Стол следователя по особо важным делам был завален толстыми папками с делами. Что, как помнил Юрий Петрович, не было характерным для Александра Борисовича. Или, может, он таким вот образом хотел пустить пыль в глаза красивой гостье? Нет, похоже, Турецкий был и в самом деле озабочен чем-то, туфтой вроде не пахло.
Он вышел из-за стола, пожал руку Юрию Петровичу, посмотрел внимательно на Галочку, отчего та немного смутилась. Он взял Галочкину руку и изысканно коснулся губами ее пальцев.
— Прошу. У нас с вами еще десять минут. Нам позвонят… Значит, вот вы какая, лягушка-путешественница? — И, заметив недоуменный взгляд женщины, добавил, точнее, пояснил: — Ведь та, если память мне не изменяет, тоже летала этак… налегке. Без вещей.
— Ах, в этом смысле. — Галочка улыбнулась.
— Смысл у нас всегда один, — слегка подмигнул ей Турецкий. Потом взглянул на Гордеева и ловко изобразил свое восхищение. Снова стал серьезным. — Мы тут с Костей немного обменялись мнениями. Ну, в общих чертах, сам понимаешь. Возникли, соответственно, кое-какие мыслишки, так, предварительно. У нас будет еще время обсудить. Возможно, даже и сегодня. Да, кстати, совсем забыл спросить: как у вас, есть где остановиться? — Он явно задавал вопрос Галочке, но смотрел при этом на Гордеева.
— Я думаю, самое надежное — у меня, — сказал Юрий и посмотрел на женщину.
— Девушка не возражает? — улыбнулся ей Турецкий.
— Нисколечко! — весело ответила Галя.
— Заметано. А планы на вечер имеются уже?
— Все будет зависеть от разговора с Константином Дмитриевичем. Ну и еще от твоего контакта. Документы с нами.
— Это отлично. Когда пойдем, я попрошу Клавдию сделать хорошие копии. Чтоб ничем не отличались от оригинала. Она умеет.
— Клавдия Сергеевна — настоящая богиня, — хмыкнул Гордеев.
— Да уж… чего есть, того, как говорится, и силком не отнимешь. А к чему это я? Ах да! Если планы ваши несколько… э… неопределенны, мы можем с удовольствием пригласить девушку в нашу компанию. Сегодня Славка обещал славный грязновский шашлычок. Который делать будет, разумеется, не он сам, а, как обычно, любимый племянник. И поэтому, если девушка не против, рады будем вас видеть…
Галочка посмотрела на скромно потупившегося Турецкого и сказала — на этот раз Юре:
— Вообще-то девушка не против. Если вы считаете, что это удобно. С ходу — и новая компания.
— Это удобно, — деловым тоном остановил ее Турецкий. — Заодно и обменяемся рядом соображений. Приятное, так сказать, с полезным. Между прочим, не исключаю, что и Константин Дмитриевмч подъедет, попозже.
— А что, разве событие какое? — насторожился Гордеев.
Турецкий окинул его уничижительным взглядом:
— Не ожидал, юноша, подобной вампуки! Особенно от вас! Фи! Примите мое презрение! На прошлой же неделе у Славки был день рождения! Как ты мог забыть?!
— Да погоди! Не надо ля-ля! У него день рождения летом. Это я точно знаю.
— Значит, это был день ангела! — без смущения настаивал Турецкий. — День тезоименитства, в конце концов! Почему я должен объяснять молодому поколению, черт возьми, правила светского тона? Юра — ай-я-яй! Праздник у человека. А как он называется, тебе-то какое дело? На прошлой неделе у нас ничего не получилось, заняты были очень, а сегодня — пятница, значит, самое время вспомнить об упущенном.
— Это — другое дело. А то я уж испугался — подарок же надо бы!
— Между прочим, присутствие красивой женщины на торжестве — уже само по себе подарок. А очень красивой — это выше, это — дар! Который от Бога. Но… хватит балагурить, чего это Клавдия заснула?…
И в этот момент раздался звонок внутреннего телефона. Турецкий поднял трубку и, не слушая, сразу ответил:
— Уже в пути!
…- Что-то я начинаю опасаться, — шепнула Галочка Гордееву, когда они вслед за Турецким пошли по коридорам в приемную Меркулова.
— Причина? — взглянул на нее Юрий Петрович.
— А вы что, в самом деле по-настоящему красивых баб не видели? Ну чего вы на мне зациклились?
— Это хорошо, — кивнул Гордеев. — Скромность всегда должна украшать героев. Героинь — тем более… Нет, это просто от свойств характера зависит. В нашей компании, если так можно выразиться, суки и зануды не уживаются. А подлецы — тем более. Но ты… простите, Галочка, вы сами это увидите.
— Пора бы уже и на «ты», — поправила она его.
— Позже. С удовольствием. Ну вот и пришли.
— О чем это вы? — обернулся к ним Турецкий.
— Девушка в восхищении, — ответил Гордеев.
— А-а, ну-ну… Прошу, — и пропустил вперед себя в открытую дверь.
Галочка сразу поняла, что главная в этой обширной приемной именно Клавдия, кажется, Сергеевна. И она склонила перед ней голову.
— Здравствуйте, Клавдия Сергеевна.
— Милости просим, — улыбнулась та в ответ и окинула гостью ревнивым взглядом. — Проходите, Юрочка, Константин Дмитриевич ждет. Александр Борисович, на минуточку задержитесь!
Меркулов понравился Галочке с первого взгляда. Крупный, седой, в отлично сшитом мундире с тремя большими звездами на погонах, он излучал явную мощь, спокойствие, порядок, которых так не хватало ей в последнее время.
Жестом пригласил садиться, приподнялся и пожал руки сперва Галочке, затем Гордееву. А тут и Турецкий появился с лукаво сверкнувшими глазами. Взял от стены стул и подвинул к приставному столику, где уже сидели Гордеев с Галочкой. Но сел-то рядом с ней. И хитро взглянул на Юрия Петровича: вот, мол, тебе, съел?!
— Времени, дорогие мои, у нас немного, поэтому давайте о том, чего мы еще не знаем. Александр Борисович немного ввел меня в курс дела, Юра. Я позвонил Прохорову… московскому прокурору, — пояснил он отдельно для Галочки, — и попросил его посмотреть, что там случилось. И если все именно так, как мне стало известно, в чем я, в общем-то, не сильно сомневаюсь… к сожалению, то придется принять определенные меры. Кто ведет дело?
— Наш друг Черногоров, — подсказал Турецкий.
— Ах Эдуард? Ну и что? С ним что-то случилось?
— Разрешите я, Константин Дмитриевич, — вмешался Гордеев. — Эд, насколько я его понял, сам завис. «Вот тебе бесспорные улики — и давай оформляй». А у него душа, извините, не лежит.
— Ишь какие мы! — словно ежик, фыркнул Меркулов. — А кто ж его заставляет?
— Указание свыше, — объяснил Юрий.
— А чего донесла разведка? — поинтересовался Меркулов.
— Житная, Константин Дмитриевич. И опять же ГУБОП.
— Господи, опять!
— Если вы позволите, Константин Дмитриевич, — словно в классе подняла руку Галочка, вызвав у мужчин усмешки.
— Ну конечно, иначе зачем собрались? — развел руками Меркулов.
