– Пусть пока посидят. До моей команды. И носа не кажут. А я буду советоваться. Ну, племяш, чтоб вас всех! Ей-богу!..
Грязнов тут же перезвонил Турецкому:
– Саня, возник небольшой проблемный вопросец. Ты как?
– Если моему другу не с кем выпить, я, пожалуй, смогу соответствовать. Но позже…
– Ты почти рядом с идеей. Но проблема в ином. Я слышал, что наш Костя днями решил тебе поручить одно расследование, связанное с Юркиным делом. Ну и с моими архаровцами. У тебя оно, кажется, сильного возражения не вызвало? Или я не прав?
– Славка, не темни, чего надо-то?
– Да вот, понимаешь… по одному фигуранту неожиданно открылось кое-что.
– Это кто ж таков будет?
– Носов-младший. Ребята отыскали его тайный схрон. Ну и влезли без спросу, а там… Словом, ты понимаешь, санкция необходима.
– На взлом? Но, по-моему, твои орлы никогда особо не нуждались ни в каких санкциях. С чего это они вдруг?
– А в этот раз застеснялись. Вдруг, говорят, там оружие незарегистрированное обнаружится? Или чего похлеще? Задумались. Мне перезвонили… Так что у тебя с делом-то? Взвалил уж? Или чего-то ждешь?
– Вот именно: чего-то жду. Постановления… А у них там не туфта, случаем?
– Для того и позвонил. Если туфта – никакой санкции не нужно. А вдруг нет? Что тогда? Как приобщать станешь? На основании чего? Я ж всегда и, главное, в первую очередь о своем друге помню. О тебе, Саня, то есть. Цени.
– Ну и блин! К Косте, что ль, заглянуть?
– Во-во, думаю, самое время.
– А ты-то чего? Стесняешься?
– Саня, да я сейчас же лучших своих специалистов отряжу, ты только прикажи! Понимаешь, какая глупая ситуация наклюнулась… Лезть туда вроде бы рано, но уже завтра, если куда-то что-то просочится нечаянно, будет уже поздно. Революционная ситуация! Сегодня – так, а завтра – соответственно этак. Ильич тебе, Саня, кланялся.
– Ладно, не уходи. Я перезвоню. Слушай, Грязнов, а они там, часом, не шумят?
– Что ты? Тихо сидят, как мыши. Подпол, понимаешь, нашли, а не лезут. Стимул, мол, есть, а вот с указанием пока туго. Вот я и подумал, что мы вечно опаздываем исключительно по собственной инициативе. Теперь вот, к примеру, ожидать будем. У моря погоды. А тут прилив начнется и утопит, к едрене фене, все вещдоки. Верно? Сколько раз мы такое проходили с тобой, Саня? Не припомнишь?
– Нет, Грязнов, ты гусь! Стимул у него, вишь, появился… А стимул, между прочим, господин генерал, это палка такая, заостренная, которой слона в задницу колют, чтоб бежал быстрей!
– Положим, не в задницу, а в ухо, – поправил Грязнов. – А может, и в задницу… Но нам-то с тобой какая разница? Главное, чтоб дело двигалось! Словом, ты думай, ты у нас самый умный, а я пока дам команду своим собрать бригаду, эксперта там, того-другого, надо же будет, как я понимаю, понятых тоже обеспечить… А то, пожалуй, и сам тебе помогу. В первый раз, что ли?
– Точно – гусь! – захохотал Турецкий. – Ладно, сиди жди, я тебе от Кости и перезвоню.
Глава двенадцатая ОТКРЫТИЯ
Меркулов неожиданно уперся:
– Если есть основания возбуждать уголовное дело, изволь обосновать и тогда возбуждай себе на здоровье. А вот антизаконных действий Генеральная прокуратура проводить не станет.
Объяснял Турецкий, объяснял и махнул рукой – бесполезно. Но ведь, по сути-то, Костя, конечно, прав. Хотя случай выдался действительно исключительный.
В самом деле, а если в тайнике ничего не будет найдено? Если и тайника, как такового, просто не существует, а ребята обнаружили грамотно сделанный подвальчик для хранения разносолов? Почему нет? Стыда ж не оберешься! А с другой стороны – ну и что, впервые разве?
Другое дело, если, например, грязновская агентура донесла ему, что есть подозрения, будто… и так далее. Мы ж не можем запретить уголовному розыску производить оперативно-разыскные мероприятия?
Понятно, Костя все переваливал на Славкины плечи. Грязнов, конечно, рассчитывал на противоположное. Но и понимал, что Костю фиг обведешь вокруг пальца, потому и предлагал свою помощь. Намекал.
– Я позвоню ему? – спросил Турецкий, указывая на меркуловский телефон. Но Константин Дмитриевич разгадал хитрость:
– Иди, иди к себе, там и звони себе на здоровье. Не мешай работать…
Грязнов, вопреки мнению Александра Борисовича, вовсе и не огорчился.
– Ну да, – насмешливо ответил он, – вечно делай за вас всю черную работу! А вы будете выглядеть чистенькими! Манжетики незапачканные! Трепачи вы, Саня, вот что. Ладно, все, теперь сами справимся. Но уж и вы после не примазывайтесь, так и скажи своему старшему товарищу…
Обиделся все-таки Славка. И Турецкий тотчас перезвонил:
– Слушай, а я чего подумал… Я, пожалуй, все-таки подъеду, мало ли как могут сложиться обстоятельства, верно?
– Ну если уж тебе так хочется… – начал выпендриваться Грязнов.
– Ты без меня не уезжай, я подскочу, – уже решительно сказал Турецкий.
Сколько раз бывало, что они вот так, вдвоем со Славкой, выезжали по какому-нибудь делу, а потом оказывалось, что это и есть их единственно верное решение. Неуловимая интуиция становилась такой же реальностью, как точный математический расчет.
– Все-таки, Саня, ты наш человек, – сказал довольный Грязнов, когда Турецкий, подъехав к служебному въезду на Петровку, 38, поставил машину и пересел в шикарный Славкин полицейский «форд» со всяческими наружными и внутренними прибамбасами, указывающими даже непосвященным, что на этом транспортном средстве передвигается важное лицо.
– В смысле? – не совсем понял суть похвалы Александр Борисович.
– Ну… наш, значит, сыскарь в душе. За что уважаю. Вот я и Юрку тоже, пожалуй, уважаю за это же. Адвокат! Кажется, какое ему дело до того, кто там и чем занимается? А он лезет! И по морде получает. Иначе говоря – по макушке. И ведь не в первый раз, мог бы и привыкнуть уже, верно? Другой бы на его месте сидел себе в шикарном кабинете…
– Ну, Вячеслав, – засмеялся Турецкий, – ну ты выдумщик! Да где ж ты видел-то, чтоб наш адвокат – если он действительно человек серьезный, а не трепач вроде… ладно, не будем!.. – чтоб он сидел и ждал, когда справедливость сама явится к нему? Да никогда! Вот поэтому и я ему всегда с удовольствием помогаю. И ты. Не так, что ли?
– А я про кого?.. Ну хорошо, к этому вопросу мы, может быть, вернемся. Позже. А пока я введу тебя в курс дела. Филя, сукин сын, расколол-таки барышню. Я имею в виду не дочку Поспеловского, а ее мачеху. Ну о его методах… тоже потом, а главное в том заключается, что она назвала место, где у Носовых, точнее, у младшего может оказаться тайник. И мы на него, честно говоря, возлагаем большие надежды. Несмотря ни на что.
