Приятный текст. Дослушав, Гордеев обернулся и увидел, что и Татьяна внимательно слушала мягкий, вкрадчивый голос «доброжелателя».
– Это он?
– Да, он самый. Я теперь знаю, кто это.
– Иногда раскрытые карты приносят больше пользы, чем любое самое многозначительное умолчание.
– Вот я и думаю, что этим последним предупреждением дело не кончится.
– У вас тут имеется параллельная запись к разговору?
– Нет, на работе ваш специалист поставил, а здесь – нет.
– Давайте я сделаю, если есть дополнительный аппарат.
– Так на кухне – спаренный.
– Если он вам там необязателен, я его сниму и подсоединю. Сможете, если что, и поговорить, и записать свой разговор.
– Танечка, я вам буду признателен…
– Не стоит благодарности. Дайте лучше отвертку, если есть, или обычный нож.
Она немного пошуровала в аппаратах, что-то куда-то подсоединила, закрыла крышки и набрала какой-то номер. Сказала, когда там откликнулись:
– Видишь номер?.. Перезвони.
Через короткое время раздался телефонный звонок, включилась автоматическая запись, а потом Татьяна сняла трубку второго аппарата, послушала и сказала:
– Все в порядке, спасибо. Спокойной ночи. – Она положила трубку на место, обернулась к Юрию и добавила: – Денис Андреевич вам кланялся и сказал, что дактилоскопическая карта готова. Можете прямо с утра приехать за ней.
Вот оно что! Гордеев заулыбался, а Татьяна смущенно отвернулась, будто увидела, что он подумал о ней нечто вовсе уж несусветное.
ОТКРЫТЫЕ КАРТЫ
Директор Велиев выделил отъезжающей бригаде артистов автобус, и тот собрал всех еще с утра и доставил в «Золотую рыбку», куда уже съехался ответственный совет. Стелла со своим оркестром должна была продемонстрировать седеющим кавказским джентльменам любой номер из своей концертной программы – по их выбору. Татьяна постоянно находилась рядом с ней, поэтому Юрий не волновался. Хотя, честно говоря, навязчивые предупреждения «доброжелателя», под таинственной маской которого, по его мнению, скрывался не кто иной, как Виталий Борисович Орлов, его уже достали.
Отъезд Стеллы в этой ситуации был как нельзя кстати. Оставалось еще энергичностью собственных передвижений окончательно сбить с толку своих надоевших преследователей. И для этого у Юрия Петровича теперь были все возможности.
До отлета в Новосибирск, где, как предполагал Гордеев, могла быть поставлена точка на всех обвинениях против Невежина, он собирался переделать массу дел, провести несколько важных встреч и собрать необходимые факты, о которых хотел сообщить новосибирским товарищам.
Немалую роль в своих будущих действиях Юрий Петрович отводил Вячеславу Ивановичу Грязнову, который пообещал после весьма удачной операции по захвату Коняхова и славных представителей долгопрудненской братвы открыть перед адвокатом зеленую улицу. А генерал Грязнов, известно, свои обещания выполнял всегда и со скрупулезной точностью. И к тому же он полагал, что взятый на горячем Коняхов, которому теперь светил максимум даже при всех обещаниях российского правительства покончить со смертной казнью в пределах границ родного государства, не станет покрывать своего «заказчика». Нехорошие перспективы рисовались и перед долгопрудненскими, взятыми с оружием. Словом, вся эта компания становилась впечатляющим фактором, работающим против генерала Орлова с его удачливым до поры до времени зятем. И те, конечно, понимали, так рассуждал Гордеев, что, когда арестованные заговорят, а это может произойти в любую минуту, ибо того же Коняхова от пожизненного заключения может спасти лишь сотрудничество со следствием, – поташевской, или орловской, команде придется очень туго. А известие о наличии двух адвокатов у Невежина, на что особо рассчитывал Гордеев, и в самом деле должно было вызвать небольшой шок у преступников. Убрать Гордеева – это еще куда ни шло, но, оказывается, есть и второй адвокат, а там, может, и третий, и четвертый. Всех, как говорится, не перекокаешь…
Да, тут впору самим начинать сухари сушить. Вот этой растерянностью противника и хотел воспользоваться Юрий Петрович с максимальной выгодой для дела.
Орлов был, вероятно, хорошим психологом. Но в те времена, когда его психологическим опытам постоянно сопутствовал определенный страх, вызываемый его «конторой» у подопытных кроликов. Но времена резко изменились, а методы у него остались во многом прежние: нагнетание атмосферы, похищения, покушения, убийства, наглая слежка, сочетание кнута и пряника, особо доверительные интонации в отеческих беседах с «заблудшей овцой» и так далее.
Время похищений и угроз у Орлова прошло. Они, как он убедился уже, на Гордеева не подействовали. Более того, вызвали активное противодействие, приведшее к определенным потерям в команде отставного генерала. Значит, тому необходимо срочно менять тактику.
В последней записи интонация сочувствия сменилась интонацией сожаления. Мол, мы умываем руки, а ты сам виноват. Мы больше тебя не защищаем. От кого? От бандитов из Долгопрудного, услугами которых как раз и пользуется генерал Орлов? Это тоже угроза, но иного плана. С надеждой, что строптивый адвокат еще успеет одуматься. А значит, и разговоры еще будут. Акции предпринимаются против тех, кто несет откровенную опасность. Таковыми были Раппопорт с его папкой-бомбой, «племянник» Чупрова, наконец, первый из наиболее опасных – киллер Котов, сыгравший роль того мавра, который сделал свое дело и может удалиться… Но остался тот, кто удалил мавра, вернее, та, если Гордеев правильно понимал ситуацию. И вот тут вставал новый вопрос.
Подлинные взаимоотношения Поташева с Бойко не занимали адвоката. Скорее всего, как человек злопамятный, жестокий и целеустремленный – во всяком случае, пока у него складывался именно такой психологический портрет Эдуарда Владимировича, – Поташев не испытывал особых чувств к своей любовнице. Сексуальные услуги, причем наверняка втайне от генеральских соглядатаев, чисто криминальные связи – вот, пожалуй, и все, что их могло в настоящее время соединять. Нельзя также исключать, что о первом генерал догадывался, а второе курировал сам. Поэтому при первой же опасности разоблачения Киры Бойко в качестве лжесвидетеля по делу Невежина, а пуще того – исполнителя в отношении киллера Котова дамочка с артистической внешностью и большой способностью к мимикрии может превратиться в реальную угрозу для Орлова, Поташева и Кo. И в таком случае ею немедленно пожертвуют.
Однако генерал Орлов, как лицо юридически грамотное, должен понимать, что ликвидация двух свидетелей обвинения на стадии предварительного расследования уголовного дела, возбужденного против Невежина, может привести в конечном счете к недоказанности участия обвиняемого в совершении преступления. Хорошо, пусть так. Но пока тянется время, господа Поташев и Орлов могут успеть фактически ликвидировать фирму «ВДП». Это ведь всего лишь господин Булгак оказался несговорчивым, не желающим марать свое имя честного бизнесмена явно криминальными действиями набивающихся в партнеры Поташева с тем же Орловым. А кто-то другой не только согласится, но и сам пойдет навстречу. Халявные проценты от сделки – серьезный аргумент во взаимоотношениях нечистых на руку дельцов нового поколения.
