– Если, конечно, вы готовы доказать, – банкир до последней минуты оставался предельно вежлив, – что вы действительно Мажидов, предоставив свои отпечатки пальцев или другие не менее весомые доказательства, мы, в свою очередь, готовы принести вам свои извинения и выплатить любую компенсацию за причиненный моральный ущерб.
Яша не стал нарываться на скандал и в сопровождении начальника полиции покинул здание банка, внутри и вокруг которого расположились еще человек пятнадцать полицейских. Как он впоследствии узнал, на грандиозную операцию по его поимке был мобилизован весь личный состав главного управления полиции княжества – все восемнадцать человек.
Вместо того чтобы с пеной у рта требовать российского консула и адвокатов, Яша реализовал свое законное право на один телефонный звонок.
Полицейский, прогуливавшийся у него за спиной, вряд ли владел великим и могучим языком Тургенева, Добролюбова, Чернышевского, и Яша не опасался, что содержание разговора смогут использовать против него в суде. А звонил он своему московскому телевизионному начальству.
– Пенкин? – Редактор не выразил особого восторга, – А мы тебя уже почти уволили. На работе не появляешься безо всяких на то причин. Взяли на твое место нового человека…
– Мне нужна ваша помощь, – прервал Яша, – дело в том, что меня арестовали…
– И поделом, – обрадовался редактор. – Пил, гулял, дебоширил, развлекался с несовершеннолетними?
– Нет, меня пытаются обвинить в мошенничестве…
– Это на тебя похоже… – Но видимо, все же редактор решил, что лишняя шумиха вокруг сотрудников канала ему не нужна, и слегка смягчился. – Ты в каком отделении?
– Я в Лихтенштейне.
Редактор потерял дар речи и только возмущенно и шумно дышал в трубку.
– Понимаете, я совершенно случайно набрел на одну жуткую сенсацию и поехал проверить. Согласен, я должен был посоветоваться и получить одобрение руководства…
– О чем материал? – уже с профессиональной заинтересованностью уточнил редактор, эмоции и личные отношения отступили на второй план. Если удалось откопать что-то действительно стоящее, способное поднять рейтинг телекомпании, то можно наступить на горло личной неприязни.
– О чеченских миллионах, украденных в России. Отголоски и продолжение дела о фальшивых авизо.
Разумеется, о своем желании лично прикарманить мажидовские миллионы Яша умолчал.
– Что нужно?
– Если бы руководство подтвердило властям Лихтенштейна, что я действовал не по собственной инициативе, а вел санкционированное журналистское расследование, мне бы наверняка удалось избежать суда.
– А материал?
– Материал готов, – не моргнув глазом соврал Яша: «Слава богу, клюнули».
На допросе, который проводил сам начальник полиции, Яша вел себя спокойно. Рассказал, что он сотрудник известной российской телерадиокомпании и деньги воровать не собирался, просто хотел прояснить схему, по которой преступники из Чечни заметают следы украденных в России денег. Хотел, мол, доказать, что Мажидов был только пешкой, подставным лицом. Он в спешке спрятал деньги в Лихтенштейне, а потом его убрали как ненужного свидетеля, а за деньгами должен был прийти другой человек и перевести их в другой или другие банки на счета фиктивных фирм, чтобы окончательно спрятать концы в воду.
Начальник полиции глотал всю эту лабуду без особых эмоций. На допросе присутствовали переводчик и российский консул, который подтвердил, что Яша действовал с ведома своего руководства, но, несомненно, превысил полномочия. Молоденький полицейский в уголке старательно стенографировал. Вопросов у слушателей практически не возникало.
Интеллигентные люди в интеллигентной стране не стали применять никаких допросов с пристрастием, никто не светил ему лампой в глаза, не поднимал среди ночи и не избивал телефонными справочниками. Допрос проводился единожды, потом его на трое суток оставили в покое.
Просторная камера была в его полном распоряжении, он мог спать на любом из семи диванов. Только в отличие от российских тюрем лихтенштейнцы своих заключенных не кормили – нет та-кой статьи в бюджете полицейского управления. Хочешь есть – заказывай, что душе угодно, в ближайшем ресторанчике, разумеется, за свои деньги. Но зато в камере был телевизор и каждое утро свежие газеты. За три дня его пребывания в участке не появилось ни одного нарушителя. То ли лихтенштейнцы были чрезвычайно дисциплинированны, то ли полиция вершила скорый, но справедливый суд прямо на улицах.
Но Яше избежать суда все-таки не удалось.
На судебном заседании присутствовали прокурор, Яша, его адвокат, консул и два репортера из местных газет. Никакого ажиотажа у общественности дело Пенкина не вызвало, и потому праздношатающаяся публика предпочла скучному слушанию другие, гораздо более интересные мероприятия: юношеский шахматный турнир и Праздник виноградаря, сопровождавшийся бесплатной дегустацией местных вин.
Престарелый, лысый как коленка судья восседал за массивной кафедрой красного дерева с видом полной отрешенности. Складывалось впечатление, что он мирно дремлет. Никто из присутствовавших не решался его потревожить. Наконец, встрепенувшись, он застучал молотком по столу и произнес дрожащим надтреснутым голосом:
– Слушается дело: княжество Лихтенштейн против гражданина Российской Федерации Пенкина. Подсудимый обвиняется в хулиганстве, нарушении общественного порядка, создании препятствий действиям полиции.
Таким образом, обвинение по уголовному делу о мошенничестве было понижено до гражданского иска. Яшу это, конечно, порадовало, но радовался он недолго.
Прокурор вызывал одного за другим свидетелей обвинения. У защиты свидетелей не было. Первым на свидетельское место вышел директор Первого кредитного банка.
Он сообщил высокому суду, что своей деятельностью Пенкин на пять часов парализовал работу банковских служащих, чем нанес материальный ущерб самому банку, оцененный директором в сто тысяч швейцарских франков.
Следующим вызвали начальника полиции:
– Из-за отсутствия на месте патрульных полицейских, которые были заняты арестом обвиняемого, в городе произошло две аварии, в которых пострадало три человека. Кроме того, в толпе, окружившей банк во время операции, произошли волнения, и несколько человек получили увечья разной тяжести.
Далее мэр:
– Муниципальной казне придется оплачивать вызов антитеррористической бригады швейцарской национальной гвардии и пожарных вертолетов.
Адвокат Яши был робок и косноязычен:
– Высокий суд! Обвиняемый полностью признает свою вину и чрезвычайно раскаивается в содеянном. Но мы просим о снисхождении, ссылаясь на то, что обвиняемый приехал из далекой страны, где цивилизация еще не стала достоянием общества…
Подвел итог возмущенный судья:
– Вопиющее поведение обвиняемого несовместимо с пребыванием в нашей стране.
