– Скажите, с чего все началось?
И первый раз за все слушания Ирина вскинула глаза – что-то в них мелькнуло живое, но тут же растаяло.
– Протестую. У нас нет времени выслушивать всю жизнь подсудимой.
– Почему же? – пожал плечами судья. – Давайте послушаем.
– Я не прошу вас рассказывать всю жизнь. Но хотя бы события последних нескольких дней.
– Я теперь поняла. Все началось тогда, когда я чуть не провалилась в лифт. Да. Это было началом.
Зал замер.
– Как это вы чуть не провалились?
– Очень просто. Дверь открылась, я шагнула, а лифта не было.
– Я запрашивал справку из вашего домоуправления. Действительно, в тот день были какие-то неполадки с лифтом. Но почему вы считаете, что с него все началось?
– Потому что… Потому что, мне кажется, после этого смерть ходила за мной по пятам.
– Подробнее, если можно.
– Потом убили возле нашего подъезда соседку.
– А какое это имеет к вам отношение?
– Да очень простое. Ее просто перепутали со мной.
– Из чего вы это заключили?
– На ней был такой же плащ, как на мне. Она вообще на меня похожа.
– Действительно, возле дома Пастуховой 15 августа в двадцать три тридцать шесть был обнаружен труп гражданки Соколовой. Вот ее фотография. Прошу ознакомиться.
– Протестую. Защита связывает два не имеющих друг к другу никакого отношения дела.
– Покажите мне фотографию, – попросил судья. Долго рассматривал ее, вскидывая глаза на Ирину. – Пока присяжным не покажем. Продолжайте.
– А что случилось потом?
– Потом наша компания проводила рекламную акцию… Впрочем, нет. Там мне просто показалось.
– Что показалось?
– Что в меня стреляли. Но это просто лопнул рекламный воздушный шар.
– Протестую. Защита оперирует домыслами.
– Это моя подзащитная считает, что ей показалось. В самом деле в тот день у мэрии действительно стреляли. Правда, ни в кого не попали. Вот документы. Возбуждено уголовное дело по этому факту. В стене нашли пулю.
Ирина удивленно подняла глаза.
– В какой стене? – спросила она.
– В стене мэрии. Вот здесь. – Гордеев развернул большую фотографию здания мэрии с указанной точкой.
– Я там стояла, – упавшим голосом сказала Ирина.
– Это уже не домыслы, – подтвердил адвокат. – Вы можете ознакомиться с материалами дела, которое ведет Мосгорпрокуратура.
– А вы знакомы? – спросил судья.
– Да, мне известно, что все свидетели в один голос подтверждают, что именно там стояла Ирина.
– Пожалуйста, передайте присяжным фотографию убитой Соколовой, – попросил судья.
Это была одна ступенька к победе.
Присяжные тоже внимательно рассмотрели фотографию, перешептываясь: похожа, не похожа.
– Продолжайте.
– Потом я поссорилась с Руфатом, – тихо сказала Ирина.
– Это кто?
– Это мой… любовник.
Вот это она зря сказала, подумал Гордеев.
– Думаю, это не криминальный факт. А сколько времени вы были знакомы с Руфатом?
– Три года.
– Вы жили вместе?
– Какое-то время.
– Можно это назвать гражданским браком?
– Он так хотел считать.
– К сожалению, свидетель отказался присутствовать на суде и давать показания, но вот его письменное заявление. Цитирую: "Ирина была против нашего брака. Я ее упрашивал, но она говорила, что нам и так хорошо. А я ее любил.
Вопрос. Любила ли она вас, как вы считаете?
Ответ. Конечно!
Вопрос. Она вам изменяла, как вы считаете?
Ответ. Она? Да когда? У нее и на меня времени не хватало. Она так уставала после работы…" Все так?
– Да, – кивнула Ирина.
– Так вот, я не считаю ссору с гражданским мужем чьим-то злокозненством. Но это, согласитесь, добавляет весомую лепту в нервное состояние моей подзащитной. Тем не менее продолжим. Что же случилось дальше?
– Дальше меня выгнали с работы.
– Да, многовато для нескольких дней. Если тут и были случайности, то они уже перерастали в закономерность.
– Протестую. Никаких закономерностей я тут не вижу, – вставила прокурор.
– Поддерживаю, – сказал судья.
– Хорошо. Действительно, увольнение с работы – не преступление против моей подзащитной. Хотя уволили ее нечестно, отобрав причитающиеся деньги за выполненную работу. Вам было обидно?
– Да.
– Еще бы! Вы заключили очень выгодный для фирмы контракт, по которому вам причиталась довольно внушительная сумма. А фирма просто увольняет вас, забирая причитающееся себе. Но давайте продолжим. А что случилось потом?
– Потом меня пытались убить.
– Как это произошло?
– В темном переулке в мою машину врезался грузовик. Я чудом успела выскочить.
– Свидетельство об этом есть в материалах дела. Прошу суд ознакомиться со справкой ГИБДД. В двух словах: ни с того ни с сего на машину моей подзащитной со всего хода наезжает тяжелый грузовик. Водитель с места происшествия скрылся. Грузовик оказался угнанным. Я сейчас не пытаюсь исследовать причины этого, не побоюсь сказать, покушения. Я просто складываю одно с другим. А теперь перейдем к самому главному, к тому, что собрало нас в этом зале. Расскажите, пожалуйста, что произошло в этот день.
– О Господи, мы слышали это уже много раз, – как бы про себя пробурчала прокурор.
– Вы слышали это много раз, будучи уверенными, что все слова моей подзащитной – ложь. Но если мы хотя бы на минутку ей поверим, то вот вам последняя капля. Ее обворовывают. И она, вернувшись из Крыма, видит человека, который, по ее мнению, к этому причастен. Это было так?
– Да.
– Протестую. Защита подсказывает ответы.
– Отклоняется.
– Да. Согласен, ни чемодана, ни ножа на месте не обнаружено. Из чего делается далеко идущий вывод, что моя подзащитная и вовсе никуда не ездила. Тогда у меня вопрос к подзащитной. Скажите, вы любите одеваться со вкусом?
– Да, – несколько удивленно ответила Ирина.
– Вы следите за своими туалетами?
– Да.
– Понятие ансамбль в одежде вам знакомо? То есть можете ли вы надеть, скажем, кружевную кофточку вместе с джинсами?
– Нет.
– Переходите к сути дела, – нетерпеливо прервал судья.
