4
Колеса мерно стучали по рельсам. Гордеев дремал, прислонившись щекой к вагонному окну. Это было у него с самого детства, — под приятное укачивание и постукивание колес просто невозможно не уснуть. Но тут сквозь сон он услышал сначала осторожное покашливание, а потом приятный женский голос:
— Пассажир! Подъезжаем к Андреевску.
— Спасибо большое, — моментально отреагировал он и приветливо улыбнулся проводнице в форме, которую попросил сообщить ему, когда будет Андреевск.
Та удовлетворенно кивнула, оставила на столике его билет, и удалилась.
Гордеев сладко потянулся, потом встал, приготовил свои вещи и вышел в тамбур покурить.
«Так… Что мы делаем первым делом? — задумался он. — Где тут искать Лиду? И вообще, здесь она или нет? Кто знает? Но если рассуждать так… Предположим, что Лида здесь. Тогда где именно? Скорее всего, у мужа. Нужно искать у мужа… Хотя почему же обязательно у мужа? Она же с ним в разводе, хоть и не оформленном. Видимо, у них нет никаких контактов. Нет, ну для проверки, конечно, сначала нужно к мужу идти. Так, стоп! Что я говорю? Это разве для меня приоритетная задача? Первым делом надо как-то устроиться здесь. Познакомиться с делом Зайцева. А по ходу дела уже попытаться разыскать Лиду».
Он раздавил окурок в пепельнице. Поезд уже начал притормаживать. Объявили станцию, и Гордеев, прихватив свои вещи, сошел на платформу.
Андреевск, как сразу же отметил Гордеев, был обыкновенным областным городом, таким же, как десятки других российских областных центров. Их одноликие привокзальные площади очень мало отличались друг от друга, и если бы его, Юрия, привезли с закрытыми глазами в какой-нибудь из таких городов, где он уже был, вряд ли он, выйдя вот так из поезда, вспомнил бы его точное название. Хотя, возможно, он преувеличивал…
Однако некоторые отличия все-таки были. В Андреевске готовились к предстоящим выборам губернатора. По всему вокзалу были расклеены большие плакаты с изображением серьезного человека с мудрыми глазами и благородной сединой. Под портретами имелась надпись крупными буквами: «Моя цель — материальное и социальное благополучие жителей Андреевска! Порядок в городе и порядочность власти! Мудрость и справедливость законов! Вместе мы изменим жизнь к лучшему!» И размашистая подпись: «Ершов».
«М-да, немудрёно, — подумал Гордеев. — Как всегда, много обещаний и пафосных фраз и ничего конкретного».
При выходе из ворот вокзала какой-то бойкий парнишка всучил ему яркую цветную брошюрку с лицом все того же седого кандидата в губернаторы на обложке и надписью: «Активная социальная защита!» И далее: «Моя программа».
— Да на кой черт мне… — выругался Гордеев.
Но паренек уже был занят другим прохожим. В конце концов, не выбрасывать же демонстративно брошюру! Уныло размышляя: «Вот деятельность развели, чтоб их…» — Гордеев побрел дальше с этой программкой в руках. Впрочем, дойдя до урны, он все-таки опустил в нее брюшюру. И с облегчением пошел дальше.
На небольшой площади перед вокзалом стояли самые разнообразные автомобили, в основном обшарпанные «Жигули». Впрочем, попадались и древние иномарки. Рядом с машинами томились их хозяева в ожидании клиентов.
— Подбросить? — К Гордееву подошел человек лет сорока в кожаной коричневой куртке и такой же кепке.
«Вот так и должен выглядеть настоящий шофер», — отметил про себя Гордеев, а вслух сказал, устало улыбнувшись:
— Да, шеф! Надо подвезти.
— Ну так запрыгивай, — тот небрежно открыл перед Юрием заднюю дверь своей, казалось, проржавевшей насквозь «копейки».
— А она поедет? — с сомнением оглядывая рыжие пятна на крыльях, поинтересовался Гордеев.
