По боевому выражению лица Александра Борисовича я понял, что для потенциального преступника это «напролом» не будет означать ничего хорошего…
– Теперь можно осмотреть место, где тебя держали в привязанном состоянии. А еще хотелось бы взглянуть на этот «Москвич», который бросил киллер.
Но, к сожалению, машины не оказалось. Либо бандиты нашли ее и перегнали в другое место, либо запасливые деревенские жители, обнаружив на улице неизвестную машину с открытыми нараспашку дверцами, прибрали ее к рукам. И то верно – в хозяйстве все пригодится…
Зато в каморке нас ждал сюрприз – осмотрев все углы, мы обнаружили фонарик милицейского образца.
– Да, именно такие выдают милиционерам, – сказал Турецкий, аккуратно упаковывая фонарик в полиэтиленовый пакет, – скорее всего, Юра, твои догадки о том, что это были менты, верны. Ну ладно, нам тут больше делать нечего. Поехали в город. – Кстати, я надеюсь, ты не выбросил наручники, которыми они тебя сковали?
– Обижаете. Я сразу, как их снял, положил в пакет. Хотя после моих манипуляций вряд ли остались какие-то следы.
– Ничего… Эксперты проверят…
Мы выехали на Калужское шоссе около двух часов дня.
– Это что, – рассказывал Турецкий по дороге, – вот один знакомый врач, который одно время в деревне работал, историю поведал. Приходит к нему мужик с ножом в сердце – вот точь-в-точь как наш. Причем совершенно в сознании, даже бодрый, только лицо поранено. Врач осматривает и ужасается – проникающее ранение, однако лезвие как-то прошло между мышечными волокнами и не нарушило работу сердца. «Как это произошло?» – спрашивает. И мужик рассказывает ему историю. Пошел он, значит, на рыбалку с динамитом. Чтобы от рыбнадзора скрыться, залез в какую-то глушь. Ну, ясно, у него с собой было. Развел костерок, выпил, как положено. А динамит возьми и взорвись. И чем-то там ему сильно поранило лицо. Мужик спьяну и рассудил: сейчас на запах крови придут волки и его съедят. И решил живым не сдаваться – со всего размаху всадил охотничий нож прямо в сердце. А потом лег и заснул. Просыпается, протрезвев, – голова болит, нож в сердце. Да и волков что-то не видно. Ну и решил к врачу пойти. Как только он в переполненном автобусе с этим ножом ехал – ума не приложу…
Примерно через полтора часа мы уже сидели в кабинете Меркулова. Константин Дмитриевич внимательно выслушал наш рассказ и резюмировал:
– Ну что же, результаты есть. Возможно, киллера удастся спасти – это раз. Не исключено, что он нам что-нибудь расскажет, – это два. Телефон, который удалось узнать, тоже может пригодиться – это три. Так что, Саша, принимай дело к производству.
– Есть, – ответствовал Турецкий, – я надеюсь, Костя, ты мне даешь санкцию на применение некоторых… э-э… особых средств получения информации?
– Это каких же, интересно? – нахмурился Меркулов.
– Ну сам понимаешь. Мобильный телефон, кто знает, может, по нему что-то интересное говорят?
– Ясно, – вздохнул Константин Дмитриевич, – опять применение технических средств прослушивания. Ну ты же сам понимаешь, потом никакой суд это в качестве доказательств не примет.
– А мы и не будем выдвигать это в качестве доказательств. Нам нужна информация.
– Ладно, – наконец согласился Меркулов, – валяй. Значит, ты полагаешь, что все три покушения исходят из одного источника? И этот источник…
– С большой долей вероятности можно утверждать, что это Дейнекин. Слишком много на нем сходится. Контакты Бородулина, навязчивое желание Дейнекина сделать так, чтобы именно его человек расследовал эти покушения. Затем – звонок Дейнекина тебе, Костя. Согласись, это не просто так.
