— Что же теперь делать? — Валентин Сергеевич, опустив голову, опять зашагал из угла в угол. Остановившись, вопросительно посмотрел на Турецкого: — По-вашему, нужно эксгумировать труп?
— Разве я это говорил? — удивился Александр Борисович. — При теперешней ситуации такая процедура совершенно лишняя. Нынче важно другое — необходимо постараться определить, какие вещи пропали из квартиры.
Козорезову-сыну запомнились в основном крупные вещи, они все остались. На стене висели три старинные иконы. На полках находились фарфоровые и металлические миниатюры, поделки из драгоценных камней. Валентин Сергеевич признался, что обращал на них мало внимания. Если только отец не рассказывал восторженно о своем новом приобретении.
— Он очень обрадовался, например, когда купил шкатулочку с эмалированными медальонами. Все уши мне прожужжал про нее. Говорил, что сто лет назад она принадлежала нефтепромышленнику Лианозову.
Шкатулочка занимала почетное место на специальной витринке в углу комнаты. Александр Борисович захотел посмотреть, не остались ли на полках следы. Будь поверхность покрыта слоем пыли, можно было бы заметить, что какие-то вещи брали в руки или передвигали с одного места на другое.
— У вас лупа есть? — спросил он.
— Да, у отца имеется. Причем тоже антикварная. Когда он ее купил, похвастался. Принадлежала выдающемуся путешественнику девятнадцатого века, адмиралу Завьялову. На ободке даже выгравирована его фамилия.
Козорезов принялся искать лупу и не мог ее обнаружить.
— Куда же она подевалась? — с недоумением бормотал Валентин Сергеевич. — Отец постоянно ею пользовался, поэтому всегда держал на столе. Лупе лет двести, а стекло безупречное. Ни трещин, ни царапин, даже удивительно.
Не обнаружив лупу на конторке, где она обычно лежала, инженер принялся осматривать книжные полки, ящики столов, сервантов, комода. Чем дольше длились его поиски, тем больше он удивлялся. Турецкий давно все понял.
— Можете не искать, Валентин Сергеевич, — сказал он. — Лупа-то как раз и пропала.
— Неужели? Наверное, не самая дорогая вещь здесь.
— Как знать. А вот сейчас посмотрим.
Александр Борисович взял с полки энциклопедический словарь и прочитал:
— «Завьялов Николай Гаврилович (1781–1841), русский мореплаватель, член-корреспондент Петербургской академии наук, вице-адмирал. Руководил кругосветными путешествиями на бригах „Меркурий“ и „Кассандра“. На острове Мадагаскар был захвачен в плен, где пробыл два года. Оставил записки о кругосветных плаваниях». Сведения слишком укрупненные. Их недостаточно, чтобы проверить мои предположения. Я смотрю, компьютера у вашего отца нет.
— И никогда не было. Я предлагал ему купить, да он отказывался. Говорил, не освоит.
— А мне нужно кое-что проверить в Интернете. Давайте-ка звякнем в Москву. По моим расчетам, жена сейчас должна быть дома.
Он действительно застал Ирину Генриховну, хотя произошло это случайно:
— Я уже собралась уходить и вернулась.
— Чувствовала, что я буду звонить?
— Это само собой, но главное, вспомнила, что не оставила еду коту.
— Вот видишь. А ты удивлялась, зачем я завел кота. Благодаря ему мне крупно повезло. Ириша, загляни, пожалуйста, в Интернет. Пошарь там подробности биографии адмирала Завьялова Николая Гавриловича. Я перезвоню через десять минут.
Когда Турецкий позвонил второй раз, жена начала зачитывать сведения, которые удалось узнать:
— «Уроженец города Челноковска Самарской губернии…»
— Спасибо, милая, — прервал он ее. — Мне больше ничего и не надо. Привет коту! Приеду, обязательно куплю ему осетрину.
Все-таки правильно поступил Плетнев, оставив учителю физики свои телефоны. Тот передал их завхозу, и вечером Николай Николаевич сам позвонил сыщику. Сразу рассказал о причине задержки:
— Я уже ехал в школу, когда задел крутую иномарку, разбил ей боковое зеркало. Вот уж действительно — разбитое зеркало не к добру. Знаю, что нужно закрыть двери машины и вызывать ГАИ. Так нет же — из «Хонды» вышли три амбала криминального вида, они начали мне угрожать. Я растерялся, испугался и согласился заплатить, поехал с ними за деньгами. Пятьсот долларов мерзавцы с меня содрали. Сумма ощутимая. Теперь я думаю, что это была «подстава». Только уж очень злые были эти бандюги. Так что я, от греха подальше, решил заплатить, только чтобы их больше не видеть.
— А телефон тогда почему не работал? Они отобрали?
— Нет, это уже чистая случайность. У меня и заряд кончился, и деньги на счете. Одним словом, сегодня — не мой день.
— Сочувствую, Николай Николаевич. Выпейте водочки и выбросите этот инцидент из головы.
— Да я уже выпил, — засмеялся тот.
Они договорились встретиться завтра утром в помещении «Глории». Николай Николаевич жил неподалеку. Явился он в точно назначенное время. Круглолицый, с пухлыми щеками, нос бульбочкой.
— Никогда раньше не приходилось бывать в детективном агентстве, — улыбнулся он, пожимая руку Антону. — Оказывается, ничего особенного, помещение как помещение.
— А что может быть особенного. Наша работа заключается в поисках улик и фактов, что чаще всего происходит за пределами нашего офиса. В этих же стенах делаются выводы, умозаключения.
— Дедуктивный метод, по словам Шерлока Холмса, — полуутвердительно сказал Брюшков.
— Нечто вроде того. Могу, если желаете, проиллюстрировать его примером.
— Интересно.
— Вы будете со мной откровенны?
— Даю честное слово.
Антон пристально посмотрел на него и после мхатовской паузы медленно произнес:
— Признайтесь, что знакомые дали вам прозвище Винни-Пух.
Собеседник расхохотался, и после этого они перешли на серьезный тон. Плетнев попросил завхоза рассказать о ремонте школы, сделанном на спонсорские деньги.
— Там не только деньги, спонсоры и мастеров прислали, — сказал Николай Николаевич. — Так что в этом смысле забот у меня было с гулькин нос. Я выполнял только контролирующие функции, да и то не слишком въедливо. Руководство школы охладило мой пыл. Подчеркнули, и не раз, что все делалось бесплатно. Если даже будут претензии, высказывать их как-то неудобно. Поэтому я особенно не цеплялся, только себе на заметку взял кой-какие огрехи, хотел во время будущих каникул их ликвидировать. Но вдруг зимой в школе возникла аварийная ситуация.
— Что именно?
— Вышла из строя система отопления и водоснабжения, была угроза обрушения торцевой стены здания. Тут уже мы связались с Вересаевым, мол, что же за мастеров вы прислали, друг ситный? Он говорит, да это бывает, нелегальные иммигранты, понадеялись на рекомендацию, нас подвели. Сказал, что школу в беде не оставит, будет лично контролировать каждое действие строителей. Но какие-то средства придется попросить в районной управе, без этого не обойтись. Даже потом составил и прислал нам смету, с которой нам следовало идти в управу. Там была указана ориентировочная стоимость работ. Еще Дмитрий Михайлович сказал, чтобы мы обратились не к главе управы, а к его заместителю, отвечающему за финансы.
