– Принципов построения своего дела?
– Вы понимаете меня с полуслова, – с улыбкой сказал Чупров.
Он приподнялся и изменил положение своего тела. Выглядел немного усталым, но все же довольным.
– Я очень способный, – пошутил Гордеев.
Чупров еще раз улыбнулся.
– На первое место, – продолжил он, – Невежин поставил задачу вдохнуть энтузиазм и энергию в тех, кто работает в компании «ВДП». На втором месте у него находилась забота об удовлетворении потребностей и запросов сотрудников. На третье место он поставил ответственность перед акционерами и инвесторами, которые вкладывали бы свои деньги в бизнес компании «ВДП». Таким образом, Федор Евгеньевич посчитал, что важнее всего чувство глубокого удовлетворения сотрудников фирмы, а уж потом прибыль, предназначенная акционерам… Невежин был глубоко уверен, что рыночная экономика оставляет далеко в прошлом разбойничий, так он говорил, этап накопления капитала, а также и жестокий, характерный для нынешнего времени период передела собственности, который – как многим известно – сопровождается выжиманием всех соков из наемных работников. Федор Евгеньевич выдвинул тезис. Он звучал так: «Я хочу, чтобы все, кто работает в нашей компании, являлись ее инвесторами…»
– «А те, – раздался голос за спиной Гордеева, – кто занимает руководящие посты в администрации, – крупными инвесторами». Конец цитаты.
Гордееву показалось, что это сказал вернувшийся в палату любитель кроссвордов, но когда он обернулся, то увидел улыбающегося Владлена Семеновича Раппопорта. В руках тот держал пластиковый пакет. Сквозь полупрозрачную пленку можно было разглядеть округлые бока полосатого арбуза.
– Астраханский, – сообщил Раппопорт о его происхождении. – Он огляделся по сторонам. – Куда его? – спросил у Чупрова.
– Спасибо вам, Владлен Семенович, – поблагодарил Владимир. – Наверное, на подоконник.
– Ну, Юрий Петрович, здравствуйте, здравствуйте. – Они обменялись рукопожатиями. – А ты как себя чувствуешь? – обернулся Раппопорт к Чупрову.
– Уже получше. Восстанавливаюсь, хотя и медленно.
– Лучше медленно, но верно, – весело заметил Раппопорт.
– Спасибо за поддержку, Владлен Семенович.
– Я не помешал вашему разговору? – поинтересовался Раппопорт.
– Ну что вы… Наоборот, очень кстати, – успокоил его Чупров.
– Значит, успел. А то боялся, что Юрия Петровича уже не застану.
– Мы говорили о вас по телефону, – пояснил Гордеев. – Я интересовался, в какой больнице вы находитесь.
Чупров понимающе кивнул.
– А я вот отвечаю на вопросы Юрия Петровича, – в свою очередь сообщил Владимир. – Если что забуду, поправьте меня, пожалуйста, Владлен Семенович.
– Конечно, конечно, – согласился Раппопорт.
– Тогда я, с вашего разрешения, продолжу.
Раппопорт взял ближайший стул, поставил его рядом с кроватью Чупрова и сел.
– Мы остановились на главном невежинском тезисе, – напомнил Чупрову Гордеев. – Кстати, как это происходило на практике?
– На практике это означало продажу акций компании «ВДП», причем на льготных условиях и только сотрудникам фирмы. Федор Евгеньевич хотел, чтобы личное благосостояние его сотрудников находилось в прямой зависимости от успехов компании и чтобы сотрудники заинтересованно следили за биржевым курсом своих акций и радовались его росту.
– Иными словами, – подключился к разговору Раппопорт, – Невежин пытался внедрить на своем предприятии модель «народного капитализма».
– Да. Это так, – согласился Чупров.
