— Итак, я подошел к главному, — как ни в чем не бывало продолжил Апостол. — Мы с вами перестанем тусоваться с уличными хулиганами, перестанем тратить силы и средства на бессмысленные выходки. Отныне мы станем слаженной боевой организацией со своим уставом и со своей программой действий. Как вы на это смотрите, парни?
— Отличная идея, — сказал Мельник.
— Да, это нам подходит, — поддержал товарища Штырь.
— Ты сказал, что мы будем заниматься «взрослыми делами», — раздался из угла недоверчивый голос Кержнера.
Апостол прищурился.
— Да, Сергей, я так сказал.
— А что это будут за дела?
— Пока я не могу сказать конкретно. Поле для действий широкое. Мы с вами — ядро будущей армии. Мы положим начало массовому движению. Сейчас нас немного, но в будущем к нам присоединятся сотни и тысячи сторонников. Когда-нибудь вся власть в стране будет в наших руках.
— Что-то не верится, — протянул Кержнер.
— И зря. Все партии начинались так. КПСС, фашисты. То же будет и с нами. Но для того чтобы все получилось так, как мы хотим, нам нужно… Ну, кто скажет — что нам нужно?
— Мочить черных, — предположил один из парней. Боровой сверкнул в сторону тупицы глазами, а Апостол мягко улыбнулся и сказал:
— Нет, «мочить» просто так мы никого не будем. Все наши акции должны нести смысловую нагрузку.
— Чего?
— Преследовать четкую и продуманную цель, — объяснил Апостол. — Мы должны действовать грамотно. И главное… Кто скажет, что для нас главное?
— Не выеживаться и сидеть тихо, — сказал Антон Боровой.
Апостол посмотрел на него, улыбнулся, затем снова повернулся к публике и сказал:
— Боров прав. Главное для нас сейчас — конспирация. Посмотрите друг на друга.
Парни завертели головами.
— Ну и что?
— И чего мы должны увидеть? Апостол насмешливо усмехнулся.
— Посмотрите на ваши лысые головы, черные куртки, черные ботинки. К чему весь этот маскарад? Чтобы привлечь внимание ментов?
— Мы всегда так одевались.
— Нормальный прикид.
— А как надо?
— Вот правильный вопрос, — сказал Апостол и поднял пухлый палец. — Чтобы сделать все, что мы задумали, мы не должны отличаться от простых обывателей.
— Но почему?
— Потому что мы не должны тратить силы на пустяки. Мы должны копить их для настоящей акции. Набить хлебало чурке — дело нехитрое. И, в принципе, совершенно бесполезное. Чурка утрет кровавые сопли и снова вернется на рынок. И все закрутится по-прежнему. Это как если бы вы жили в разрушающемся доме и, вместо того чтобы выстроить новые стены, десять раз в году переклеивали бы обои. Ну, какой от этого прок?
— Никакого, — ответил за всех Мельник, не отрывающий от Апостола восхищенного взгляда.
— Правильно, никакого, — улыбнулся тот. — С сегодняшнего дня мы будем тщательно готовиться к каждой акции. Мы будем заниматься только серьезными делами. И соблюдать конспирацию. Мы будем волками, которые напялили на себя овечьи шкуры, чтобы пробраться в стадо незамеченными. Боров, — повернулся Апостол к Антону Боровому, — ты продолжишь?
— Да.
Апостол кивнул, поддернул брючины и тяжело уселся в кресло. Боровой встал со стула.
— В общем, так, пацаны, — заговорил он глуховатым, торжественным голосом. — Сегодня мы составим устав организации. Придумаем ей название. Напишем клятву и подпишемся под ней кровью. Кто-нибудь возражает?
Предложение подписать устав кровью не вызвало ни возражений, ни смеха. Парни, сидевшие в комнате, уважали ритуалы и знали им цену. Кровь — это частица тебя. Подписываясь кровью, ты как бы отдаешь эту часть на благо общего дела. Приносишь себя в жертву общей идее. Договор, подписанный кровью, невозможно нарушить.
— Предлагаю назвать нашу организацию «Черные волки», — сказал Боровой. — Кто «за»?
Парни подняли руки.
— Единогласно, — удовлетворенно кивнул Боровой. — Отныне наша организация будет называться «Черные волки». Если вопросов нет, можно перейти к написанию и обсуждению устава.
— У меня есть предложение, — сказал Мельник. Боровой окинул его скептическим взглядом.
— Ну, давай.
— Я тут недавно статейку читал про этих… как их… в общем, которые в Индии. Ну, типа индийских самураев. Так они обязаны всегда и всюду носить с собой мечи.
— Этих людей зовут сигхи, — сказал Апостол. — Ты считаешь, что мы тоже должны носить с собой оружие?
— Считаю, — кивнул Мельник. — Мы же не просто какие-то уроды, ты сам это сказал. Мы боевая организация.
Апостол хотел было возразить, но тут заговорили и остальные:
— Верно сказал…
— Надо оружие…
— Чтоб было чем от черномазых отбиваться…
Апостол посмотрел на Борового. Тот поднял руку — гул голосов тут же утих.
— Думаю, предложение хорошее, — сказал Боровой.
— Но… — начал было Апостол, однако Боровой сверкнул на него глазами и сказал еще более веским голосом:
— Оружие должно быть у каждого члена бригады. Наши враги не только черномазые, но и менты. Мы не будем сдаваться им без сопротивления. Это закон чести.
— Ты что, предлагаешь оказывать ментам вооруженное сопротивление? — спросил Апостол.
— Это закон чести, — глухо повторил Боровой. Он повернулся к собравшимся и тихо спросил: — Со мной все согласны?
— Все!
— Да, Боров, все!
— Закон чести!
— Ну вот, — удовлетворенно кивнул Боровой. — Значит, мы будем носить оружие.
— И какое оружие ты предлагаешь таскать? — иронично поинтересовался Апостол. — Мечи? Или, может быть, сабли?
— Ножи, — ответил Боровой. — Небольшие, но остро заточенные перья.
— Точняк, Боров, ножи!
— Даешь ножи!
— Тише вы! — прикрикнул на парней Боровой. — Хотите, чтобы нас соседи услышали? А ну, заткнулись все.
Голоса затихли.
— В общем, так, — сказал Боровой. — Мельник, тут на углу есть магазин «Охотник», видел?
— Угу.
— Сейчас ты пойдешь туда и купишь двенадцать ножей. Таких, чтобы можно было спрятать в кармане или рукаве. Лезвие не слишком широкое, но прочное. И чтобы на каждом был фиксатор. Сможешь выбрать?
— Без базара. А почему двенадцать? Нас ведь семеро.
— Пока семеро. А будет двенадцать. Это будет ядро организации. Я так решил.
— Как скажешь, — смиренно кивнул Мельник. — А балабасы?