– Да, – кивнул Меркулов, – но Дейнекин – опытный человек. Он не станет просто так светиться.
– Именно, – согласился Турецкий, – поэтому, сопоставляя звонок Дейнекина тебе и его личные, подчеркиваю – личные, контакты с киллером, что само по себе подозрительно, я прихожу к убеждению, что по какой-то причине Дейнекин спешит. Или, что более вероятно, его кто-то торопит.
– Опять этот мифический «кто-то», – вступил в разговор я.
– Пора бы уже с ним познакомиться, – заметил Меркулов.
– Познакомимся, познакомимся, – сказал Турецкий. – Кстати, Юра, в этом нам может помочь твоя подзащитная.
– Это каким же образом, интересно?
– А таким. Она все знает о шоу-бизнесе. Регулярно слышит всякие сплетни, слухи. Вот об одной из таких сплетен она тебе поведала. Я имею в виду пиратов.
– Вы думаете, человек, который стоит над Дейнекиным во всей этой истории, имеет прямое отношение к торговле пиратскими компакт-дисками?
– Прямое или не совсем, но обязательно имеет. Большие деньги в шоу-бизнесе делают только организаторы гастролей и пираты. Причем пираты запросто могут по совместительству оказаться и организаторами гастролей. Не забывай, Анжелика только что записала новый диск. Ему нужен промоушн.
– Что? – переспросил Меркулов.
– Реклама.
– Неужели ты полагаешь, что все эти случаи вызваны тем, чтобы сделать рекламу?
– Весьма возможно. Иначе зачем все это затевать? Я думаю так: все три или даже четыре покушения связаны между собой. Об этом свидетельствуют детали – короткий промежуток времени, за который они произошли, явно демонстративный характер. Кроме того, вы обратите внимание – ни один человек серьезно не пострадал.
– Кроме телохранителя Разиной, – вставил я.
– Да, но это, думаю, тоже было предусмотрено. Телохранитель для того и приставлен, чтобы охранять и в случае чего пострадать.
– Погоди-погоди, Саша, – сказал Меркулов, – уж не хочешь ли ты сказать, что все это – большая мистификация?
– Очень на это похоже, – ответил Александр Борисович, – ну сам посуди, Костя, какой процент заказных покушений оказывается неудачным?
– Ну, – наморщил лоб Меркулов, – процентов, наверное, тридцать-сорок.
– И все равно, даже если главная жертва не страдает, то обязательно кто-то из оказавшихся неподалеку получает ранения, увечья или даже гибнет.
– Верно, – согласился Меркулов, – продолжай.
– А тут сплошные острые ощущения. Сначала два удара ножом в плечо. Почти безболезненные для жертв. Затем еще один удар в плечо. Две жертвы имеют отношение к эстраде. Потом кислота, главная жертва не пострадала совершенно. И наконец, вчерашние выстрелы из темноты, в итоге которых предполагаемая жертва цела-невредима, а шофер, наоборот, получил пулю в тазовую кость, что само по себе почти смешно, несмотря на тяжесть этого ранения.
Турецкий достал из кармана сигареты и нарочно неторопливо стал закуривать, очевидно получая удовольствие от нетерпеливого выражения, которое застыло на наших лицах.
– Давай, Саша, не томи, продолжай! – воскликнул Меркулов.
– Так вот, – Турецкий выпустил в воздух струю ароматного дыма, – обратите внимание, что в руках у киллера было серьезное оружие – автомат Калашникова. Что ему мешало выпустить в «линкольн» весь магазин? Оказаться ближе? В конце концов, если ему так приспичило убить Анжелику Раззаеву, почему он не воспользовался оружием большинства нормальных киллеров, то есть взрывным устройством? У него было полно времени для того, чтобы установить на дорожке хоть противотанковый фугас. Нет, он сидит в кустах, делает – обратите внимание! – пять одиночных выстрелов, потом бросает оружие и пускается наутек. Нет, не так действуют настоящие киллеры.
