— Просто добрый самаритянин.
— Напрасно иронизируете. Вы намерены с ним познакомиться?
— Конечно.
— Тогда сами все поймете. Знаете, Юрий Петрович, я сейчас вспомнил, Сергей говорил, что настоящему врачу необходимы всего лишь три качества — интуиция, милосердие и знание.
— Именно в таком порядке?
— Не понял?
— Именно в таком порядке? Знание — в последнюю очередь?
Малышкин задумался. Потом сказал:
— Я никогда не обращал на это внимания, но, пожалуй, что так он имел в виду. По крайней мере, фраза у меня эта в голове отложилась уже давно, и… мне кажется, Сергей относится к тому редкому типу врачей, которые используют свои знания в случае крайней необходимости. Он действовал на пациентов успокаивающе. А для врача «скорой» это бесценное качество.
— Ну конечно, — скептически сказал Гордеев. — Все врачи — волшебники. Знаю я вашего брата. Приходилось сталкиваться.
Малышкин посмотрел на адвоката прищурившись.
— Я вам, Юрий Петрович, ничего доказывать не буду. Вы вообще намерены с Великановым встретиться? Вас к нему пустят?
— Конечно.
— Хорошо. Вот вы голос его услышите — и сразу меня вспомните.
Гордеев кивнул и добавил:
— Я думаю, мне стоит пообщаться еще с кем-нибудь из коллег Великанова. Кроме Архипова кого еще порекомендуете?
— Да любого из тех двух бригад, в которых он ездил. Составы не очень тасовались, насколько я помню. Только вот… — Малышкин замялся.
— Что?
— Как раз к Архипову я бы вам не советовал обращаться.
— Почему же?
— Ну, — неопределенно сказал Малышкин, — он, видите ли, ушел из «Скорой», и вообще…
— Ушел? А чем он сейчас занимается?
— Я слышал, щенков на продажу выращивает. Или что-то в таком духе.
— Это разве причина, чтобы с ним не говорить?
Малышкин был чем-то смущен.
— Ну говорите же, Владимир Анатольевич! — потребовал адвокат.
— Мне кажется, Саша Архипов не совсем адекватен.
— О господи. — На самом деле Гордеев уже ничему особенно не удивлялся. — С ним-то что случилось?
— Может быть, я и ошибаюсь. Но из «Скорой» же он ушел, — снова повторил Малышкин.
— Для вас это показатель того, что человек не в себе?
— Не надо ерничать. Я знаю о чем говорю, — тихо, но твердо сказал Малышкин.
Однако на Гордеева это впечатления не произвело — с психами он, что ли, никогда не общался? Но он все же понимающе покивал, демонстрируя свое уважение главврачу «Скорой».
— Давайте подведем некоторый итог, — предложил адвокат. — Итак, что мы имеем? Сергей Сергеевич Великанов — натура честная, деятельная и романтичная. Ради правды и справедливости умышленно идет на нарушение закона, по его мнению несовершенного, и оказывается на скамье подсудимых. Он взял на себя роль следователя, прокурора и судьи. Но за это поплатился тюрьмой. Черт его возьми, дурака такого.
— Кто вас нанял, Юрий Петрович? — с интересом спросил Малышкин. — Я как-то слышал о вас, если не ошибаюсь, вы довольно дорогой адвокат, а?
— Откуда вы это можете знать? — буркнул Гордеев.
— Нет, ну все же, кто вас нанял?
Гордеев с улыбкой покачал головой.
— А можно еще спросить? — сказал Малышкин. — Сложно ли защищать человека, когда приговор уже вступил в силу? Когда он уже сидит?
— Это называется — в поздней стадии надзора, — усмехнулся Гордеев. — Вопрос неоднозначный. Только суд на него и ответит. Новый суд, надеюсь.
Они встали, и тут у Малышкина зазвонил телефон. Гордеев рукой показал, что его не нужно провожать.
В приемной Малышкина его поманила наманикюренным пальчиком секретарша:
— Вам нужно встретиться с Калерией Астафьевой, — шепотом сказала секретарша.
— Откуда вы знаете, что мне нужно? — спросил Гордеев тоже шепотом, внимательно разглядывая симпатичное веснушчатое лицо, которое немедленно покраснело. — Подслушивали, понятно. И кто такая эта ваша Калерия?
— О, она большой человек…
— Можно конкретней?
— Можно и конкретней. — Секретарша кинула взгляд на дверь в кабинет Малышкина. — Она тут вроде главного доктора в городе.
— В вашей больнице работает?
— Да нет, нигде она не работает. — Секретарша опасливо посмотрела на дверь своего шефа. — У нее нетрадиционные методы лечения. Сергей Сергеич Великанов с ней дружил. Может, она что-то про него важное знает?
— Где же мне ее найти?
— Она ведет занятия в группе «Сам себе Гиппократ».
— Как?! — Гордеев решил, что ослышался.
— «Сам себе Гиппократ».
— Что это такое?
— Объяснить невозможно, вам надо самому посмотреть. Что-то вроде групповой терапии.
— И где же это можно посмотреть?
— А тут по соседству, в двух кварталах, я сейчас напишу адрес… Только не говорите Владимиру Анатольевичу, он это не поощряет.
— Ясное дело, — усмехнулся Гордеев. — Неофициальная медицина. А вы, значит, барышня, интересуетесь?
— Просто я однажды к ней ходила, и она меня вылечила, — объяснила секретарша.
От чего именно, Гордеев спрашивать не стал, какая разница, да и деликатный мог оказаться вопрос.
— А откуда вы знаете, что Великанов с ней дружил?
Секретарша еще раз покосилась на дверь Малышкина и быстро сказала:
— Сергей Сергеич ее встречал несколько раз после занятия группы, я сама видела!
— А во сколько у них занятия?
— Через полтора часа начнутся…
Гордеев решил времени не терять и пока что представиться официальным, так сказать, лицам.
В секретариате городской прокуратуры полная симпатичная блондинка лет тридцати пяти не выказала никакого удивления, что приехал адвокат из Москвы. Гордеев сказал несколько раз, что он местный, что у него в Химках офис, но это не возымело действия, из чего он сделал вывод, что утечка информации уже произошла, — например, в тот момент, когда он затребовал в архиве Мособлсуда дело Великанова. Ну что же, нормальное положение вещей. Только вот незадача — следователя, который вел дело Великанова, сейчас нет.
— Его фамилия, кажется, Ротань? — спросил Гордеев.
— Приходите завтра, — дружелюбно предложила блондинка.
Ну что же, завтра так завтра.
14
Занятия группы «Сам себе Гиппократ» проходили в помещении физкультурного техникума.
