивает сад, который будет содержать ее и ее
будущую семью. Увидев мою тревогу, Дженкс засмеялся:
— Да нет, все у нее хорошо. Но вокруг нее и ее сада сейчас
вертятся три парня-пикси, и она хочет, чтобы я с их помощью что-нибудь построил
— посмотреть, как они работают, и тогда принять решение.
— Три! — Я перехватила горшок для зелий
половчее. — Боже милостивый. Маталина должна чувствовать себя польщенной.
Дженкс приземлился мне на плечо.
— Наверное, — буркнул он. — Джи никак в себя
прийти не может — ей все трое нравятся. Я-то просто умыкнул Маталину и наплевал
на традиционное ухаживание под наблюдением в течение целого сезона. Джи хочет
построить стрекозиную хижину — тому бедняге, кто выиграет, она понадобится.
Я попыталась на него взглянуть, но он был слишком близко.
— Умыкнул Маталину?
— Ага. Начни мы прыгать через все обручи, никогда бы не
получили ни палисадника, ни цветочных ящиков.
Я стала смотреть под ноги, будто выбирая дорогу — боялась
ляпнуть что-нибудь не то. Он нарушил традицию, чтобы выиграть садик шесть на
восемь и пару ящиков с цветами. Сейчас у него обнесенный стеной сад на четыре
городских участка — процветает Дженкс. Настолько, что его дети вполне могут
потратить время своей жизни на ритуалы, которые ее разграничивают.
