Самолет застыл на предстартовой позиции. Люк его был открыт, а возле него находился трап. Видно, самолет удалось задержать буквально перед взлетом. Мы взбежали по ступенькам, прошли мимо озадаченных стюардесс…
– Ставлю две бутылки коньяка, что он летит первым классом, – подмигнул мне Турецкий.
Мы прошли в заполненный на треть салон первого класса, прошли мимо широких кресел с красной обивкой из натуральной кожи. Дейнекина не было.
– Вон чья-то рука… – мотнул головой Турецкий в сторону одного из кресел впереди.
Мы подошли. Человек в кресле спал.
– А вот и наш дорогой товарищ! – громко произнес Турецкий. – Просыпайтесь! Это еще не жаркая Греция, но наши горячие объятия я вам гарантирую.
Дейнекин не шевелился. Более того, он даже не открыл глаз. Турецкий нахмурился, тронул его за плечо. Дейнекин повалился на бок, оставляя на дорогой обивке кресла темный кровавый след…
Турецкий выругался. Расфуфыренная дама, сидевшая на противоположной стороне, возмущенно фыркнула.
– Прошу прощения, – сквозь зубы, но довольно сердито произнес Турецкий.
Дама зачем-то приподнялась, посмотрела на Александра Борисовича, потом перевела взгляд на труп Дейнекина… Увидела наконец кровавый след на спинке кресла… И вдруг завизжала, как пожарная сирена…
– Этого нам еще не хватало! – поморщился Турецкий. – Она же нам самолет перепугает!
Пока одна стюардесса приводила в чувство грохнувшуюся в обморок пассажирку, Турецкий пытался выяснить у другой, кто недавно был в этом салоне, останавливался у кресла Дейнекина, может, говорил с ним… Стюардессу пришлось допрашивать по-английски, поскольку запас их русских слов сводился только к нескольким фразам типа «Не желаете ли воды» и «Туалеты находятся в хвосте самолета». В конце концов удалось выяснить, что к креслу Дейнекина подходил один из пассажиров эконом-класса. Стюардесса не смогла толком описать его, поэтому Турецкий безо всяких церемоний схватил ее за руку и потащил в салон для пассажиров экономического класса.
– Sorry, miss, – говорил он, улыбаясь своей самой обворожительной улыбкой, – but it is very urgent…
Извините, мисс, но это очень срочно (англ.).
Стюардесса безропотно последовала за нами. Мы прошли несколько раз по проходам просторного «боинга», но… она никого не узнала. Турецкий был мрачнее тучи… Тут к нам подошла еще одна стюардесса, видимо старшая, и сказала, что из самолета только что вышел какой-то человек, сославшись на то, что отказывается от полета…
– Быстрее! – Турецкий кинулся по проходу к выходу, впрочем не забыв извиниться перед очаровательной стюардессой…
Он бежал по летному полю. Мы сразу определили, что это именно он. Слишком уж нервно он кидался из стороны в сторону, видимо не решив до конца, куда именно бежать.
– Стой! – закричал Турецкий.
Парень в красно-зеленой рубашке и светлых брюках обернулся и пустился наутек. Он был от нас довольно далеко, метрах в ста, может быть даже еще дальше. Зато на ровном асфальте летного поля его фигура была как на ладони.
– Стой! Остановись! – кричал Турецкий.
Парень бежал в сторону, противоположную зданию аэропорта. Расчет был верен – можно было добежать до бетонного забора, которым был обнесен аэродром, перемахнуть через него… В конце концов, это была единственная возможность уйти от погони, на которую, очевидно, он не рассчитывал. В противном случае преступник побежал бы в сторону аэропорта, а там скрылся бы в толпе и… поминай как звали.
– Не уйдет! – задыхаясь, кричал мне Турецкий. – Догоним!
Мы неслись за преступником, однако расстояние между нами, похоже, все не сокращалось. Преступник был довольно резвым.
– Надо предупредить службы аэропорта, – прохрипел Турецкий, доставая из кармана телефонную трубку, – и охрану…
Вдруг преступник изменил направление своего движения. Он побежал не к забору, узкая ленточка которого уже виднелась, а правее, в центр летного поля.
– Куда это он? – прокричал я.
– К машине! – ответил Турецкий с отчаянием в голосе.
Действительно, по летному полю медленно, как и требовала техника безопасности, двигалась красная машина со светящимся табло на крыше: «Follow me»/
Следуйте за мной. (англ.).
Преступник бежал прямо к ней, размахивал руками и что-то выкрикивал. Что именно – мы не слышали. Но почему-то водитель притормозил.
Преступник подбежал к машине, на ходу вынимая что-то из кармана… На солнце сверкнуло лезвие ножа…
– Стой!!! – заорал Турецкий.
Преступник рывком распахнул дверь со стороны водителя, вышвырнул его из машины и дал по газам…
Турецкий снова выругался – еще крепче, чем в самолете… Красная машина уносилась теперь по летному полю. Надпись «Follow me» смотрелась почти насмешкой…
– Не уйдешь! – надрывно шептал Турецкий, выхватывая пистолет. – Все равно не уйдешь!
Он остановился и пару раз выстрелил по колесам. Машина, которая двигалась на бешеной скорости, чуть осела набок, ее понесло в сторону.
– Надо его взять живым! – кричал Турецкий, снова целясь…
Хлопнули еще два выстрела. Машина двигалась по замысловатой траектории. Очевидно, водитель потерял управление.
– Может, вы его застрелили? – спросил я.
– Нет, я целился по колесам, – рявкнул Турецкий. – Бежим!
Красная машина описывала невообразимые загогулины. И тут… Метрах в пятидесяти двигалась желтая автоцистерна с крупной надписью «Огнеопасно». Водитель цистерны, очевидно, заметил, что с красной машиной что-то не так. Попытался уйти в сторону… Но не вышло. Красный автомобиль со всего размаха врезался ему в бок. Я заметил, будто в замедленной съемке, как изгибается, корежится надпись «Огнеопасно», как из прорехи хлещет прозрачная жидкость, которая спустя секунду превращается в огненный поток…
К счастью, водитель автоцистерны успел выскочить из машины. И вовремя – буквально через секунду все, что там находилось, превратилось в пылающий смерч.
Мы смотрели на него как завороженные.
– Вот так, Юра, – грустно сказал Турецкий, – бывает и так. Преступник, конечно, наказан, но…
Вскоре подъехали мощные пожарные машины, которые залили цистерну и автомобиль белой пеной из брандспойтов с широкими раструбами. Казалось, что в середине раскаленного от солнца летного поля образовалась небольшая снежная поляна с высоким сугробом.
– Очень жаль, – сказал Турецкий, – теперь вряд ли будет возможно опознать преступника. А значит, и найти того, кто руководил этим делом.
– Можно еще раз попытаться допросить Филонова… – неуверенно заметил я.
Турецкий отрицательно покачал головой:
– Филонов имел выход только на Дейнекина. Дейнекин убит. Он был единственной ниточкой, которая связывала нас с главным действующим лицом. Ну и, конечно, этот киллер. Поймав его, мы смогли бы выйти на заказчика. Но киллер взял и сгорел на наших глазах.
