Врачи успокаивали их, говорили, что он легко отделался, что многие ликвидировавшие последствия аварии находятся совершенно в безнадежном состоянии… Но Дине не было легче от этих разговоров. Все надежды на счастливую семью рухнули.
Поначалу она пыталась занять себя работой, даже устроилась в библиотеку фирмы «Росал», где работал Гера. Строила серьезные планы взять ребенка из детдома. А вслед за тем сначала потихоньку, а потом все увереннее стала ходить на сторону.
Вначале она сошлась со своим старым однокурсником, полуспившимся поэтом. Затем был небольшой, но бурный роман с директором кладбища, который водил Дину по дорогим ресторанам и снимал специально для встреч с ней номера в гостиницах. Потом появился Григорий Родин.
Он часто заходил в библиотеку заглянуть в какой-нибудь справочник. Дина нередко ловила на себе его взгляды. А потом он совершенно внезапно подарил ей флакон французских духов. Это было так неожиданно и вместе с тем изящно, что она решилась…
Этого Гера выдержать уже не смог. Они развелись, разменяли квартиру, и Дина стала вести жизнь свободной одинокой женщины…
Дина метнулась в прихожую и распахнула дверь.
Но это был не Григорий. На пороге стоял высокий человек крупного телосложения в светлой рубашке и летних брюках.
– Ой, – воскликнула Дина и поплотнее запахнула халат.
– Не пугайтесь, – беспечно сказал я, – вы ведь Диана Викторовна?
– Да… – растерянно сказала Дина.
– Я хотел бы с вами поговорить. – Я улыбнулся. – Адвокат Гордеев, Юрий Петрович.
– Приятно… Очень… У меня в комнате беспорядок… – промямлила она, теребя пояс халата, – пройдите, пожалуйста, на кухню.
– Простите за ранний визит… – ответил я и проследовал в указанном направлении.
Дина шла за мной.
– Вы собирались завтракать? – спросил я, указав на остывающие на столе яичницу и кофе.
Она кивнула.
– Продолжайте. Не буду вам мешать.
– Может, тоже желаете?
– Нет, спасибо. Я завтракал.
– Тогда кофе.
– Вот от кофе не откажусь.
Дина была совсем не дурна собой. Только по сравнению с Ларисой сильно проигрывала. Однако о вкусах, как говорится, не спорят. Это же не мои любовницы, а Григория Родина…
– Итак, Диана Викторовна…
– Можно просто Дина.
– Спасибо… Вам, наверное, известно о недавнем убийстве Машкина?
– Да, конечно, – ответила Дина, чуть не подавившись куском яичницы. – Об этом только и говорят. И в фирме, и по телевизору…
– Мне бы хотелось вам задать несколько вопросов в связи с этим.
– Мне? – удивилась Дина. – А вы уверены, что пришли по адресу? Я с Машкиным практически не была связана. И потом, следователь уже был на фирме…
– Мои вопросы будут связаны не непосредственно с Машкиным. Дело в том, что я защищаю интересы его жены, Ларисы.
– Ее, кажется, собираются обвинить в убийстве…
– Да. И для того чтобы доказать ее алиби, я должен разыскать Григория Родина.
– Интересно, кто вам успел наболтать, что у нас с Григорием были отношения? – бесстрашно поинтересовалась Дина.
Впрочем, почему бы и нет? Женщина она свободная, делает что хочет. С какой стати ей скрывать свои романы. Тем более наверняка связь с Родиным ей льстит… Только вот интересно, знает ли она, что Родин был в Крыму не один, а с Ларисой Машкиной?
– Поверьте, сплетни в этой ситуации интересуют меня меньше всего. И все вопросы, которые я вам собираюсь задать, связаны исключительно с моим делом…
– Ну хорошо. Задавайте свои вопросы.
– Когда вы виделись с Родиным последний раз?
– В субботу, двенадцатого числа.
Я чуть не подпрыгнул на диванчике. В день приезда? Очень интересно…
– А вы ничего не путаете?
– Нет. Я очень хорошо запомнила. В этот день он вернулся из заграничной командировки.
Честно говоря, такого поворота я не ожидал. Значит, старая карга, привратница, могла и не перепутать…
– Вы помните, Диана Викторовна, во сколько он к вам пришел?
– Помню. Примерно в четыре.
К приезду Григория Дина с утра приготовила грибное рагу, сделала его любимый салат с маринованными патиссонами, фаршированные перцы и корейскую морковь. Зажарила купленную загодя курицу. Поставила в морозилку шампанское. Потом долго плескалась в ванне с ароматной солью, гладила свое самое нарядное платье, красила губы и реснички. И все-таки, когда раздался долгожданный звонок в дверь, она еще не успела причесаться и сделать маникюр.
Едва Родин успел переступить порог, Дина повисла у него на шее. От Григория, как, впрочем, и всегда, пахло хорошим табаком, дорогим одеколоном и еще чем-то непонятным, неуловимым, но очень шикарным!
– Какой у тебя замечательный одеколон!
– «Ямамото», – небрежно произнес Григорий.
– Что ты? – не поняла Дина.
– Я – ничего, – засмеялся Родин, – эх ты, тундра! «Ямамото» – это название одеколона.
– Японский, что ли?
– Умничка, – потрепал ее по щеке Родин и прошел в гостиную.
Усадив Григория за стол, Дина торжественно принесла из кухни шампанское, с которым еще пришлось помучиться: пробка никак не хотела вылетать.
– А у меня есть для тебя подарочек! – вспомнил Родин, когда бутылка была уже наполовину опустошена.
Он вышел в прихожую, где стояла его сумка, и вернулся, держа в руках сверток.
Разорвав хрустящую бумагу, Дина захлопала в ладоши от восторга. Еще бы, там была замечательная кожаная куртка, о какой Дина давно мечтала!
– Гриша, ты просто прелесть!
Дина чмокнула Григория в щеку и побежала в ванную, к зеркалу, примерять подарок.
Вернувшись через минуту, она стала кружиться по комнате, демонстрируя, как отлично сидит на ней куртка.
Родин не мог не залюбоваться ею – мягкая лайка плотно облегала фигуру Дины, делая ее еще более изящной.
– Иди ко мне! – сказал он.
– Не пойду, – игриво ответила Дина.
Родин встал с дивана и попытался поймать ее. Она вырвалась и отбежала в другой конец комнаты. Григорий бросился за ней.
Через несколько минут игры в кошки-мышки они упали на кровать, предусмотрительно застеленную Диной свежим, только из прачечной, бельем…
– Ну как там в Крыму, Гриша? – спросила Дина через полчаса, когда они наконец решили отдохнуть от ласк.
Родин прикурил от стоящей на тумбочке большой пепельницы с зажигалкой в виде океанского лайнера и, с удовольствием выдохнув дым, ответил:
