– А что, уже были попытки вас задержать? – изумился я.
– Да. Я узнала, через третьих лиц конечно, что в Генпрокуратуре выписан ордер на мой арест. Кроме того, уже идут допросы свидетелей.
– И кто же свидетели, интересно?
– Мой шофер и телохранители, – сказала она, и я заметил, как глаза ее потемнели. Только не разобрался от чего – от гнева, от грусти…
– Ясно. И что же вы хотите от меня?
– Мне нужно доказать, что все время я провела в Ялте. Вы должны найти одного человека. Это Родин. Григорий Родин. Заместитель Михаила.
– Это тот, с кем вы были в Крыму?
Лариса кивнула:
– Я не могу его найти. Меня уже потихоньку лишают свободы перемещения и сообщения с внешним миром – вот, скажем, отключили мобильные телефоны почему-то… Да и машины, которые фактически принадлежали фирме, во дворе не дежурят.
– Но вы пока что можете свободно перемещаться.
– Да, могу. Но думаю, едва закончатся похороны, уже не смогу.
– Если вам мерой пресечения будет избрана подписка о невыезде, то никто не сможет запретить вам передвигаться по городу.
– Я сама буду ограничивать свои перемещения. Мало ли какие провокации мне захотят устроить. Поэтому я буду действовать через вас. Тем более что кроме личного знакомства с вами у меня есть еще и рекомендация следователя, который будет вести дело об убийстве Михаила.
– Кто это? – спросил я, хотя уже знал ответ. Кто у нас обычно ведет самые запутанные и громкие дела?
– Его фамилия Турецкий. Он очень хорошо отзывался о вас.
– Да, мы давние друзья. Я его прекрасно знаю. И поэтому уверен, что он обязательно найдет истинного убийцу. Так что вы не беспокойтесь.
– Он сказал, что, если вы найдете Родина и тот выступит свидетелем, будет доказано мое алиби. Дело можно будет считать решенным. Конечно, мое, личное дело… Найти убийцу Михаила еще только предстоит.
Мне показалось, что она не слишком горюет по поводу гибели собственного мужа. Впрочем, это понятно: если ты проводишь время с любовником, муж обязательно отодвигается на второй план.
– Ну что ж, хорошо. Я возьмусь за это дело. Нам нужно будет составить договор, подписать все необходимые бумаги…
Она кивнула, потом подошла к одному из шкафчиков, отперла его и достала довольно толстую пачку денег.
– У вас наверняка будут расходы. Деньги в данной ситуации самое последнее, о чем нужно думать. Возьмите.
Я взял пачку и положил ее в карман, мельком глянув на цифру на банковской обертке. Пять тысяч долларов.
– Это не аванс. Его вручу позже, когда получу возможность добраться до своего счета. Приступайте немедленно, пожалуйста.
– Хорошо. А теперь вы мне сообщите всю необходимую информацию касательно Родина…
В начале второго я подъехал к метро «Университет» и немного замешкался, отыскивая глазами дом с рекламным щитом Мострансагентства на фасаде – ориентир, подсказанный Ларисой Машкиной.
Добротная сталинская девятиэтажка стояла прямо напротив куполообразной станции метрополитена, – через дорогу, торцом к проспекту. Весь фасад первого этажа, как водится, занимали витрины гастронома и роскошного мебельного салона. Между ними зияла арка.
Въехать во двор стоило немалых усилий, но в итоге я с этим справился.
Приличный московский двор с обязательными зелеными насаждениями в виде старых, корявых кленов и детскими грибами-беседками. Массивные металлические двери подъездов закрываются на кодовый замок.
Мой «жигуленок» сиротливо приткнулся во дворе огромного сталинского дома среди сверкающих полировкой иномарок. Но иногда мелькали родные «Жигули» и «Волги». Вот она где, принадлежность к классу властей предержащих! А они еще спрашивают, откуда берутся революционеры! Вот так посмотришь на всю эту роскошь – и волей-неволей в голову полезут разные мысли.
Я подошел к нужному подъезду и набрал код.
– Кто там? – раздался из динамика громкий мальчишеский голос.
– Двадцать первая квартира? Родины? Это адвокат Юрий Гордеев. Мне нужно с вами поговорить.
В замке что-то лязгнуло, и дверь отворилась.
Поднявшись на второй этаж, я остановился перед крепкой металлической дверью двадцать первой квартиры. Она была приоткрыта. Ступив через порог, я свернул за угол и столкнулся в коридоре с невысоким худощавым пареньком, выходившим в этот момент из ванной.
– А, это вы, – кивнул он. – Здравствуйте. Проходите.
– Вы, кажется, Саша? – уточнил я.
– Нет, я Сергей, – ответил парень, нервно дернув плечом. – Проходите, – сказал он, открывая застекленную дверь гостиной и пропуская меня вперед. – Саша сейчас в институте, раньше пяти не вернется. У него сессия, сегодня сдает экзамен.
Гостиная представляла собой роскошную просторную комнату, с наборным паркетом, дорогой мебелью и большой хрустальной люстрой. Если бы не книги, которые громоздились на стеллажах от пола до потолка, – эту комнату можно было бы принять за жилище «новых русских». Книги, пианино, несколько картин на стенах свидетельствовали о том, что здесь живут люди, которым не чужда культура.
– Мне надо задать пару вопросов вашему отцу. Где он?
– Его нет, – пожал плечами парень.
– А где он?
– Не знаю.
– На работе?
Тот отрицательно покачал головой:
– Он еще не приехал из Крыма.
Вот те раз! Интересно, стоит ли сказать ему, что несколько дней назад отец вернулся?
– Сколько тебе лет? – спросил я после некоторого размышления.
– А что? – сразу дернулся он.
– Вот что, давай сразу договоримся, я задаю вопросы, а ты стараешься на них отвечать. Понятно?
Сергей криво усмехнулся:
– Понятно… Как в кино – «Вопросы здесь буду задавать я…» Извините, спрашивайте… Да, сколько мне лет? Шестнадцать.
– Учишься?
– Да, двести тридцать шестая школа, десятый класс. Бэ.
– Что?
– Класс десятый "Б", – объяснил тот.
Я не стал это записывать.
– Брат?..
– Второй курс медицинского института.
– Теперь все по порядку. Да, давай сразу по именам. Где отец работает?
– В компании «Росал».
– Год рождения?..
– Чей, мой? – удивился Сергей.
– Отца год рождения.
Мальчишка задумался.
– Не помню, – сказал он в конце концов, пожав плечами.
– Ну лет ему сколько?
Сергей опять надолго задумался.
