– А во второй раз? – поинтересовался Гордеев.
– А во второй раз уже я сама оставляла там свою машину.
– У вас тоже лопнул ремень вентилятора?
– Нет. Но я оценила, Юрий Петрович, вашу иронию. Просто я забыла все свои документы. Техпаспорт, техталон, водительские права. В общем, все. Вернее, я забыла свою сумочку, а документы были в ней. Так уж случилось, что мой маршрут пролегал мимо поста майора… Пасечника. Так, говорите, его фамилия?..
– Да.
– Вот на Садовом кольце, как раз возле этого поста, я и попала под выборочную проверку. Майор меня остановил, а документов при мне не оказалось. Я думала, что он меня вспомнит, узнает и отпустит. Но майор меня категорически не узнал. Или сделал вид… Мне ничего не оставалось, как оставить машину и поехать на такси за документами. Потом я еще и штраф уплатила.
– Что ж вы такая рассеянная? – посочувствовал Юрий.
– Случается…
– А ваша сумочка нашлась?
– Да.
– И где же вы ее забыли?
Теребова вздохнула.
– В квартире своей подруги, – сказала Елена.
– Той, в машине которой лопнул ремень вентилятора?
– Вот именно, – подтвердила Теребова.
– Что же это за подруга у вас такая, Елена Петровна? – картинно всплеснул руками Юрий.
– Лучшая, – тихо ответила женщина.
– Лучшая-то она, может, и лучшая, но с автомобилями из-за нее происходит черт знает что! То ремень лопнет, то чужие документы потеряются. А вы, словно нарочно, всякий раз влипаете в чужие истории. Не кажется странным?
– Может, место, где находится пост вашего Пасечника, заколдованное? – мило улыбнулась Теребова.
– Если только ваша подруга сама не заколдовала его. Она, случаем, не экстрасенс? Не Джуна ли ее имя?
– Нет. Ее зовут Кира, – сказала Елена Петровна.
– Имя нынче нечастое. Особенно среди москвичек.
– А Кира и не москвичка. Вернее, не коренная москвичка. Она приехала из Киева, но в Москве уже давно. Кстати, это она вот тут, рядом со мной, – сказала Теребова и протянула Гордееву один из снимков.
Гордеев взял его в руки и еще раз очень внимательно изучил. На фотографии была запечатлена красивая женщина. Короткая стрижка подчеркивала правильность черт лица, а светлые волосы контрастировали с темными, глубоко посаженными глазами.
– Прежде бы о такой сказали, что она вылитая артистка, – сказал Юрий.
Елена Петровна на это замечание лишь хитро улыбнулась.
– С таким взглядом, – кладя на стол снимок, продолжил Гордеев, – ее фамилия должна быть либо Чумак, либо какая-нибудь Кашпировская.
– Опять не угадали! Усмехнулась Теребова. – Ее фамилия Бойко. Кира Бойко. Но вот с актрисой вы попали в самую точку!
Услышав фамилию подруги Теребовой, Гордеев невольно вздрогнул, и это не ускользнуло от взгляда Елены Петровны, которая расценила это по-своему.
– Вы, Юрий Петрович, так реагируете только на актрис? Или они волнуют вас больше других женщин?
Гордееву показалось, что в тоне, каким был задан последний вопрос, проскользнули нотки ревности. Интересно, с чего бы это? Но отвечать было надо.
– Ваш вопрос представляется мне несколько интимным. Но я тем не менее постараюсь на него ответить, – сказал Гордеев. – В данное время женщины меня и очень волнуют, и, как вы заметили, интересуют. Это относится, в частности, и к вашей подруге, Кире Бойко… Кстати, она не замужем?
– Похоже, вы действительно ею заинтересовались!
– Даже не представляете себе насколько! В последнее время я только и думаю о такой, как ваша Кира Бойко.
– Увы, я вас разочарую. Кира замужем. Правда, в настоящее время ее муж отсутствует.
– Она соломенная вдова?
– Вроде того.
– Но ее сердце не занято, надеюсь?
– Увы, еще как занято! Но другим… а совсем не мужем.
– Но где же находится благоверный вашей лучшей подруги? В служебной командировке?
– Нет. Он в казенном доме. А находится, как вы изволили выразиться, под следствием. Его подозревают в организации убийства. Убийства собственного сотрудника…
– Мужа Киры Бойко зовут случайно не Федором Евгеньевичем Невежиным?
Вот теперь пришло время вздрогнуть Елене Петровне. И это у нее получилось неплохо.
– Вы с ним разве знакомы? – удивленно спросила она.
– Знаком. И даже больше…
– Погодите-погодите, – помахала пальцами Теребова, – сейчас соображу… Ведь вы же, Юрий Петрович, адвокат? И значит, вы адвокат Федора?
– Да, – не стал скрывать Гордеев. – Я адвокат Невежина Федора Евгеньевича. И буду защищать его в суде. Если, конечно, дело дойдет до этого. Но пока все складывается не в его пользу. Обстоятельства, по которым можно было бы закрыть его дело, никак не открываются. Вот я и подумал, что, может, именно с вашей помощью, Елена Петровна, что-то появится и прояснится. Помогите мне. Помогите мужу вашей подруги. Вашей лучшей подруги, как вы ее называете. Хотя ей, скорее всего, это как раз и не нужно. Ведь все ее показания свидетельствуют против мужа.
– Но если Кира так показывает, значит, она искренне считает его виновным!
– А может, она просто заблуждается? Или ее запугали? Возможно, она хочет за что-то отомстить своему мужу? Вот и наговаривает на него. А когда обида пройдет и она спохватится, будет уже поздно. Человека осудят. Причем невиновного. Да и ее могут посадить потом за дачу ложных показаний, тут уж как повернется…
Гордеев замолчал. Молчала и Теребова.
– Расскажите мне о Кире, Елена Петровна, – нарушил наконец паузу Юрий. – Я до сих пор никак не могу с ней встретиться. Она избегает меня. То в разъездах, то говорит, что болеет, то… ну вы сами знаете, что женщина, особенно красивая, при желании может найти великое множество причин. В суд она, конечно, будет вынуждена явиться, где и ответит на все мои вопросы. А они могут оказаться для нее очень неудобными. Но если есть хоть какая-то возможность не доводить дело Невежина до суда, то я, как адвокат Федора Евгеньевича, просто обязан ее использовать.
Теребова тяжело вздохнула.
– Расскажите, расскажите, Елена Петровна, – вновь настойчиво попросил адвокат.
Теребова внимательно посмотрела на Гордеева и жестко сказала:
– Ответьте мне прямо, Юрий Петрович, вы знали, что Кира, жена вашего подзащитного, является моей подругой? Признайтесь, что весь этот спектакль, который вы разыгрывали вокруг бильярдного стола, предназначался только для того, чтобы разговорить меня. Ведь я же видела, как вы ни старались это скрыть, что играть на бильярде вы умеете, и, вероятно, довольно-таки неплохо. Удар у вас, во всяком случае, поставлен. Опытному игроку это сразу бросается в глаза. Так, как поступили вы, обычно поступают в публичных бильярдных люди, которых в другой игре называют шулерами. Они сначала усыпляют бдительность новичка-простофилю своей плохой игрой, предлагают сыграть на деньги, а потом обдирают бедолаг как липку. Знаете, чем вы отличаетесь от новичка? Тем, что новичок старается правильно выполнить удар, вы же очень старались все делать неправильно.
