Петр добавил:
— Тоже версия. Неизвестно, каким путем этот потир оказался у Свентицкого. Если он может навести на след продавца, тому боязно.
— Версия-то она версия, — согласился Турецкий. — Я только одного не пойму. Не такие уж вы эстеты, чтобы разбираться в искусстве. Как вы смогли идентифицировать потир дома у Свентицкого с фотографией в Интернете? Вроде бы далеки от этого. Кто из вас был у Свентицких дома?
Оба опустили головы, но было заметно, что давятся от смеха. Александр Борисович понял причину заминки и сам рассмеялся:
— Ирина моя, что ли?
Ответом ему был дружный смех.
— Ну, ребята-демократы, вы играете с огнем, — покачал головой Турецкий, когда те успокоились. — Используете бесплатную рабочую силу. Но это еще полбеды. Главное заключается в другом. Детективное агентство сродни кораблю, пустившемуся в неизведанное, полное опасностей плавание. А женщина на корабле считается плохой приметой. Поэтому если Ирина снова появится на борту «Глории», разговор будет коротким. Ясно? — спросил Александр Борисович и, не дождавшись ответа, сказал: — Теперь продолжим. Сейчас позвоним в больницу, узнаем, можно ли потолковать со Свентицким. Но независимо от разговора с потерпевшим нужно как-то распределить направления работы. У кого какие предложения?
Щеткин сразу сказал:
— Думаю, мне целесообразно заняться выяснением генеральских дел, передаваемых им в прокуратуру. Мне это проще сделать. Я могу посылать официальные запросы, к тому же есть знакомые в военной прокуратуре.
— Мне, наверное, следует смотаться в Челноковск, — раздумчиво произнес Антон. — Для вас, Александр Борисович, это сейчас большая нагрузка. А я — ничего, сдюжу.
— То есть мне ничего не остается как прояснить ситуацию вокруг помещения, — развел руками Турецкий. — И все же я хотел внести кой-какие коррективы в эту логически безупречную программу действий. Дело в том, что если я останусь в Москве, то буду чувствовать себя дискомфортно. Я сам сейчас, как подследственный. С утра до вечера жена беспокоится о моем здоровье, контролирует мои передвижения, заставляет ходить к врачам и все в таком роде. А отправься я в командировку, то обстановочка будет, как в старое доброе время. Никто мне не указ, сам себе хозяин. Поэтому, Антон, если ты не против?..
— Да бога ради, Александр Борисович. Мне этот Челноковск сто лет не нужен. Я просто хотел, как лучше. А если у вас желание ехать…
— Ну вот и договорились. Спасибо. Так и сделаем. Если, разумеется, предстоящий разговор с генералом не изменит наши наполеоновские планы.
Звонок в госпиталь подтвердил предположения Турецкого. Напуганный вторичным покушением на генерала, врач охотно разрешил сыщикам поговорить со Свентицким. Правда, просил, чтобы разговор не слишком затягивали и чтобы приехал один человек, не больше. Без особой полемики пришли к выводу, что целесообразнее всего поехать самому опытному из них — Александру Борисовичу.
В глубине души Плетнев надеялся, что в госпиталь ему придется ехать именно ему, — хотелось увидеться с Катей. И было странно — столько времени не вспоминал ее, а после недавней случайной встречи почему-то постоянно думает об этой женщине. Странно все это.
Он позвонил Метелицыной около девяти часов. Катя рассказала ему про состояние генерал-лейтенанта, от большой потери крови он очень слаб, сообщила про вчерашнее покушение.
Антон предложил встретиться, посидеть где-нибудь в кафе.
— Как ты смотришь на четверг? — спросила она. — У нас с подругой два абонемента в консерваторию.
— Та, с которой ты в Абрамцево ездила?
— Та самая. В четверг будет хороший концерт, Башмет играет. А она не пойдет, уезжает в командировку. Может, составишь мне компанию? Ты, помнится, музыку любишь?
— Слушаю с удовольствием, особенно скрипку. Правда, в тонкостях не разбираюсь.
— В тонкостях и я не разбираюсь. Если музыкант сфальшивит, не пойму, — засмеялась Катя. — До концерта можно зайти в кафе. На Суворовском бульваре есть французская кондитерская, мы с Танькой перед концертом обычно заходим туда попить кофе…
Глава 11 ПОЛНАЯ ОБЪЕКТИВНОСТЬ
Сержант Павел Алферов считался единственным свидетелем первого покушения на генерала и понимал, что его обязательно будут допрашивать. Скрывать ему было совершенно нечего, и на все вопросы он старался отвечать как можно подробней. Но что конкретного он мог сказать? Действительно, все произошло настолько быстро, что деталей не запомнил. Вдобавок ко всему, Павел бросился на помощь к генералу и правильно сделал, ведь Андрею Владиславовичу понадобилась срочная помощь, нужно было ехать в госпиталь. Хорошо, что он не стал тратить время на погоню. Преступник все равно мог уйти, наверняка пути отхода были продуманы, да и сообщники, скорей всего, имелись, причем с машиной. А без помощи генерал мог долго не выдержать.
Однако когда Алферова второй раз вызвали на допрос, сержант заволновался. Все его показания были записаны, ничего нового добавить он не мог. Почему опять вызвали в военную прокуратуру?
С нехорошими чувствами Павел прибыл к назначенному времени. Выписав пропуск, поднялся на второй этаж, в комнату 214. Постучавшись и услышав в ответ громкое «Входите!», сержант открыл дверь. Возле стола стояла женщина — старший лейтенант лет тридцати. У нее было строгое лицо. Высокая, несколько старомодная прическа напоминала птичье гнездо.
— Вы Алферов?
— Так точно.
— Присаживайтесь, товарищ сержант. Я сейчас освобожусь, — сказала она, что-то записывая в толстый альбом.
Павел сел и незаметно огляделся. Из мебели в кабинете только длинный стол и два стула. На столе красовался новенький ноутбук и еще какие-то приборы.
— Вы знаете, что это такое? — не переставая писать, спросила хозяйка кабинета.
— Нет.
Закончив писать, женщина отодвинула альбом, взяла чистый бланк и посмотрела сержанта:
— Это так называемый полиграф, если угодно, детектор лжи. Новая модель, отечественная разработка. Мы хотим, чтобы вы дали свои показании о покушении на генерал-лейтенанта под контролем этого аппарата.
— Разве что-то изменится? Я скажу то же самое, ничего нового так и не припомнил.
— Возможны нюансы, о которых вы сами не догадываетесь. Да и мы тоже.
Это прозвучало угрожающе.
Женщина попросила его снять гимнастерку и прикрепила к обеим рукам по нескольку датчиков, длинные и тонкие провода которых тянулись к аппарату.
— Вы расслабьтесь, сидите спокойно. Я задам вам несколько вопросов. Не надо бояться. Успокоились?.. Ну и чудненько. Начинаем. Ваша фамилия, имя, отчество?
— Алферов Павел Константинович.
— Год рождения?
— Тысяча девятьсот восемьдесят второй.
