И, спрятав бинокль в сумку, он уехал обратно в город.
По дороге прикидывал, что предпринять на крайний случай. В доме, судя по всему, и свое отопление, и своя канализация. Значит, мастер со стороны, скорее всего, не требуется. В поселках подобного типа имеется, как правило, своя как бы малая администрация, при которой содержатся и сторожа, и сантехники, и прочий необходимый в хозяйстве люд. А в Сибири ведь как? Среди коренного населения различаются две категории: непьющие кулачки, мастера своего дела, и, наоборот, пьянь беспробудная. Тот, кто держится своего места, не пьет и дорожит мнением о себе. Пьяниц же выгоняют, потом жалеют, временно принимают обратно и снова гонят после очередного срыва. В поселках типа той же «Коммунарки» наверняка пьянь не уживается. И значит, проникать в дом под видом сантехника или электрика не получится. Разве что — случай. Но это уж совсем крайний вариант, который тем и опасен, что можно элементарно засветиться. Последнее же никак не входило в планы киллера.
Так ни к чему пока и не придя, он вернулся в гостиницу и отправился в ресторан, чтобы устроить себе несколько поздний завтрак.
Мобильник напомнил о себе в тот момент, когда Максим густо намазывал горчицей обжаренный ломтик бекона. Отложив вилку, достал из кармана трубку, узнал очень приятный в данную минуту грудной голос Лидии.
— Привет. С чем связан интерес? — спросила она, не расшифровывая собеседника.
— Исключительно с дополнительными условиями задачи, — так же непонятно для постороннего ответил он.
— Ах вон что? — как бы удивилась Лидия. — Охотно подскажу. Наш ГУМ, что рядом с «Хилтоном». Второй этаж, отдел детской обуви. Желаю удачи. Перерыв там, кажется, с двух до трех, так что вполне можете успеть…
Ну молодец! Ну конспираторша! Штирлиц в юбке! Очень, кстати, короткой и удобной, поскольку сбоку — волнующий разрез. Кажется, именно эта мода в женской одежде в ту пору, когда Максим начал пристально ею интересоваться, называлась «мужчинам некогда». Остроумно: раз! — пуговка долой, два! — мадам уже готова!
Он быстро расправился с завтраком и спустя двадцать минут поднимался на второй этаж местного ГУМа, поглядывая на указатели. Отдел детской обуви оказался в глубине огромного зала, рядом со служебным входом и лестницей.
Оттуда и появилась за несколько минут до закрытия секции на обеденный перерыв эффектная женщина, закутанная с ног до головы в меха. Прошла мимо Максима в отдел женской обуви, который был в противоположном конце зала. Там обернулась наконец и только теперь «узнала».
— О! Здрасте! Кого я вижу? Вас тоже интересует женская обувь? Ну давайте я вам что-нибудь посоветую.
Она непринужденно оперлась на руку Максима и, продолжая улыбаться и жестикулировать, заговорила негромко и по-деловому:
— Минаев живет в соседнем со Смирновым доме. Седьмой этаж, сто двенадцатая.
— А мне он не нужен, — лучезарно улыбаясь, заметил Максим.
— Сегодня или завтра к нему приедет бывший, — нетерпеливо перебила его Лидия. — Скорее всего, вечером.
— Можно верить?
— Можно… Ой, я, кажется, заболталась, вон уже звонок! Ну пока! — И она, независимо поглядывая по сторонам, быстро отправилась к выходу. Звонок оповещал о перерыве.
Максим неторопливо последовал за ней.
Было о чем подумать.