Из дальнейшего разговора, в котором, дополняя друг друга, принимали активное участие уже оба рассказчика, Гордеев узнал, что до конца идеям Невежина сбыться не удалось. Пока фирма «ВДП» набирала обороты, принося колоссальную прибыль, президент компании Эдуард Поташев лишь искоса поглядывал на вице-президента Федора Невежина и на его дела. Но в тот момент, когда Невежин начал распродавать акции сотрудникам компании, Поташева как подменили. Он во всем стал препятствовать делам и идеям Невежина. Странные события стали происходить в фирме и странные вещи твориться в коллективе. Внезапно несколько человек, ведущих сотрудников, по «собственному желанию», а на самом деле по непонятным никому причинам покинули фирму. Несколько человек вдруг выехали из Москвы в неизвестном направлении. Места этих сотрудников стали занимать новые люди, приглашенные Поташевым. Они проводили политику, совершенно противоположную той, за которую ратовал Невежин. Один из таких людей, Виталий Орлов, занял пост исполнительного директора фирмы. Он был первым, кого привел Эдуард Поташев. Вслед за Орловым появились и другие…
Однако конец этой истории Гордееву услышать не удалось. Их беседа была неожиданно прервана. В больничную палату с шумом вернулись все ее обитатели. Они были чем-то возмущены и не скрывали своего недовольства. По отдельным репликам, которые раздраженные больные отпускали в адрес администрации, Гордеев понял, что внезапно в отделении погасло освещение, из-за чего не удалось досмотреть очередную серию какого-то телевизионного детектива. Некоторые из больных, взяв сигареты и спички, сразу же вышли перекурить, а те, что остались в палате, улеглись на скрипящие койки и продолжали бурчать. Еще минут через пять или семь в палату вошла дежурная медсестра. Она напомнила Раппопорту и Гордееву о том, что время посещения закончилось.
«СИНЯЯ САЛАМАНДРА»
Гордеев предложил своему спутнику подвезти его до ближайшей станции метро. Однако Владлен Семенович, сославшись на желание пройтись перед сном, отказался от услуг Гордеева. Они попрощались. Гордеев направился к своему автомобилю, а Раппопорт пошел в противоположном направлении.
Двигатель завелся с пол-оборота, и Юрий выехал за ворота. И тут услышал звонок своего мобильного телефона. Однако самого аппарата на привычном месте не оказалось. Черный кожаный футляр, висевший на брючном ремне Юрия, был пуст. Чтобы найти телефон, Гордееву пришлось остановиться и обшарить весь салон. Аппарат, издававший мелодичную трель, валялся почему-то под водительским сиденьем. Каким образом он там оказался, Гордеев объяснить не мог. Но одно Юрий помнил точно: три часа назад, когда он выходил из «Жигулей», его мобильный аппарат находился на своем месте – в футляре на поясе. Что же случилось?
Гордеев переключил телефон на режим работы, но вместо привычного «алло» из трубки послышался длинный гудок.
«Не дозвонились», – подумал он, и через минуту его автомобиль, помигав левым подфарником, вновь тронулся с места.
Спешить Гордееву было некуда, дома его никто не ждал – Стелла была у родителей, и Юрий решил просто покататься по пустеющему городу, а заодно и попытаться найти ответ на интересующий его вопрос.
Вопрос же был все тем же: каким образом его мобильный телефон оказался под водительским сиденьем? Выпасть из футляра он не мог. Кто, как и зачем его туда положил, Юрий пока не знал. Ведь замки на дверях отцовских «Жигулей» были в порядке, да и противоугонная сигнализация была включена. В коридорах больницы он ни с кем не сталкивался и не разговаривал, кроме как с дежурной медсестрой отделения, где лежал Чупров. Может, все произошло в помещении приемного покоя? Пока он ожидал возвращения дежурной, которая должна была дать разрешение на посещение больного. Но это ожидание длилось минут пять… или семь. Там, в помещении, кроме него находилась лишь пожилая супружеская пара. У мужчины в обеих руках были авоськи с фруктами. Их он из рук не выпускал. Значит, оставалась женщина. Она еще все нервничала. Даже успела рассказать Гордееву об их сыне, который чем только не болел в детстве. Вроде бы обычный для больницы разговор обычных родителей. Женщина не могла найти себе места и потому все время двигалась, ходила. Ее нервозность передавалась и мужу, который довольно резким тоном пытался ее успокаивать. Но это лишь накаляло их отношения. До ссоры, однако, не дошло. Супругов примирил приход дежурной, но ненадолго, так как их перебранка возобновилась, но уже в коридоре, откуда какое-то время слышались их удаляющиеся голоса. Если это они, а кроме них больше некому, то сработано профессионально. Роли разыграны превосходно. Можно поаплодировать. Станиславский бы таким актерам сказал: «Верю, верю!» А вам, Юрий Петрович, спектакль понравился? Понравился. Хотя, может, это был лишь первый акт? Но все равно уже впору кричать: «Автора! Автора!» Кстати об авторе… и его пьесе. Интересно, сколько же всего в ней актов и сколько действий. И что это – драма, комедия, фарс или что-то еще?
