– Угадали, – мрачно подтвердил я.
– Как видите, мы о вас кое-что знаем. Кстати, я считаю, вам бы сейчас самое время потренироваться на новом поприще, проверить себя в защите тех, кого вы когда-то обличали. Вы ведь теперь должны защищать, разве не так?
Я промолчал. Он был прав, хотя и не на все сто. Из этого не следовало, что я буду защищать Игорька Бахметьева, этого подонка, сынка богатеньких родителей, изнасиловавшего свою одноклассницу, девочку из интеллигентной семьи, надругавшегося над ней вместе с такими же, как сам, негодяями.
– Я хотел бы вернуться к началу нашего разговора, – прервал молчание Аркадий Валерьянович. – Итак, вы стали адвокатом. С этим судьбоносным решением совпало ваше желание жениться. То есть вам срочно понадобились деньги и свободное время для семейной жизни. Поправьте меня, если я ошибаюсь. Работа следователем, да еще на подхвате у Александра Борисовича Турецкого, такой возможности вам не давала. Это первое. В то же время ваше моральное кредо не позволяет вам вести это дело как адвокату, поскольку его уже вел ваш старший товарищ Савельев, которому вы привыкли доверять… Это тоже можно понять. Но ведь существуют другие возможности. Вы можете нас просто консультировать, оставаясь в тени, хотя ваш предполагаемый гонорар при этом существенно изменится. Сами понимаете, в какую сторону.
– И не только гонорар, – вдруг повернулся сидевший рядом с водителем парень, от которого явственно пахнуло перегаром. – Что ты, Аркаша, все вокруг да около… Да он все понимает!
– Леха, потом выскажешься, – недовольно произнес Аркадий Валерьянович.
– Просто слушать тебя, в натуре, невозможно! – продолжал возмущаться Леха. – Больно много говоришь. И все не по делу. О каком-то гонораре… Много чего для тебя изменится, понял? – он в упор посмотрел на меня своими светлыми немигающими глазами. – Раз сел к нам в эту машину, значит, выйдешь отсюда только тогда, когда я разрешу. А вот куда ты попадешь отсюда, это вопрос другой. Или к своей бабе на Башиловскую, или в другое пространство, астральное, или как там оно называется…
– Хочу напомнить: я доверенное лицо Баха, и именно мне было поручено провести эти переговоры от его имени, – недовольно сказал ему Аркадий Валерьянович. – Что подумает наш гость, если ты будешь продолжать вмешиваться в наши переговоры?
– Ну! Это известно. На предварительном этапе уговариваешь ты, – ответил Леха. – А потом подключаюсь я с Волохой, – кивнул он на водителя, – если переговоры заходят в тупик. Я прав? – он толкнул в плечо напарника.
– Точно, – кивнул тот.
– Не понял, – сказал я им в тон. – Что-то не врублюсь. Вы за кого меня тут держите, Аркадий Валерьянович? Думаете, если я сел к вам в машину, то сразу превратился в лоха? И теперь можете тянуть из меня жилы? Я это уже проходил – поняли, нет? Сам в этом участвовал! Первый следователь добрый, второй – злой. Так вот – я всегда был вторым. Это все слышали? Словом, со мной, пацаны, это не пройдет. На понт я сам могу взять кого угодно.
Они, должно быть, не ожидали от меня подобной тирады. Думали, буду блеять, как овечка, в знак согласия. Я-то понимал, что, пока им нужен, они должны меня беречь как зеницу ока. Тем более они знают мое слабое, вернее, уязвимое место – та самая Башиловская, четырнадцать, второй подъезд, третий этаж. Наверняка уже побывали там. И посмотрели на мою Катю.
– Вы уж его извините, – вздохнул Аркадий Валерьянович. – Недостаток воспитания, плюс трудное детство в отстающем колхозе, плюс нетерпение как верный признак отсутствия интеллекта. Но вы в одном не правы. Никакого распределения ролей и в помине не было. Ни о чем таком мы не договаривались.
– Импровизация на вольную тему, – сказал я. – Бывает. Хотя верится с трудом. Теперь объясните, пожалуйста, кто такой Бах. Имя-то знакомое. Где-то слышал. Как всякий культурный человек. Это и есть ваш шеф Бахметьев?
– Да что с ним баланду травить? – буркнул Леха, скорее от задетого самолюбия. – Скинем его на ходу, когда свернем на Садовое, а после поменяем номера. Я правильно говорю?
– А что, эта машина числится в угоне? – поинтересовался я.
С ними все ясно. Привыкли брать на испуг. У них это в крови. По-другому не могут. Аркадий Валерьянович с его лоском и манерами – для затравки. Для завлекания клиентов. Как лох у наперсточников, которому дико везет. И что характерно, играет свою роль неплохо. Вон как интеллигентно вздыхает, слушая их. Мол, тяжело ему с этими недоумками. Тут бы в самый раз ему посочувствовать. Для пользы дела.
– А как вас угораздило с ними связаться? – спросил я.
Аркадий Валерьянович не ответил. Только скорбно поднял глаза к потолку кабины.
– Ну-ну, – повернулся к нему Леха. – Расскажи, как ты попал в нашу дурную компанию.
– Ладно, хорош, – негромко сказал ему водитель Волоха. – Кончай, слышь? Потом выясните, когда пассажира скинем…
– На Садовой или на Башиловской? – усмехнулся Леха.
– Мне все равно, – сказал Волоха.
Мне стало смешно. Значит, сижу я на заднем сиденье рядом с интеллигентным Аркадием Валерьяновичем, чье брюшко вряд ли позволит ему провести против меня хоть какой-нибудь прием, если только он им обучен. Я контролирую, можно сказать, ситуацию, поскольку Леха и Волоха сидят ко мне спиной и, чтобы скинуть меня, им придется сначала остановить машину, подойти к моей дверце, которую я тем более контролирую… Да только я ждать никого не собираюсь. Сам вылезу, где мне надо, и адью! Только вы меня и видели. Приходите на прием в консультацию по четным дням с утра, по нечетным вечером…
– Клевая у вас машина, – сказал я вслух. – Только тесная какая-то стала, вам не кажется? Явно один из нас здесь лишний. Я так думаю, что это ты, – сказал я Лехе. – У тебя, вижу, противоположное мнение. Ну так надо разобраться. Остановимся, хоть я и опаздываю, выйдем, поговорим. Потом один из нас снова сюда вернется, а другой не сможет, поскольку будет отдыхать лежа. А отдохнув, поедет дальше общественным транспортом.
С ними только так надо разговаривать. Другого языка они не понимают.
– Хорош, – повторил Волоха, и я встретил его досадливый взгляд в зеркальце. У водителей, я давно заметил, даже у бандитов, есть склонность к компромиссам. Это у них профессиональное – не уступишь иному «чайнику» дорогу, не пропустишь его, нетерпеливого, на драном «Запорожце», тебе же хуже будет. Ему ремонт в копеечку обойдется, но и тебе.
– В самом деле, – решил наконец воспользоваться поддержкой Волохи Аркадий Валерьянович. – Ты бы, Леха, слез, что ли. Или прикуси язык. Нам предстоит серьезный разговор. И не для твоих ушей.
– Ты здесь кто? – спросил Леха у Волохи. – Водила. Я правильно говорю? Твое дело следить за дорогой и не отвлекаться. А тебе, друг Аркаша, другое скажу. Мне Бах что сказал? И какими наделил полномочиями? В случае, если переговоры зайдут в тупик, осуществить силовое решение.
– А кто сказал, что они зашли в тупик? – удивился Аркадий Валерьянович.
