Тут Размахов принялся Марину утешать. В благородство играть. Сказал, что пойдет к Машкину разбираться. Себя проклинал. Прощения просил… Естественно, все утешение постелью кончилось. Размахов был доволен. А к Машкину он ей запретил ходить пока – сам поехал объясняться, ласково так улыбался, чтобы тот ничего не заподозрил, сказал тому, что заболела Марина. Что-то по женской части…
У Марины Размахов тем временем выпытал и про Машкина, и про квартиру разные подробности. В голове его созрел план мести. То, что отомстит непременно, Размахов не сомневался. Обид он никогда никому не прощал. Не в его это было характере. Но и не лез сразу на обидчика с кулаками – сказывались, видимо, азиатские предки, недаром у Размахова борода была клинышком. Однажды, в своем далеком провинциальном детстве, накричавшей на него библиотекарше он ничего не ответил, но через два года из странствий по югу привез целую банку термитов и тайком выпустил у соседки на задворках. Термиты довольно быстро подъели совсем новый, недавно отстроенный дом, и в конце концов он рухнул, хоть и не придавил никого… А с Бориски и взятки гладки – кто знал, кто видел?
На сей раз он был зол на Машкина, потому что тот спал с его, Размахова, желанной женщиной, злоупотребил его, Размахова, доверием, и испортил его бизнес, и даже угрожал самой жизни! А что для Размахова было ценнее собственной жизни?
Налицо была следующая ситуация: богатый бизнесмен, развлекающийся с девочками нетрадиционным способом, и молодая жена этого бизнесмена, страдающая от невнимания. Виделось в этой ситуации Размахову несколько путей развития: первый – отомстить Машкину через жену; второй – добыть компромат на самого Машкина; третий – шантажировать обе стороны.
И очень легко все в этом направлении стало складываться, как по маслу – Борис познакомился с телохранителем Машкина, тот оказался парень с придурью, но покладистый, на сектанта чем-то похож. Однако ж делу это не мешало… Регулярно стал Размахов получать от него информацию, заимев, таким образом, своего человека в стане врага. У жены Машкина вскоре выявился любовник, большой друг того же Машкина. Красивая картина, лучше не придумаешь. Для верности Размахов уговорил Марину съездить еще раз – последний – к Машкину, но на сей раз с конкретным заданием достать на Машкина компромат… (Следы именно этой попойки и видела Лариса, вернувшаяся с юга несколько позже Марины.)
Компромат умница Марина доставила, да и вообще, с ней Машкин гораздо откровеннее был, чем с собственной женой. Но и того Размахову показалось мало. Не жилось ему с Машкиным на одной земле, совсем ему ревность и досада все дни отравили. А более всего допекало Размахова собственное перед Михаилом Машкиным бессилие. Безусловно, и прокуратура за Машкина будет, и с бандитами у того более тесные связи… Нельзя Размахову напрямую протест заявлять или сильно возмущаться. Ну нельзя так нельзя… Иначе сделаем. Мягкими лапками… Вот и приказал Вите, чокнутому телохранителю, убить этого самого Машкина. За большие деньги… Зачем он теперь Размахову был нужен? Слишком ценной информацией Размахов теперь обладал – в живых изо всех знающих про алмазы должен был остаться только один…
Размахов, конечно, не хотел убивать никого, но пришлось… Будущие барыши с алмазов соблазнили, пришлось ради такого дела рискнуть. А пока аванс Вите отвалил, тоже немаленький. Талантливый мальчик… От таких подальше держаться надо. Совершенно хладнокровный… Вот… Да и Марина, конечно, долго не раздумывает, действует решительно…
Размахов поежился, только сейчас увидев все детали того, что натворил. Вернее, той каши, которую заварил… А то, что заварил эту кашу не кто иной, как он, известный рекламный деятель Борис Размахов, не было никакого сомнения…
Ну а потом уж для ровного количества и любовника жены Машкина пришлось убрать. Ушлый был мужик, ни за что мимо него ценности бы не проскочили. Кто его разберет, что он там знает, что не знает? Тот же Диденко и сработал. Размахов, конечно, велел сперва повыспрашивать – но в подробности не вдавался, как именно Витя Родина выспрашивал, спать хотелось спокойно. А Витя и не сообщал. Сказал только: не раскололся, мол, гад, может, и не знал ничего. Так что зря он так взъерепенился сегодня, парень-то. Глубоко он с помощью Размахова увяз… Не ссориться бы ему с Размаховым… Оно конечно, может, и Размахову опасно с Витей было ссориться – кто его знает, что он выкинуть может, парень, ясно, с придурью. Но об этом полагалось подумать потом, сперва главное.
Размахов гнал машину как мог. В вечерний час везде на улицах Москвы встречались ему пробки. Наконец, сделав несколько противозаконных объездов по тротуару, выбрался на свободное место. Теперь только вперед!
Вот и знакомый дом. Размахов помнил, как привозил сюда девочек несколько лет назад – все разных, на один вечер, пока не появилась в их с Машкиным жизни Марина… Скрипнув зубами, вошел в подъезд, соврав консьержке про номер квартиры – список жильцов он и раньше знал… Поднялся на лифте на четвертый этаж, стараясь не шуметь, открыл одну за другой две массивные двери, ведущие в квартиру Машкина, заранее приготовленными ключами – снять дубликат за столько времени не было проблемой, Марина же и помогла в этом Размахову, еще до всей этой заварушки. Размахов всегда предпочитал все предусматривать, и ключи от всех квартир его богатых клиентов имелись у него в наличии.
Распахнув дверь, шагнул в темный коридор. Наконец-то он очутился в непосредственной близости от вожделенных сокровищ!.. Свет Размахов зажигать не стал – из осторожности. Нервы его были на пределе. Квартиру слабо освещал свет фонарей, попадавших сквозь жалюзи с улицы.
Неслышным шагом прошел по квартире, заглядывая в двери и узнавая виденное на экране. Привидений Размахов не боялся. Поворот… еще поворот… Отодвинув плавно отъехавшую под его рукой дверь встроенного шкафа в комнате, разобрал платья и достал плотно набитый чемоданчик. С таким он ездил в пионерский лагерь, умилился воспоминанию Размахов, точно так же тот был перетянут ремнями, кожаный такой был, с клетчатыми боками…
Размахов насторожился. Он услышал какой-то посторонний звук в тишине квартиры. Хлопнула решетчатая дверь лифта. Возможно, просто приехали соседи. Размахов почел за лучшее укрыться за дверью. И не зря: повернулся ключ в замке, и в квартиру вошла Лариса.
В коридоре зажегся свет. Размахов старался не дышать. Черт тебя принес, подумал он.
Поставив капающий зонтик на пол в прихожей – на улице начало накрапывать, – Лариса, цокая каблучками, прямо в обуви прошла в кухню, осторожно неся пакет с покупками: так, мелочь, молоко, десяток яиц, упаковка кофе… Собиралась отпраздновать собственный успех в поисках, испечь небольшой бисквит и посидеть наедине с собой и своими бриллиантовыми мечтами на кухне, когда стемнеет… Она была очень довольна, ее решение жить самостоятельно приносило первые результаты – вот она одна-одинешенька сходила в магазин, и ничего с ней не случилось. Проще надо жить!.. Правда, когда возвращалась домой, в лифт вместе с незнакомым пожилым мужчиной на всякий случай не вошла, подождала, пока освободится кабина. Наплевать, что стыдно, лишь бы целой остаться.
Прошла в комнату, сбросив по дороге туфли, зажгла свет, встала перед зеркалом шкафа и начала переодеваться, стаскивая промокшие вещи.
