Лидия, конечно, проспится. Это ее вино и машина так раскачали и расслабили. Видать, папенькина дочка. И ко всему, достаточно вздорная…
Из того немногого, что ему стало сегодня известно, он, кажется, понял кое-что насчет взаимоотношений в семье.
У дочери внебрачный ребенок. Папаша в разводе со своей второй женой, которую доченька терпеть не может и, видимо, пользуется взаимностью со стороны мачехи. У той давно своя жизнь. Но жертвой именно этой семейки стала некая третья женщина, которою убили, после чего осудили якобы невиновного человека, брата того, который является отцом ребенка Лидии. Ничего себе «краксворд», как, бывало, говаривал Райкин? Или как изрекает иной раз Александр Борисович Турецкий: «Мудрёно!» Кстати, спросить бы его, ведь точно что-нибудь об этом слышал. Или лучше – Вячеслава Ивановича Грязнова, начальника Московского уголовного розыска, он определенно в курсе. Ведь убийство! Без МУРа следствие вряд ли обошлось.
Размышляя об этом, Гордеев поднялся к себе в квартиру, уже чувствуя, что не откажется от дела, если, конечно, папаша… Хотя он, кажется, сам проверял, кто таков адвокат Гордеев, после чего дал дочери добро. И значит, хошь ты иль не хошь, а мысль в работу включилась помимо твоего желания.
И тут из ниоткуда возникла еще одна идея. Ведь первоначальным толчком ко всему явился рассказ хорошо известной адвокату Гордееву черноглазой натуральной блондинки, посоветовавшей Лидии обратиться за помощью именно к Юрию Петровичу. И она же, как всякая сытая и трепливая баба, получившая в свое время немало удовольствия, общаясь с адвокатом, не преминула поделиться с младшей подругой также и своими эмоциональными воспоминаниями. О чем старательно, но неловко пробовала намекнуть Лидия. И вот клиентка приехала к адвокату, а попутно решила проверить давние впечатления Валерии Давыдовны. Очень хотелось, только хрен удалось!
Но, ведь давая практический совет Лидии, Лерка по понятной причине и сама должна быть в курсе дела, а раз так, то почему бы с нее и не начать более детальное ознакомление с материалами? Идея Гордееву понравилась, и он полез в ящик стола, к своим записным книжкам, где были адреса, телефоны и фамилии всех его предыдущих клиентов.
Точно на "Л"! Лера. Валерия Давыдовна Скальская. Так, а муж – Игорь Моисеевич Скальский, статья сто семьдесят первая, пункт второй "б". Незаконное предпринимательство, сопряженное с извлечением дохода в особо крупном размере. Схлопотал пятерку. По максимуму, однако. Почти три года тянулись следствие и суд, в колонии отбыл год с небольшим. Вышел по амнистии. Все правильно, незачем было затевать новое разбирательство. А вот и все в порядке.
– Юрочка! – прямо-таки вся затрепетала-зашептала страстная женщина. – Ты себе не представляешь, как я безумно рада с тобой… снова… это… Слушай! Нет, сперва о деле! Ты хочешь, чтобы я тебе немедленно прямо все-все рассказала про Лидку, да?
– Ну на такое я вряд ли мог бы рассчитывать даже в самом фантастическом сне!
– Не говори! Молчи! Я все поняла! – почти взвизгнула она. Но приглушенно, как если бы кто-то находился неподалеку и мог услышать ее.
– Что ты поняла? – усмехнулся ее неожиданному напору Юрий.
– Послушай, если ты берешься за это, честно говорю, сомнительное дело, я бы тебе, пожалуй, кое о чем и рассказала. Я ведь Лидкину мачеху знаю уже достаточно. Это, Юрочка, та-акая су-ука! Куда нам всем, вместе взятым! Ох ка-акая, скажу тебе! – Она произносила слова врастяжку, придавая им более значительный смысл.
– А что, мне было бы интересно, – сказал Гордеев. – Когда это удобно сделать, а? Послушать тебя.
– Ты звонишь из дому?
– Ну да.
– Так давай я подъеду! Я ж помню твой адрес!
– Откуда? – удивился Юрий. Насколько помнил он, то самое памятное ему свидание с несостоявшейся клиенткой происходило на ее территории.
– Здрасте! Он уже все забыл!
– Ну виноват, прости! А сейчас тебе разве не поздно?
– Да тут такое дело… – Она замялась. – К нам понаехали родственники. А Игорь, как назло, в Испании и вернется не раньше следующего понедельника, представляешь? Его сестрица с молодым мужем приехала оторваться, у нее, понимаешь ли, новая страсть, и она орет как зарезанная. А у меня потом целый день и голова, и все тело болит. Так что, если я на ночь от них сбегу, они только благодарны будут. А твой звонок прямо лекарство для души! Ну позволь, не упрямься! А уж я бы тебе за это…
Ну что бы она… – этого Юрию Петровичу объяснять не стоило, да и протестовать в подобной ситуации мог бы разве что полный дебил. Либо безнадежный импотент с большим стажем.
– Так мне, что ли, подъехать за тобой?
– Знаешь, милый… И ты после этого задаешь вопросы? Я, между прочим, и сама на колесах, вот так! Но раз ты настаиваешь?..
Вот так всегда. Оказывается, все на свете происходит исключительно по твоей инициативе, и попробуй доказать обратное. Но ведь истины ради следует все же напомнить, что толчком к назревающему безумию послужил именно твой звонок! Так откуда сомнения? Между прочим, и машину прогревать не надо, она и остыть-то не успела еще. А до Рижского вокзала, где на Трифоновской живет Лера, если вдуматься, отсюда два шага. Так почему бы и нет?
– Уговорила, – сказал он решительно. – Ровно через… пятнадцать минут выходи на улицу. С собой ничего не бери, у меня есть. Назови какой-нибудь ориентир – магазин там, киоск или что-нибудь похожее.
– Дом мой помнишь? А напротив трамвайная остановка. Там и найдешь. Жду. У тебя по-прежнему синий «форд»?
– Откуда ты знаешь? Он же у меня недавно! А мы…
– Ты же подвозил меня! Ну наглец! Ты о чем себе думаешь?
– Я думаю о том, – сокрушенно ответил Гордеев, – что был уверен, будто мы с тобой не виделись как минимум лет пять, а оказывается…
– Вот именно! Значит, с глаз долой – из сердца вон? Я те покажу!
Что покажет, это точно! Юрию осталось лишь усмехнуться и выйти на кухню, чтобы проверить, что из запасов имеется в наличии для свидания со страстной дамой, но все же в мягком варианте, ибо завтра напряженный рабочий день. Должен быть. Ведь встреча с Поспеловским уже назначена.
Глава вторая ПАПА, ЮЛЯ И КОМПАНИЯ
Он оказался довольно моложавым мужчиной, этот Поспеловский. Гордеев без особых сомнений дал бы ему лет пятьдесят. С небольшим. А на самом деле он подбирался уже к седьмому десятку.
Юрий не мог поверить, хотя, честно говоря, пословица «седина в бороду, а бес в ребро» не вызывала у него такого уж непримиримого протеста – все бывает. Кроме того, чего не может быть вообще, по понятию, как нынче выражаются. Вот и Лерка говорила, что «старик», так его звали на фирме, вполне способен еще иным молодым дать фору. В некотором отношении.
Валентин Васильевич был высок, сохранял фигуру, говорил четким и выразительным голосом, будто профессор, постоянно читающий лекции студентам. И симпатичным студенткам.
