Я подумала о проблемах его подруги.
— Тогда пусть его спрячет кто-нибудь из вервольфов.
— Кто, Дэвид? — спросила я в досаде, и Дженкс нервозно
шевельнул крыльями. — Ты? Мы это уже пробовали. Мистер Рей? Миссис Саронг?
Или Винсент? На него работали три стаи, и они все озверели. Каждый из них
каналировал силу альфы, но не обладал сдержанностью, которую альфа приобретает
вместе с положением.
У него напряглись желваки на скулах, а я продолжала:
— Альфой не становятся, альфой надо родиться. Они не могли с
этим справиться. Перемена должна прийти медленно. Это как с твоей подругой,
которая стала перекидываться без подушек безопасности, которые за тысячу лет
выработала для вас эволюция.
Пальцы Дэвида на руле ослабили хватку, и я немного
успокоилась.
— Может быть, еще не время? — тихо спросила я,
сгруппировавшись, когда он резко свернул направо к своему дому.
— Не нравится мне это, — сказал Дженкс, и лицо у Дэвида
стало пустым. Я посмотрела, куда они глядели — на парковку, и у меня сердце
провалилось вниз. Там стояли два джипа ОВ, три ФВБ и межвидовая «скорая».
— Все нормально, — сказала я, отстегивая ремень. —
Вряд ли они в твою квартиру.
Дэвид ничего не сказал, подъехал ближе и стал возиться с
застежкой ремня, ругаясь, что не сразу ее отстегнул.
— В мою. Шторы были закрыты — теперь они раздвинуты. А
Серена не могла еще проснуться.
Оставив ключи в замке зажигания, он бросился прочь из
машины, быстро и твердо зашагал к своей двери.
Я медленно вылезла, остановилась между машиной и открытой
дверью, положив руки на крышу. Дженкс сел ко мне на плечо, и мы ничего не
сказали, когда агент ОВ остановил Дэвида на пороге. Они обменялись несколькими
словами, и мне стало нехорошо, когда я увидела, как на Дэвида надели наручники.
Он был сломлен с виду, но не оказал сопротивления — знал, что это позволит им
кинуть его в камеру и забыть о нем на максимальный срок, который позволяет
закон.
В верхних окнах кто-то двигался, и я крепче сжала сумку,
радуясь, что фокус у меня, потому что ОВ воспользовалась случаем обыскать
квартиру Дэвида. Его кошка смотрела на меня из другого окна и слиняла, когда
мимо нее прошла темная фигура.
— Что будем делать, Дженкс? — спросила я шепотом.
Его крылья холодили мне шею, и я прищурилась на солнце,
глядя, как Дэвида грузят в джип.
— Дженкс? — сказала я, и тон гудения изменился.
— Увидимся в церкви, — сказал он, улетая
подслушивать.
Я задержала дыхание, глядя, как он повис над стоянкой и
спикировал камнем в джип с Дэвидом, когда никто не видел. Я ему пожелала удачи,
и джип выехал со стоянки, чуть задержавшись перед тем, как влиться в уличный
поток.
До свидания, Дэвид.
Я выдохнула — долго, медленно. Наклонившись к машине, я
вытащила ключи Дэвида и бросила их в сумку. Домой я как-нибудь доберусь, а
ключи мне нужны, чтобы кормить его кошку.
Черт побери, я уже такое видела, и добром оно не кончилось.
Со стуком я закрыла дверцу, и тут у меня кровяное давление
дало свечку, когда я увидела подтянутый силуэт Гленна — детектив шел ко мне с
другой стороны парковки.
— Ну, теперь я хотя бы знаю, отчего ты просачковал наше
свидание в морге! — крикнула я так, чтобы было слышно на разделяющем нас
расстоянии.
Он шел целеустремленно, но голову наклонил — хотелось бы мне
думать, от чувства вины.
— Виноват, Рэйчел! — сказал этот бывший военный,
останавливаясь рядом со мной.
— Виноват! — воскликнула я, не на шутку расстроенная
гленновской преувеличенно бойскаутской ментальностью. — Не знаю, за что
там арестовали Дэвида, но он этого не делал! Сегодня утром я видела Трента, и
он мне прямо выложил, что именно он убивал вервольфов в поисках этой дурацкой
статуи.
Хмурое выражение лица Гленна не изменилось, и
серьги-гвоздики придавали какой-то странный оттенок его
безупречно-профессиональной мимике.
— Я очень рад услышать от вас такие слова, —
сказал он, убирая руки за спину и разве что не толкая меня к машине своим
слишком уж близким присутствием.
Несколько опешив, я почувствовала, как слабеет моя злость.
— Так тогда… тогда вы его отпустите?
Он покачал головой с озабоченным прищуром глаз.
— Нет, но если мистер Каламак сможет подтвердить, что
сегодня утром вы были с ним, я смогу удержать ОВ от немедленного вашего ареста.
Я почувствовала, что бледнею.
— За что?
— За сообщничество и пособничество в убийстве Бретта
Марксона. Его взгляд упал на мою сумку: — У вас там есть что-нибудь, о чем мне
нужно знать?
Всплеск адреналина и ощущение, будто меня двинули под дых.
— Со мной пейнтбольный пистолет, но на него не нужно
разрешения. А это вообще чушь, Гленн. Я же тебе говорю, их убил Трент. Всех.
Три Джейн Вольф — это несчастные случаи, с убийствами не связанные.
Гленн выпрямился. Его руки так и остались за спиной.
— Рэйчел, не могли бы вы отойти от машины и пройти со мной?
И отдать мне сумочку.
У меня челюсть отвисла.
— Я арестована? — спросила я громко, прижимая сумочку к
телу. Черт, у меня же там фокус!
— Никто вас не арестовывает — пока что, — сказал он,
скривившись, как от боли. — Рэйчел, прошу вас. Если вы не будете
сотрудничать со мной, вашим допросом займется ОВ. Я пытаюсь сейчас их
опередить.
Других аргументов мне не требовалось. Чувствуя себя без
Дженкса очень одинокой, я отдала сумочку Гленну. Очень смешно она смотрелась в
его лапище, когда он свободной рукой сделал приглашающий жест, зовя меня за
собой. Внутренне дрожа, я пошла за ним — мы направлялись к фургону ФВБ, тому,
который с металлической сеткой на окнах.
— Гленн, расскажи, в чем дело.
— Мистер Дэвид Хью был замечен вчера вечером за беседой с
мистером Бреттом Марксоном, — мрачно сообщил Гленн. — Сегодня
последний найден мертвым в мусорном ящике квартиры мистера Хью, а в бумажнике у
него — ваша визитная карточка. Мистер Хью признает, что имел интимные отношения
с тремя Джейн Вольф, чьи тела сейчас находятся в морге, а когда агенты пришли
его допросить, в его квартире была обнаружена вервольфица, накачанная
транквилизаторами и со следами физического насилия.
У меня колени подкосились. Картина очень мрачная, и я
обрадовалась, что успела рассказать Гленну про фокус.
— Серена была человеком, Гленн. Фокус ее обратил в
вервольфа. Дэвид учил ее контролировать превращения до первого полнолуния,
чтобы она знала, чего ждать и как себя при этом вести. Он ее накачал дурью,
чтобы самому съездить за мной и снять у нее боли. И это все!
