– Обстоятельства радикально изменились, – пояснил Михаил.
– Слушай, может, хватит, а? Я и так уже по уши завяз во всех твоих интригах…
– Обстоятельства изменились, – с большей настойчивостью повторил Михаил. – Иди, ширнись, лица не тебе нет.
Макс снова удалился на кухню, откуда вскоре вернулся с иным, чем прежде, выражением лица, блеск в глазах усилился.
– Ну как? – спросил Михаил.
– Другое дело.
– Ну вот видишь, как замечательно. Ну как, поможешь?
– Смотря что, – Макс даже позволил себе улыбнуться. – Говори, решим.
– На этот раз ничего особенного… – начал Михаил.
– Подожди, старик, – прервал его Макс.
Его глаза странным образом закатились кверху, тело обмякло.
– Эй, чувачок, ты в порядке? – с легкой тревогой в голосе спросил Михаил.
– Все нормально, – прохрипел Макс. – Просто прет малость.
– Как голова?
– Голова как стеклышко.
– Не болит?
– Говорю же – все нормально. Просто небольшой передозняк. Сейчас пройдет.
– Макс, ты меня не пугай.
– Да все нормально.
– И на фига было так закидываться? Не понимаю. Ты, небось, все полторы дозы вбухал, да?
– Угу, – промычал Макс.
– Я так и думал. Хорошо хоть не всю партию тебе отдал, а то бы сейчас беседовал с трупом. Давай, приходи в норму, нам еще дела делать.
– Угу, подожди, – сказал Макс, опуская веки. – Я сейчас вернусь.
Минут через десять Макс действительно «вернулся». Он сел на диване, несколько раз повел головой и вопросительно уставился на Михаила.
– Ну, чего там надо? Кого мы на этот раз запускаем на Луну?
– Никого мы не запускаем, – отвечал Михаил. – Просто надо одному товарищу указать на его жизненное кредо, не то нам всем будет хороший капут.
Михаил был знаком с Максом не так давно, чтобы их можно было назвать добрыми знакомыми. Скорее всего их отношения были похожи на отношения господина и его раба – раба покорного, преданного. Однако преданность Макса была вызвана элементарной наркотической зависимостью.
Максим Смага, в недавнем прошлом старший научный сотрудник научно-исследовательского института при Министерстве атомной промышленности, получив три года назад лучевую травму, стал в тридцать лет инвалидом первой степени. Все эти три года его мучительно преследовали страшные головные боли, от которых он спасался сначала легальным морфином, который ему вводили в больнице несколько раз в месяц, а все остальное время он вынужден был глотать оглушающие дозы анальгина или других доступных болеутоляющих препаратов.
Полтора года назад Максим случайно, как ему показалось, встретился в Михаилом Федотовым.
Михаил с пониманием выслушал проблемы Макса и на другой день появился на пороге его квартиры. Он открыл на столе пластиковый кейс и достал оттуда небольшой пакет.
– Что это?
– Героин, – сказал Михаил. – То, что тебе нужно.
Михаил еще в первый день знакомства представился как сотрудник отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотических веществ, и потому для Макса подобный презент полной неожиданностью не был.
В тот же день Михаил показал, что с этим порошком нужно делать, как готовить раствор для инъекций и так далее. После укола Макс ощутил ни с чем не сравнимое блаженство. Головная боль ушла, будто ее не было вовсе. Это была долгожданная свобода. Снова захотелось жить, творить, работать. Впрочем, зачем работать? Нет, работа его больше не интересовала.
Макс спросил Михаила, как он может его отблагодарить. Михаил лишь похлопал его по плечу и сказал что-то типа: «Сочтемся как-нибудь».
Так Макс подсел на героин.
И теперь, когда «лекарство» заканчивалось, а Михаил по каким-то причинам задерживался, то к головным болям прибавлялись боли от ломок, вызванных героиновым голодом.
Макс в знак благодарности выполнял сначала совершенно невинные поручения, которые давал ему великодушный Михаил: куда-то сходить, кому-то что-то передать – словом, ничего особенного.
Но вот совсем недавно Михаил спросил его, может ли он изготовить бомбу. Макс пожал плечами и сказал, что при наличии необходимых ингредиентов… На следующий день ингредиенты Михаил доставил в своем пластиковым кейсе, с которым, кажется, никогда не расставался, и добавил, что бомбу нужно сделать такой, чтобы ее можно было активировать, находясь от нее на значительном расстоянии. И приложил к тротилу, набору детонаторов еще и устройство для дистанционного управления.
Изготовление бомбы заняло немного времени – через три дня она уже ждала Михаила. Но Михаил появился только через неделю, когда героин у Макса закончился и все тело изнывало по очередному уколу. Михаил открыл свой пластиковый кейс и вынул из него другой – из крокодиловой кожи.
– Теперь наша хлопушка будет жить здесь, – сказал он, передавая портфель Максу.
Когда героиновое опьянение проходило, Макс вдруг как бы прозревал. Он начинал задумываться о том, что делает. Бомба! Для чего он сделал бомбу? Для кого она предназначена? Но стоило ему только впустить в свою кровеносную систему несколько капель долгожданного эликсира, имя которому героин, как эти уничтожающие мысли моментально испарялись, как роса на солнце.
И однажды поздно ночью снова явился Михаил и сказал:
– Бери портфель и следуй за мной.
– Куда?
– Не надо вопросов. Одевайся и пошли.
Они приехали в микрорайон Крылатское. Михаил вручил Максу бумажку с адресом, подробным планом и еще какими-то цифрами под словами "серебристый «гольф».
– Что это? – спросил Макс.
– Номер дома и номер машины. Незаметно положишь портфель под днище, спрячешься где-нибудь неподалеку, дождешься, когда в эту машину сядет ее владелец, – и сделаешь бабах. Все очень просто.
– Нет, – запростестовал Максим. – Мы так не договаривались.
– Как «так»? – Михаил сделал вид, что ничего не понимает.
– Ну, кого-то взорвать…
– Слушай, ты хоть задумывался над тем, сколько стоит на улице вся эта дрянь, что я тебе натаскал за все это время?
Макс молчал.
– Я уверен, что ни разу ты об этом не задумывался. Ты считал, что я делаю тебе все это по какой-то дружбе?
Макс хорошо понимал, что отвечать что-либо совершенно бессмысленно.
– Какая между нами может быть дружба? – ожесточенно спрашивал Михаил. – Посмотри на себя, кому ты нужен. Мне не дружба твоя долбаная нужна, а ты мне нужен. Ты! Понял? Не хочешь отрабатывать, не надо. Но тогда завтра отдашь мне все бабки, которые я в тебя вложил. Ты хоть знаешь, сколько это?
