Гордеев пожал плечами и открыл папку.
«9 мая 2002 года в лесу близ железнодорожной станции… была убита Софья Дмитриевна Маковская, 1993 года рождения…» Гордеев пролистывал дело и узнавал уже известные ему факты.
Но тут вдруг его взгляд остановился на таких строках:
«По заключению экспертизы установлено, что при совершении данного преступления был использован автомат АКМ. На месте происшествия были обнаружены две гильзы АКМ с калибром 7,62 мм… По результатам баллистической экспертизы установлено, что выстрел был произведен с расстояния 20–25 метров… По результатам врачебно-медицинской экспертизы были обнаружены две пули в области грудной клетки убитой, одна из которых и привела к моментальной смерти…»
«Вот так вот, — пронеслось у Гордеева в голове. — Этот факт мне не был известен. Я думал, она убита из пистолета».
— Странно, — произнес он вслух.
— Что странно? — насторожился следователь, поднимая голову.
— У меня были другие сведения насчет убийства… — задумчиво произнес Гордеев.
— Какие же? — поинтересовался Спирин, впрочем, без особого интереса.
— Ведь поначалу, кажется, утверждалось, что девочка убита из пистолета… — сказал Гордеев.
— У вас ошибочные сведения, — нахмурился Спирин.
— В таком случае, не у меня одного, — пристально глядя ему прямо в глаза, произнес адвокат.
Спирин сурово, даже с ненавистью, как показалось Гордееву, посмотрел на него, пожал плечами и медленно процедил:
— Перед вами уголовное дело. В нем заключения всех экспертиз без исключения. Вы с ними ознакомились. Какой смысл мог быть в сокрытии тех или иных данных или какой-либо дезинформации? Подумайте сами. У вас, судя по всему, плохие осведомители.
— Либо у вас не слишком чистые факты… — закончил Гордеев.
— Вы хотите сказать — сфабрикованные? — насторожился следователь.
Гордеев промолчал.
— Вы что, меня в чем-то обвиняете? — последовал еще один вопрос.
— Что вы! Упаси бог! — играя испуг, произнес Гордеев. — Я не собираюсь никого обвинять, я собираюсь оправдывать. Это, знаете ли, моя работа.
— Ну-ну, — протянул следователь.
И тут Гордеев, поторопившись вывести следователя на чистую воду, допустил одну ошибку.
— Значит, вы утверждаете, что не было никакой дезинформации и сокрытых фактов? И у меня ошибочные сведения?
Следователь с интересом смотрел на Гордеева.
— А позволите ли вы мне взглянуть на материалы предварительной версии о самоубийстве бедной девочки?
— Что? — Спирин посерел, на лбу и щеках его выделились глубокие морщины.
— Ну ведь была же еще версия о самоубийстве, не так ли? — сказал Гордеев как нечто само собой разумеющееся.
— Откуда вам это известно?… — следователь осекся. — Что за ерунда!
— Постойте, постойте, — не понял Гордеев. — Первоначально официальной версией была версия о самоубийстве, не так ли?
— Не так! — почти выкрикнул следователь и встал из-за своего стола.
Он принялся ходить по комнате, как тигр в клетке.
— Что за чушь! Кто вам это сказал?
Гордеев сам ничего не понимал, он только знал, что версия о самоубийстве действительно была официальной. Но теперь он сомневался в этом.
— Это все ерунда! Это была одна из версий на стадии предварительного расследования! — продолжал Спирин. — Вы что же, держите правоохранительные органы за дураков?
— Да нет… Спокойно, спокойно… Что это вы так разнервничались? — пожал плечами Гордеев.
— Я не разнервничался, — Спирин, видимо, и сам понял, что допустил промашку, дав волю чувствам, и пытался теперь сгладить впечатление. — Я просто не понимаю вас.
— Я тоже… — согласился Гордеев.
— Как вы это себе представляете? Девочка гуляет в леске, собирает там всякие ягодки, цветочки. Потом подходит к дядям, отмечающим праздник, конечно, интересно ей знать, что это за дяди! А на травке пистолет валяется… — Спирин пытался шутить, что получалось очень плохо.
— Пистолет? Все-таки пистолет? — изумился Гордеев. — А вот по данным экспертизы это автомат был… Да, автомат Калашникова. Что-то вы путаетесь…
— Да при чем здесь это?… Какая разница! Я это для примера… — Спирин снова разнервничался. Гордееву было жалко на него смотреть. — Хорошо, автомат… Это еще хлеще. Нелепица какая! Девочка берет автомат Калашникова и весь рожок — в себя?! Так просто, от нечего делать, интересно ей стало. Причем опытная была, знала, как с предохранителя снять, как стрелять, наверно, ногой на курок нажимала, а дуло к груди приставляла. Так, что ли?
— Вот и я говорю — глупость, — невозмутимо подтвердил Гордеев.
— А что же вы мне про какое-то самоубийство рассказываете? — спросил Спирин.
— Да нет, это не я, — усмехнулся Гордеев. — Это у вас такая версия была… кажется…
— Я вам еще раз повторяю, от этой версии мы отказались сразу! — воскликнул Спирин. — Ведь экспертиза…
— Вот именно. Экспертиза… — перебил его Гордеев. — Как только экспертиза показала, что стреляли из «калашникова», версия о самоубийстве тут же отпала. — Адвокат уже был очень зол и сам не понимал, зачем говорит все это следователю.
Спирин сощурил глаза и грозно посмотрел на Гордеева:
— Что вы хотите сказать? Я что-то не понимаю. В юридической практике всегда так — новые данные приводят к сужению круга версий.
Гордеев опомнился и сидел, молча уставившись в дело об убийстве.
— Кажется, вы сейчас пытались меня обвинить… — настаивал Спирин.
— Нет, я не пытался, — отнекивался Гордеев. — И никого я не хочу обвинить.
— Так в чем же дело?
— Я просто сообщил вам те факты, которые были известны мне, — как можно спокойнее объяснял Гордеев. — Я хотел как-то прояснить для себя это дело, разобраться. Вот и все. Может быть, я надеялся, что вы что-то проясните, поможете делу… А вы вдруг начали нервничать…
— Я не нервничал! — вскричал Спирин.
— Ну да, я так и понял, — улыбнулся Гордеев. — Но вы слишком близко к сердцу восприняли все сказанное мной. Не надо придавать моим словам так много значения. Это лишь мнение. Личное.
— Еще бы, — Спирин опять уселся за стол. — Все вами сказанное только что несло какую-то обвинительную подоплеку.
— Что вы! Я еще раз повторяю, я здесь для того, чтобы защищать, а не обвинять! Я надеялся на то, что вы мне поможете… — оправдывался Гордеев, который уже был не рад, что затеял этот разговор.
— Ну, знаете, это уж слишком. Мое дело ловить преступников, а не помогать адвокатам защищать их…
