Один из ящиков «стенки» был слегка выдвинут, чего не могло быть по определению. Во-первых, он не допускал подобной неряшливости, а во-вторых, он прекрасно помнил, как, протирая влажной тряпочкой лицевую сторону «стенки», он сначала поплотнее задвинул все ящики и только после этого стал наводить глянец.
— А ты говоришь, в баню пойдем, — пробурчал Агеев и невольно покосился на открытую дверь, которая вела в прихожую.
Никого! Впрочем, иного и быть не могло.
Поставив рюмку рядом с бутылкой, он поднялся с кресла и очень аккуратно, стараясь не касаться пальцами лицевой поверхности и ручек, выдвинул ящик.
Да, теперь он уже не сомневался, что во время его отсутствия в квартире побывал кто-то весьма любопытный, которого интересовала именно эта «стенка». Знать бы только, чем был вызван подобный интерес?
По крайней мере, никто ничего не украл, даже порядок разложенных в ящичке носков, футболок и трусов оставался прежним, и все-таки Агеев не мог не заметить, что по донышку ящика пошарила рука незнакомца.
Также аккуратно задвинув ящик, он открыл секретер и вдруг почувствовал, как отпускает понемногу то самое нервное напряжение, которое до этого момента тисками сжимало его голову. И усмехнулся саркастической ухмылкой.
В его документах рылись, видимо, просматривали их, перелистывая странички, после чего также аккуратно водворяли их на прежнее место, и судя по тому, что из секретера ничего не пропало, в том числе и деньги, лежавшие отдельно от документов в белом конверте, далее можно было содержимое «стенки» не проверять.
Теперь, правда, вставал другой, не менее важный вопрос. Кому вдруг приспичило рыться в его прошлом и настоящем, рискуя при этом быть пойманным на месте преступления?
Впрочем пассаж относительно «риска» и «места преступления» можно было бы отбросить, как совершенно надуманный. Прежде чем забраться в его берлогу, за ним следили, и когда рылись в этих ящичках, хорошо знали, где он находится в это время, и как скоро вернется домой. И если все это действительно так, то…
И далее многострадальное отточие, за которым скрывался самый главный, пожалуй, вопрос.
Что пытались найти в его домашнем секретере, перебирая один за другим его документы?
Нервное напряжение, которое не отпускало Агеева с той самой минуты, когда он переступил порог своей квартиры, отпустило его окончательно, однако от этих «что», «зачем» и «почему» кругом пошла голова, и он, понимая, что в данный момент необходимо хотя бы немного прийти в себя, чтобы не наломать дров, вернулся в свое любимое кресло и чисто машинально потянулся рукой за бутылкой. Необходимо было в срочном порядке прочистить мозги, а лучшего способа он пока что не знал.
Приложившись губами к горлышку, сделал пару «булек», невольно скривился — водку самой высокой очистки могли позволить себе в России или высокооплачиваемые чиновники, жирующие на «откатах», или же полные дебилы, в карманах которых вдруг забренчала монета, и поставил бутылку на пол. Теперь, уже на просветленную голову, можно было попытаться ответить на это проклятое «что», которое зависло в его секретере.
Однако вместо ответа на это самое «что», назрел еще один вопрос, сформулировав который, Агеев вдруг почувствовал пробежавший по его коже озноб.
Те люди, которые рылись в его документах, нашли то, что искали, или нет? И как это «нашли — не нашли» может отразиться на нем лично?
Он даже не сомневался, что негласное проникновение в его квартиру как-то завязано на «Глории», точнее, на одном из дел, которые он вел в последнее время. И возможно незваные гости все-таки обнаружили в пачке с документами то, что думали найти, или еще точнее, нашли подтверждение тому, в чем его, Агеева, кто-то подозревал…
Накручивался бесконечный ребус, в котором каждый ответ порождал новый вопрос, и Филя снова приложился к бутылке. И снова поморщился, опуская ее на постоянное место у правого подлокотника кресла. Еще раз, уже с профессиональной стороны, оценил факт проникновения в его «берлогу», после чего рывком поднялся из кресла и прошел на кухню, где оставил свой мобильник. Покосился на часы и набрал номер Голованова.
Когда, наконец-то, прошел сигнал и мобильный телефон отозвался слегка приглушенным голосом друга, Агеев негромко произнес:
— Не спите, надеюсь?
— Да нет, вроде бы. А что?
— Найдется пара минут?
— Да хоть десять, — хмыкнул Голованов. — Кстати, ты что, загулял где-то?
— Тебе бы мои «загулы», — с обидой в голосе пробурчал Агеев. — Дома я, дома!
— Так, может, по телефону в таком случае перезвонишь? — резонно заметил Голованов, который никогда не был жмотом, однако цену копейке знал.
«Тоже мне, умник, хренов!» — усмехнулся Агеев, однако вслух произнес:
— Лучше будет, если по мобильнику. Да и то боюсь, что… Он замолчал, однако Голованов уже «въехал в тему».
— Случилось что? Боишься прослушки? — Теперь в его голосе звучали тревожные нотки.
— Не знаю, как насчет прослушки, но…
И он вкратце рассказал о «гостях», которые посетили его квартиру. Замолчал, вслушиваясь в реакцию друга, однако молчал и Голованов, видимо, переваривая услышанное и соотнося рассказ Агеева с реально существующей действительностью. Наконец, спросил негромко:
— А ты, случаем…
— Ты хочешь сказать, не поехала ли у меня крыша? — усмехнулся Агеев. — Так вот, должен тебя заверить, не поехала. Хотя, если честно признаться, поначалу подумал о том же.
— Ладно, прости, — буркнул Голованов и тут же спросил: — Есть какие-нибудь зацепки?
— В том-то и дело, что ничего, сучки позорные, не оставили. Хотя, надеюсь…
— Пальчики?
— Угадал, командир. По крайней мере имею право надеяться, что если они их и постарались зачистить, то не везде.
— Дай-то Бог, — отозвался Голованов, хотя и не понимал, что именно могут дать им отпечатки пальцев, если, конечно, таковые остались в доме Агеева. Следы домушников здесь явно не просматривались, а если в документах Агеева рылись более серьезные люди, то вряд ли их пальчики знают, что такое «откатка», и вряд ли их следы можно найти в Центральной картотеке МВД. И все-таки… Попытка, не пытка, как говаривал некогда всеми уважаемый Лаврентий Павлович, забираясь на очередную столичную красавицу, хотя и догадывался, что с сексом на этот раз ничего не получится; лимит исчерпан полностью, да и спасительной «Виагры» в те времена еще не было.
— Порошка, естественно, у тебя дома нет? — как о чем-то само-собой разумеющемся спросил Голованов, имея ввиду специальный порошок для снятия отпечатков пальцев.
— С чего бы я стал его дома держать?
— И то верно, — согласился Голованов. — Тогда слушай сюда. Я сейчас еду в «Глорию», беру порошок и еду к тебе. А там уже покумекаем, что делать дальше.