Придется снова смотаться в поселок, но чуть позже, когда начнет темнеть… А интересно, откуда им все это известно? Кто к кому приедет? По какой причине? Ведь, кажется, эти директора не особенно ладили друг с другом в прошлом. Что-то Лидия такое рассказывала, но — мельком. Он и внимания особо не обратил. А теперь, значит, встречаются?… Хотя, если память не изменяет, именно прежний директор и посадил в свое кресло этого молодого. Который, кстати, тоже ведь на губернаторский пост метит! Вон его портреты-то! Да… а Смирнова портреты уже сняли. Кончился претендент. О-ох, пауки…
Темнеть начало уже практически через час. А когда киллер подъехал непосредственно к дому в «Коммунарке», то увидел, что на площадке перед крыльцом особняка стоит, посвечивая подфарниками, здоровенный джип «мицубиси» — мощный темно-красный «японец». Неужто хозяин и впрямь собрался ехать? Вот удача-то!
На всякий случай он проехал вдоль улицы до самого конца, там развернулся и покатил обратно. Выбравшись на главную улицу поселка, оставил машину и пешком отправился было обратно.
Но увидел, что железные решетчатые ворота усадьбы бывшего директора разъехались в стороны и из двора вырулил «мицубиси». Автоматика? Ну нет, не может быть у него такой космической автоматики, решил киллер. И в самом деле, в этот момент из машины выбрался грузный мужик в куртке, вернулся к воротам, сам закрыл их и направился к машине.
Далековато, лица не разглядеть, а ошибки быть не должно. И киллер бегом вернулся к своему «паджеро» — старшему брату директорского джипа и, сдав назад, словно случайно перегородил корпусом выезд из улочки и тут же начал газовать и ловко пробуксовывать — взад-вперед, будто застрял, будто резина «лысая».
Наконец подъехал «мицубиси». Здесь, под фонарем, было достаточно светло. Киллер опустил боковое стекло, высунулся и трагически развел руками. Водитель «мицубиси» тоже опустил свое стекло, высунул голову и стал рукой показывать, что все понимает, что не надо форсировать, тут лучше действовать потихоньку. Опытные водители разговаривают жестами, и все им понятно. Киллер смотрел и кивал. Теперь он был спокоен — в машине ехал именно Кобзев.
Сделав рукой «привет», киллер сдал назад, вывернул руль и выкатился наконец на дорогу. Жаль, что не оказалось в этот момент под рукой инструмента. Ситуация сложилась — лучше не придумаешь. Но, прикинув, он все же решил, что сделал правильно, что не поторопился: место все-таки населенное. Словно нарочно, из соседнего двора вышел какой-то мужик и затеял разговор с Кобзевым. Потом на дороге появилась группа молодежи — с криками, хохотом, валянием в сугробах. «А мне это надо? — спросил себя киллер. — Эти свидетели? — И ответил: — Нет, нам они лишние…»
Он ехал, не выпуская «мицубиси» из поля зрения. Не торопился. Не гнал и Кобзев, соблюдал все правила дорожного движения. Это было совсем неплохо, позволяло киллеру отставать, пропускать впереди себя другие машины, словом, всячески маскироваться. Застряв на очередном светофоре, он быстро выскочил из машины и, достав из багажника свою сумку, кинул ее на соседнее сиденье. А во время следующих остановок вынул оттуда пистолет, навинтил на ствол длинный глушитель, дослал патрон, поставил пистолет на предохранитель и сунул во внутренний карман теплой своей куртки.
Информация Лидии оказалась правдивой. Кобзев ехал туда, где не так уж и давно киллер «работал». Он помнил эти башни-дома с консьержками в подъездах, узкие проезжие дорожки, заваленные сугробами тротуары и многочисленные машины впритык к ним. Уж, во всяком случае, свой джип он во двор загонять не станет. Проще оставить на улице и — ножками, ножками.
А вот бывший «генерал», тот, видать, ножками не любил. Он решительно покатил во двор, под арку, свернул направо, протискиваясь между припаркованными у сугробов автомобилями, проехал вглубь и, мигнув ярко-алыми габаритками, остановился. У подъезда, к которому он пошел, как назло, торчало несколько закутанных в платки и толстые шубы бабок. Светился и огонек сигареты. Ничего, нам не к спеху, подумал киллер и независимой походочкой прошел мимо. А когда возвращался обратно, народу уже не было.
