Когда Гордеев изучал булавинское прошлое, Лида дремала, но он не забывал того, что она учится на историческом факультете. Поэтому рассчитывал узнать более подробные и менее официальные сведения о городе от нее.
Заходя на посадку, самолет сделал круг над окрестностями Булавинска. Гордеев увидел довольно широкую реку, текущую среди лесистых холмов. «Кедровая», – сказала Лида, которая тоже через плечо Юрия Петровича смотрела в иллюминатор. На одном берегу реки дома были невысоки, но спланированы в правильные, параллельные реке улицы. Зато другой берег, по площади застроенный значительно больше, представлял собой скопище разноэтажных домов – от пяти этажей и выше, там же тянулись в небо заводские трубы, громоздились фабричные корпуса. «Это наш Промышленно-Заречный район, – пояснила Лида. – Когда-то назывался просто Заречьем и был пригородом, но в советское время стал основной частью города».
– Город у нас не только кочегарка, – вздохнула она. – Очень красивый старый центр, купеческие дома, здание городской думы. А городская прокуратура помещается в бывшем доме золотопромышленника Ханыкова. Там очень красивые изразцы, да только, чтобы увидеть их, надо попасть под следствие.
– Но вы же, наверное, видели. – Гордеев попытался отвлечь ее от грустных мыслей.
– Мне папа показывал, – она всхлипнула. – Он-то мог заходить туда по службе.
– Ничего-ничего. – Гордеев сжал ее ладонь. – Все выяснится. Я добьюсь освобождения вашего отца. Не стоит тратить сил попусту. Это на руку только тем мерзавцам, которые арестовали Бориса Алексеевича.
– Узнать бы, кто они.
– Все узнаем. Но вы должны мне помогать. Ведь я, наверное, говорил, что в ваших краях впервые. Мне для начала надо разобраться, что это за место такое – Булавинск. И без вашей помощи не обойтись. Мне все интересно.
Самолет довольно мягко коснулся земли, взревел и побежал по бетонке. Немногие пассажиры, бывшие в салоне, по привычке захлопали, приветствуя мастерство пилота.
– Будем считать эту мягкую посадку и аплодисменты хорошим предзнаменованием.
Все же Гордееву пришлось подождать в аэропорту: чемодан студентки был велик, и Лида сдавала его в багаж. Гордеев самолично снял этот недешевый заграничный чемодан с конвейера и беглым, но внимательным взглядом осмотрел его. В Домодедове он убедил Лиду в том, чтобы чемодан был упакован в бумагу (аэропортовские мастера сделали это с удовольствием и, разумеется, небезвозмездно), а теперь проверил, не стронуты ли с места куски клейкой ленты, которые он поместил на швах упаковки.
Все вроде было в порядке.
На площади перед аэровокзалом Булавинска обнаружилось довольно много легковых автомобилей, а пассажирам пришлось идти между шеренгами их водителей, предлагающих за недорого подбросить до города. Машин с шашечками такси не было видно, но еще в самолете перед посадкой стюардесса объявила, что к прибытию рейса подается автобус, который всего за три тысячи довозит пассажиров до центра города, а затем следует в Заречье.
Автобус – маленький «курганец» – действительно стоял поодаль от легковушек, и в нем уже сидело пять-шесть прилетевших этим рейсом. Гордеев решил на всякий случай ехать именно автобусом. Тем более, сказала Лида, прокуратура располагалась в центре города, в двух шагах ходьбы от остановки аэрофлотовского автобуса. При этом от них с Лидой не отставали трое автовозчиков, желавших во что бы то ни стало отвезти московскую парочку по любому адресу в Булавинске, какой только они назовут.
Однако прошло пять минут, десять, а водитель автобуса и не думал отправляться. Кажется, уже все пассажиры вышли из здания аэропорта, но на вопрос Гордеева: «Командир, когда поедем?» – последний ответил меланхолически: «Подождем еще».
Между тем частные извозчики не прекращали свою агитацию. Наиболее энергичные из них вели ее, войдя в автобус и не обращая внимания на водителя, который, впрочем, тоже не высказывал никаких возражений против конкурентов. Посматривая на часы, несколько пассажиров перебрались со своими пожитками в автомобили и уехали. Гордеев начинал закипать. Он экономил не деньги, он просто не хотел оказаться в лимузине, услужливо подсунутом ему разработчиками операции с пакетиком.
Когда водитель автобуса, изнемогая от бездействия, сложив руки на баранке, опустил на них голову, а очередной несостоявшийся пассажир отправился из автобуса в потрепанный «жигуленок», Гордеев не выдержал. Он взялся за чемодан Лиды, подхватил свой и, не обращая внимание на коренастого угрюмца, шагнувшего к нему с вопросом: «Ну что, надумали?» – прошел вместе со своей окончательно взгрустнувшей спутницей к подъездной площадке. В этот момент туда подлетел крашеный-перекрашенный «ИЖ-комби», из которого выскочил толстяк в шляпе и с большим портфелем. Он бросился в аэропорт, а водитель не менее стремительно дал было по газам, однако, увидев рванувшегося к автомобилю Гордеева, притормозил.
– До центра довезете? – спросил Гордеев парня его лет, сидевшего за рулем.
– А куда там?
– В прокуратуру.
Парень присвистнул:
– Я извозом не занимаюсь. У меня и патента нет.
– А разве я прошу за деньги? Нас почему-то не встретили, вот и обращаюсь к хорошему человеку. По-дружески. Мы очень торопимся.
Парень посмотрел в окошко на десяток стоявших наготове машин и их владельцев.
– Значит, поиздержались в дороге?
– Вроде того, – нетерпеливо сказал Гордеев. – Поехали, а?
– Прокуратура действительно организация серьезная. – Парень вздохнул. – Ну что ж, садитесь.
Стоило им отъехать от здания, как следом – Гордеев внимательно следил за поведением водителей у аэропорта – за ними устремились два автомобиля: «Волга», которой, как ему показалось, управлял коренастый угрюмец, предлагавший ему свои услуги особенно настойчиво, и белые «Жигули».
Водитель Гордееву и Лиде попался лихой: он, очевидно не подозревая о предполагаемой погоне, выжимал из детища оборонки все, что оно могло дать.
– И какой же русский не любит быстрой езды! – сказал Гордеев со своего заднего сиденья, где он помещался вместе с Лидой.
– Что, слишком быстро? – спросил водитель. – А я всегда так езжу. Тем более дорога свободна.
– Нет-нет, вы хорошо едете, – успокоил Гордеев. – Просто мою спутницу немного укачало. Вначале несколько часов в самолете, а теперь этот почти полет…
Лида скосила глаза на Гордеева. Где-где, а в машинах ее никогда не укачивало. Но она уже начинала привыкать к гордеевским играм.
Водитель сбросил газ, автомобиль поехал значительно тише, и следующие за ним машины также сбавили скорость. Обе.
– Извините, как вас по имени-отчеству? – спросил Гордеев.
– Юрий, – буркнул водитель. Ему все больше не нравился этот путешественник в прокуратуру. Как знать, может, он и с ГАИ связан, прикопается еще к превышению скорости. Хотя по внешности на законника не похож, скорее, спортсмен или фирмач какой-нибудь.
