Первой был родившийся сын. Хотя у Алексея и имелся опыт передвижения по странам, но с грудным ребенком на руках этот вояж становился не только трудным, но и опасным. К тому же необходима была уважительная причина их отъезда (за эмигрантами здесь присматривали, особенно за русскими), и лучше, чтобы она была коммерческого плана. Значит, стоило найти дело, которое оправдывало бы их отъезд. И Алексей занялся поисками такового.
Решение неожиданно подсказала Катя. Как обычно, вечером после ужина они пили чай. Катя, рассматривая фарфоровую чашку с нарисованными на ней журавлями и веточками деревьев, задумчиво и как бы разговаривая сама с собой, произнесла:
– А почему бы не заняться экспортом чая?
– Что ты сказала? – переспросил Алексей и поставил свою чашку на стол.
– Я говорю, – она подняла на него глаза, -можно заняться торговлей чаем, например. Экспортом его в другие страны. Китайский чай один из лучших в мире. Кстати, китайцы его и открыли.
Алексей уставился в свою чашку, потом опять на жену.
– А почему бы и нет?
– Так давай попробуем. Займись этим.
И Алексей занялся. Занялся серьезно. Антикварная лавка отошла на второй план.
На доходы от продажи антиквариата он закупал первоклассные, дорогие сорта чая и, отгородив в лавке место под них, выставлял там. Но чтобы расширить ассортимент, а главное – выйти на оптовые закупки, денег не хватало. Пока приходилось ограничиваться мелкими партиями. Помог случай.
В начале сентября 1963 года в лавку к Алексею заглянул бывший проездом в Харбине англичанин. Кто-то порекомендовал ему или он сам случайно набрел, осматривая город, Алексей не знал. Факт тот, что, подумав, будто англичанин решил купить у него чай, к которому английские аристократы неравнодушны и, надо отдать им должное, знают в нем толк, он ошибся на все сто. Сухой и длинный как жердь посетитель интересовался антиквариатом. Роджер Крейнинг (так звали англичанина) оказался большим знатоком и ценителем китайского искусства. Мало того, он оказался еще и заядлым коллекционером. Но и это было не все. Роджер Крейнинг был довольно богат. Алексей определил это безошибочно: только состоятельный человек может себе позволить такие путешествия.
Осмотрев выставленный в лавке антиквариат, Крейнинг довольно хмыкнул и с интересом посмотрел на хозяина.
– Вы русский? – галантно поинтересовался он.
– Допустим, – без особого энтузиазма ответил Алексей.
Крейнинг на его тон никак не отреагировал.
– Я бы хотел приобрести у вас пару предметов.
– Какие именно?
– Вот эту и, пожалуй, эту. – Крейнинг указал на бронзовую статуэтку Будды размером со спичечный коробок и нефритовые четки.
Алексей назвал цену и с интересом взглянул на англичанина. Статуэтка была изготовлена в восемнадцатом веке и стоила недешево.
– Пустяки, – отозвался тот, правильно разгадав взгляд хозяина лавки, и достал из внутреннего кармана твидового пиджака пухлое портмоне.
Рассчитавшись, Крейнинг не собирался так быстро уходить, возможно, давно не общался с европейцами, а тем более с русскими. Рассказывал о себе, в то время как Алексей просчитывал – случайно он зашел или на него вышли спецслужбы. Но в глазах англичанина был такой неподдельный восторг, когда он говорил об искусстве Древнего Китая и его памятниках архитектуры, что Алексей невольно сравнил его с фанатично преданным своему предмету профессором какого-нибудь вуза. Когда лекция коснулась истории построения Великой Китайской стены, Алексей уже проникся к Крейнингу симпатией и, тактично перебив его, пригласил к себе в дом на чай, пообещав познакомить с женой, тоже, кстати, русской.
Неизвестно, что больше повлияло на согласие англичанина: возможность за чашкой чая поговорить на любимую тему или упоминание о русской женщине, но он не раздумывал ни секунды.
Чайная церемония прошла по высшему разряду. Крейнинг был искренне восхищен Катей, не упустил случая, как истинный джентльмен, поцеловать ей руку. Продолжил прерванную лекцию, и кто знает, сколько чашек влил бы в себя, найдя благодарных слушателей, если бы его взгляд не упал на стоявшую в углу огромную фарфоровую вазу.
– Разрешите посмотреть? – Он встал из-за стола.
– Конечно, – ответила Катя на правах хозяйки.
Что Крейнинг там рассматривал, что трогал и как определял, но повернулся он с лицом убежденного в своей правоте фанатика. И еще – доведенного до экстаза сумасшедшего.
– Но почему она здесь? – единственное, что мог он сказать.
– А где ей еще быть? – удивился Алексей. – Она стояла на этом же месте, когда мы сюда приехали. Ее никто не переставлял.
– Вы меня не так поняли. – Крейнинг затряс руками перед своим лицом, как будто просил прощения. – Ей место в музее или…
– Или? – повторил Алексей.
– В частной коллекции, – закончил англичанин. – Вы хоть знаете, что это за ваза?
– Примерно, – соврал Алексей, не имея ни малейшего представления, что такого особенного откопал этот кладоискатель в огромной посудине.
– Ха! Примерно! – Крейнинг закатил к потолку глаза. – Эта ваза, уважаемые, была вылеплена еще во времена династии Цинь. Вы понимаете ее ценность?
Алексей начинал кое-что понимать. О древнейшей династии китайских императоров Цинь он, конечно, читал, не помнил только, когда она существовала, точно зная, что очень давно.
– Безусловно, – твердо заявил он.
Крейнинг придвинулся к нему вплотную, словно хотел выпихнуть из комнаты и остаться со своей драгоценной вазой наедине. Он был почти одного роста с Алексеем.
– Алексей, я хочу купить у вас эту вазу, – горячо заговорил он. – Она украсит мою коллекцию. Прошу вас.
– И сколько вы можете предложить? – Алексей украдкой взглянул на жену.
Катя с интересом наблюдала за происходящим, с трудом сдерживая улыбку.
Крейнинг помялся, пожевал губами, от виска по щеке скатилась капелька пота.
– Пятьдесят тысяч долларов, – наконец произнес он.
От удивления Алексей едва не попросил его повторить сумму. И видно, поняв по-своему происходящие перемены на его лице, Крейнинг поспешно заявил:
– Сто. Но это окончательная цена. – И с каким-то сожалением, будто у него отбирали любимую игрушку, обернувшись, посмотрел на вазу. – У меня больше нет. Это правда.
Алексею даже стало его жалко. Таким несчастным был этот взгляд. Он решил не испытывать судьбу.
– Идет. Сто так сто.
Англичанин преобразился. Засиял полярной звездой. Поспешно спросил:
– Вам наличными или на счет в банк?
– Двадцать тысяч наличными. Остальные на счет. Но только откройте счет на мое имя в Гонконге.