— Садись-садись! — нетерпеливо сказал водитель. — Машина — зверь! Она еще нас с тобой переживет!
— Ага, и внукам достанется… — пробормотал Гордеев.
— Откуда? — вместо ожидаемого «куда?» спросил шофер.
— Из Москвы, — ответил Гордеев.
— У-у, — протянул шофер, поворачивая ключ зажигания. — А чего это вас в нашу глубинку занесло?
— По делам, — коротко ответил Гордеев. — И не такая уж у вас глубинка.
— Может быть… Но по сравнению с Москвой… — Водитель выруливал со стоянки.
— Да ладно вам, — ободрил его Гордеев.
— Куда ехать-то? — почему-то недовольным голосом произнес шофер, выезжая на трассу.
— Сейчас скажу. — Гордеев быстро достал из кармана брюк бумажку с названием гостиницы, которую ему порекомендовал Зайцев. — Гостиница «Кентавр».
«Название-то какое красивое, южное такое, теплое, — подумал еще тогда Гордеев. — Хозяин, наверно, античность любит…»
— А, это новая, что ли? — спросил шофер.
— Я, честно говоря, не в курсе, — ответил Гордеев.
— Ну да, новая… — задумчиво сказал шофер.
— Недавно построили? — поинтересовался Гордеев.
— Лет семь назад.
— Кажется, эта гостиница Кравцову принадлежит?
— Не знаю, — протянул шофер. — Кто их сейчас разберет, что кому принадлежит. Может, и Кравцову.
— А хорошая, не знаете? — так просто, чтобы поддержать разговор, спросил Гордеев. Зайцев и так все рассказал ему об этой гостинице.
— Не знаю, не был, — отрезал водитель.
«Копейка» мчалась по залитой солнцем дороге. Старушка и правда была еще в форме — легко разгонялась и ехала довольно резво.
— Да, машине действительно пока на свалку рановато, — заметил Гордеев.
— А то! — с готовностью кивнул водитель. — Семьдесят девятого года выпуска, а бегает, как новая! Главное, машину в порядке содержать. Сам езжу, сам ремонтирую. Все вот этими руками.
Он показал Гордееву мозолистую ладонь.
Денек выдался на славу — теплый, яркий. Солнечные лучи красили всю землю, парки, улицы, даже кургузые каменные пятиэтажки по бокам дороги. Буквально по всему городу, заметил Гордеев, почти на каждом столбе, на каждом доме были расклеены плакаты с портретами кандидатов в губернаторы. Чаще всего попадались изображения того седого и серьезного человека на ярко-красном фоне.
— Я смотрю, у вас тут все к выборам готово, — насмешливо заметил Гордеев.
— Угу, — недовольно кивнул шофер. — Свои морды везде поразвешивали, смотреть тошно. Все в красных тонах! Будто революция какая! Еще флаги красные с их портретами осталось водрузить!
Гордеев засмеялся.
— Ну а за кого голосовать будете? — спросил он.
— Ни за кого! — пожал плечами шофер. — Я вообще голосовать не пойду.
— Чего так? — спросил Гордеев.
— А что толку-то? Как говорится, голосуй — не голосуй, все равно получишь известно что… Лучше я на участок поеду, в земле покопаюсь. Ну или вот на машине калымить буду. — Он ударил по стертому до блеска рулю «копейки». — Хоть денег заработаю. А на выборы ходить — дело зряшное. Они поставят того, кого им нужно, а не того, кого мы выбирать будем. Да и выбирать-то особенно некого. Вот этот, — он кивнул головой на красный плакат на столбе, — Ершов, уже на третий срок избирается. А что он сделал за два предыдущих? Хрена лысого… Ничего! Только лапши на уши навешал да домов для себя понастроил. А вон, вишь, какую предвыборную кампанию развел! Плакаты, книжки, брошюры! «Порядочность власти»! «Справедливость законов»! Угу, куда уж порядочнее и справедливее! Кстати, все это на батуринские деньги…
