наполнив воздух цветом и звуком. — Купилась, Айви!
Смотри,
она даже не догадывалась!
Я в полном ошалении стала подбирать пакеты. На диване сидели
Дэвид, Кизли и Кери, Айви стояла возле дальнего выключателя. Все улыбались, но
и правда ведь, как сказал Дженкс, я «купилась».
Других вампиров, кроме Айви, здесь не было, и единственный
напиток, который я видела — это были три двухлитровые банки газировки на
кофейном столе. А запах вампиров, сигарет и пролитого пива шел от потертого
бильярдного стола, стоящего теперь у стены святилища. Когда я уходила, его там
не было. И сейчас при виде этого стола у меня горло перехватило — стол когда-то
принадлежал Кисте ну.
— Но у меня день рождения был в прошлом месяце, —
сказала я, все еще сбитая с толку.
Вперед вышла Кери. У нее на голове был бумажный колпак, но
на ней даже он выглядел пристойно, против всяких ожиданий.
— Мы не забыли, — сказала она, обняв меня. —
Нас отвлекли. С днем рождения, Рэйчел.
Я честно не знала, что сказать. Кизли тоже был в бумажной
шляпе, а когда увидел, что я на него смотрю, снял ее. Но пикси остались в
шляпах, мечась вокруг как угорелые.
Я взглянула на бильярдный стол, и на глаза навернулись
слезы. Потом я посмотрела на окружающие меня лица. Под этими улыбками читалась
мольба ко мне, почти отчаянная мольба притвориться, будто все нормально. Будто
жизнь снова такова, какой она должна быть. Будто я не потеряла здоровенный
кусок себя самой. И что того, кто должен был бы здесь быть и никогда уже не
будет, я не теряла.
Что ж, я улыбнулась.
— Ух ты! — сказала я, подходя взять мороженое,
которое Айви подобрала с пола. — Класс! Ребята, вы меня отлично
купили. — Отпустив пакеты на диван, я сняла куртку. — Правда не могу
поверить. Спасибо, ребята!
Кери стиснула мне руку выше локтя, и тут же ахнула.
— Я забыла пирог! — воскликнула она, широко раскрыв
зеленые глаза. — На столе оставила!
— Еще и пирог? — сказала я и вздрогнула, когда Дженкс
щелкнул выключателем, и стереосистема рявкнула «Личный Иисус» Мэрилина Мэнсона,
пока Дженкс не прикрутил ее поспешно. Наверное, Кери испекла пирог, потому что
предыдущий я выбросила. Не могла я его есть, пока Кистен лежал в морге, да и
сейчас, когда он кремирован, а пепел в комнате у Айви, мои чувства не
изменились. Но сегодня здесь были мои друзья, и я поняла, что пирог Кери
придется есть, чтобы не задеть ее чувства.
Дженкс отлетел ко мне, шуганув детей от газировки.
— Черт побери, еще и пирог! — сказал он жизнерадостно,
потому что Кери расстроилась из-за своей оплошности. — Да что ж за день
рождения без пирога? Я тебе помогу, Кери.
Эльфийка покачала головой,
— Ты оставайся, — сказала она уже на полпути к
двери. — Там тебе делать нечего, я за ним схожу и сейчас же
вернусь. — Она резко остановилась, повернула назад, сияя и улыбаясь: —
На, — сказала она, снимая с себя колпак и надевая на меня. — Носи.
Айви хихикнула, я подняла руку потрогать шляпу.
— Спасибо, — сказала я, ругая себя за страх задеть
ее чувства. Ага, класс. Буду есть пирог в этой дурацкой шляпе. Не дай бог, у
кого-нибудь фотоаппарат найдется.
Темные артритные пальцы Кизли собрали ручки холщовых мешков
с моими покупками.
— Я разберу, ты развлекайся, — сказал он, поднимая
их с дивана. Неуверенно повернулся, склонил прямой когда-то стан, чтобы поцеловать
меня в щеку отцовским поцелуем. — С днем рождения, Рэйчел. Ты потрясающая
девушка, и твой отец то бой бы гордился.
Если они так хотели меня развеселить, то очень неудачный
выбрали способ.
— Спасибо, — ответила я, чувствуя ком в горле. И
обернулась, ища, чем бы заняться.
Айви смотрела, как Дженкс раздает детям газировку в
пластиковых заглушках, которыми в сборной мебели закрывают отверстия. Дэвид
перехватил мой взгляд и направился ко мне. Из-под синих джинсов виднелись
поношенные коричневые ботинки, и он остановился передо мной неуверенно. Я не
видела его с той ночи, как лежала на полу под транквилизатором, а он говорил
Миниасу, что имеет законное право принимать за меня решения. Дэвид, как и Кери,
спас мне жизнь.
— С днем рождения, — сказал он, явно желая
добавить еще что-то.
Черт побери» одного рукопожатия здесь мало, и я, чувствуя,
как меня согревает волна благодарности, притянула его поближе и обняла. Руки,
твердые и настоящие. Уютно в таких руках. Сложный запах вервольфа наполнил мне
ноздри, и я закрыла глаза и ощутила тяжесть в груди, отметив разницу между его
объятиями и объятиями Кистена. Никогда больше мне не обнять Кистена.
Я стиснула зубы и твердо решила не плакать. Я не хочу
говорить о Кистене. Я хочу притвориться, что все нормально. Но что-то надо было
сказать. Нельзя, чтобы Дэвид счел меня неблагодарной после всего, что он
сделал.
— Спасибо, — сказала я ему в рубашку. — Ты мне
жизнь спас.
— Это была честь для меня.
Голос его прямо из груди зарокотал во мне, и его объятие
стало уверенней, когда он понял, что сила моих эмоций связана с благодарностью.
— Мне жаль Бретта, — сказала я несчастным голосом, и он
прижал меня крепче.
— И мне тоже, — сказал он, и в голосе его было горе от
потери не только сотоварища-вервольфа, но и возможного друга. — Я хочу его
посмертно сделать членом нашей стаи.
— Я была бы рада, — ответила я, чувствуя, как
перехватывает горло. Дэвид сжал мне руку выше локтя и отпустил меня.
Я посмотрела ему в глаза и удивилась вспышке там страха. Это
было проклятие — оно боялось меня, и только альфовская уверенность в себе
Дэвида держала его на цепи. Любой другой не заметил бы этого мимолетного
проблеска глубинного ужаса, но я знала эту штуку изнутри, из своих мыслей.
Знала, что это. Оно было опасно.
— Дэвид…
— Не надо, — сказал он, и темные глаза пристально
посмотрели на меня, предупреждая дальнейшие мои слова. — Я поступил
правильно. Я обратил пять женщин, и трех из них это убило. Пока это проклятие
сидит во мне, я могу помочь Серене и Капли. — Гнев его прошел, и Дэвид
ушел в воспоминания. — И не так все плохо, — закончил он с
беспомощным жестом. — Я себя ощущаю правильно. Целостно. Как будто я таким
и должен быть.
— Да, Дэвид, но…
Он уверенно мотнул головой:
— У меня все под контролем. Проклятие — оно как сам дьявол.
Я его ощущаю в себе и должен взвешивать свои мысли, оценивая, мои они или его,
но оно снова счастливо возможностью бегать, и мне есть чем ему пригрозить. Оно
знает, что, если разозлит меня, я приду к тебе и ты его вытащишь и посадишь в
костяную тюрьму.
— Это так, — сказала я, вспомнив страх в его глазах от
одного лишь моего прикосновения. — Дэвид, это так опасно. Давай я его выну
из тебя. Все думают, что фокус уничтожен. Мы его спрячем…
