— Я и для него копию сделал. Конечно, отзвоню и заеду по дороге к тебе.
Остаток рабочего дня в «Глории» сыщики посвятили прослушиванию пленок: запись, сделанную Галочкой Романовой, в офис привез Щербак, которому она передала ее накануне, вполне справедливо решив, что поступить так куда разумнее, чем пересказывать содержание пленки Турецкому по телефону. Прибыл за новыми цеу и Агеев.
— Я вчера едва удержался, чтоб тебе не позвонить! — признался Коля. — После того, как прослушал сам. А потом глянул на часы и решил, что тебя в конторе уже нет, чего зря дергать дома? И по собственной инициативе озаботил кое-чем Макса.
— И чем же? — поинтересовался Александр Борисович недовольным тоном. Он никак не мог до конца привыкнуть к инициативности своих нынешних сотрудников: оперативно-следственный состав бригад, которые он возглавлял в несметном количестве, расследуя дела в Генпрокуратуре, вел себя куда более сдержанно, терпеливо ожидая его цеу. Исключение представляли из себя разве что Поремский с Померанцевым. Однако и они без согласования с ним никому никаких «спецзаданий» не раздавали…
Турецкий понимал, что в общем-то особых оснований под собой его недовольство не имеет, что «Глория» не госструктура с ее почти военной дисциплиной. И все же отделаться полностью от этого чувства не мог. Во всяком случае, пока. По счастью, чоповцы, кажется, ничего такого не замечали. Хотя в голосе Щербака, когда он отвечал на вопрос, виноватые нотки ему все же почудились.
— Да только попросил его узнать все, что возможно, об этих братьях, ориентируясь на адрес, по которому живет этот Стас…
— Вот и хорошо, — неискренне произнес Александр Борисович, который, разумеется, и сам начал бы именно с этого. И, нажав клавишу селектора, попросил Наташу вызвать к нему Макса.
Вниманием к своей внешности, а заодно и аккуратностью компьютерный гений сроду не отличался: все сыщики давно привыкли и к лохматому, нестриженому затылку этого жителя «темного царства», и к крошкам от чипсов, вечно застревающим в его бороде. Однако сегодня едва Макс, сопя и недовольно поджимая губы, появился на пороге, даже Филя и Щербак едва удержались, чтобы не фыркнуть. Хотя оба отлично понимали: и опухшая со сна физиономия Макса, и не на те пуговицы застегнутая рубашка, и сползающие с внушительного пуза брюки свидетельствуют о том, что ночью Макс работал, а отдохнуть и поспать пристроился едва ли больше пары часов назад.
Но главным свидетельством его трудолюбия была все же не внешность, а зажатая под мышкой и уже слегка помятая пачка принтерных страниц, которую он прямо с порога, в два шага достигнув стола Турецкого, положил перед ним. И, коротко прокомментировав двумя словами свое подношение «Тут все», невозмутимо затопал обратно.
Дождавшись, когда Макс скроется за дверью, Александр Борисович, тоже давным-давно знакомый с экзотическими замашками гения, все-таки хохотнул.
— Ты что, заставил его ночью работать? — поинтересовался он у Коли.
— Да просто сказал, что это очень срочно, — Щербак тоже хихикнул. — Он же небось понимает, что чем быстрее закроем дело, тем быстрее нам заплатят, а следовательно, и зарплату выдадут вовремя…
— Ну такой расклад я понять еще могу, — снова развеселился Турецкий, — а вот чего понять не могу, так это зачем Максу вообще эта самая зарплата! Питается в основном чипсами, гамбургерами и кока-колой. По-моему, его прожиточный минимум меньше, чем официальный!
— Только не подумай, что он жмот или жлоб, — вполне серьезно подсказал Агеев. — Если ты не в курсе, Саша, то больше половины аппаратуры Макс покупает на свои кровные!
— Ну и ну… — покрутил головой Александр Борисович и наконец взялся за принесенную Максом пачку. Пробежав глазами первую страницу, Турецкий поднял глаза на оперативников и, обнаружив, с каким нетерпением они на него уставились, сдался.
— Так и быть! — произнес Турецкий с притворным раздражением. — Читаю вслух, можете не смотреть на меня своими волчьими зенками!
Эта шутка была понятна любому сотруднику «Глории»: ведь когда-то, в стремительно удаляющейся от них сейчас юности, все лучшие оперативники ЧОПа начинали свою службу в Афгане, затем — по очереди во вспыхивающих одна за другой после распада Союза «горячих точках». И повсюду их неуловимую группу ГРУ, за голову каждого члена которой объявлялись немалые награды, знали под кличкой «Русские волки». За все те жаркие и страшные годы они потеряли всего одного своего товарища.
— Ну все, поулыбались и хватит, — подвел черту Александр Борисович. — Теперь внимание!
«Станислав Збигневич Паляницкий, прописан по адресу… Адрес тот самый… Год рождения одна тысяча девятьсот шестьдесят восьмой. Женат. Жена — Паляницкая Елизавета Сергеевна, год рождения тот же. Окончил биофак МГУ в 1990 году. Специализация — микробиология. В том же году поступает в аспирантуру…»
Александр Борисович прервался, сдвинул на нос очки и посмотрел на оперативников поверх них:
— В аспирантуру он, между прочим, поступил почему-то не по микробиологии, а, наоборот, по химии. К тому же проучился там всего год, после чего устроился на работу в учреждение под о-о-очень длинным номером с дробью посередине.
— Короче, в «ящик», — задумчиво произнес Щербак.
— Где и трудится по сей день, — Турецкий перевернул страницу и, аккуратно положив ее на стол, молча пробежал глазами следующую.
— Теперь второй братец. Значит, так… «Паляницкий Зигмунд Збигневич, год рождения одна тысяча девятьсот семьдесят второй…»
На этом месте он внезапно умолк, а затем присвистнул.
— Что? — не вытерпел Щербак.
— А то… Интересненькая история получается! Упомянутый братец… — он пошуршал страницами, сделав небольшую паузу. — Ну да, все правильно, в девяностом ему как раз было восемнадцать… Короче, дорогие мои сыщики, Зигмунд Збигневич Паляницкий сгинул без вести на Первой Чеченской и в числе живых с той поры и по сей день не числится… До этого просто служил в армии, по собственной инициативе оставшись на сверхсрочную в качестве старшего сержанта…
— Ни хрена себе! — прокомментировал услышанное Щербак. — Это что получается? Похоже, никуда он не пропадал, а элементарно дезертировал?
— Или к боевикам свалил… — озвучил еще один вариант Филя.
— Мрачно, детки, — подвел итог Турецкий. — Я-то думал, что, по крайней мере, одна светлая сторона в моей отставке присутствует: с коллегами из ФСБ можно больше не сотрудничать…
— Погоди, Саш, ты что, так уверен, что этот тип, который явно живет либо по чужим, либо по подложным документам, сотрудничает с боевиками и по сей день? — нахмурился Щербак.
— Ни в чем я не уверен! — ответил Александр Борисович. — Будем разбираться пока сами, что к чему, насчет коллег — это я о возможной перспективе.
— Значит, есть два брата: прямо как в народной сказке, один умный, второй дурак… Один ученый из «ящика»… Кстати, неплохо было бы выяснить, что за «ящик» и чем там занимаются… Второй — дезертир и почти на сто процентов киллерюра…
