— Вы имеете в виду рейдерство, корпоративные захваты?
— Да, именно так это и называется — рейдерство. Раньше даже слова такого не было, а сейчас оно стало доступным понятием, как «хлеб», «солнце» или «джинсы».
— У нас захваты тоже осуждают, — возразил Антон.
— На словах, да не на деле. Под уголовную статью подводить не торопятся. Я когда увидел, что вокруг генерал-лейтенанта творится, стал обращать внимание в газетах на материалы по этой тематике. Много пишут. Самое смешное, что командир — мы все так Андрея Владиславовича называем — пока в бизнесе не замешан. Он только находится на ближних подступах к нему. А вся эта коммерческая шатия-братия уже будто с цепи сорвалась.
— Что вы имеете в виду, когда говорите, что Свентицкий находится на подступах к бизнесу?
— Сейчас объясню. Хотя, возможно, я не совсем точно выразился. Дело в том, что в последнее время Андрей Владиславович вынашивал идею создания кадетского корпуса для детей военнослужащих, погибших в горячих точках. Вы ж понимаете, пенсии по потере кормильца у нас мизерные. А там дети не только будут на полном пансионе, но и получат приличное образование. Идея хороша, но у нас даже самую хорошую идею пробить нелегко. Генерал-лейтенант потратил массу времени и сил, чтобы получить «добро» на свою инициативу. Был составлен проект фонда «Рукопожатие», определились источники его финансирования — правительство, силовые министерства и некоторые спонсоры. А городские власти обещали для будущего кадетского корпуса выделить помещение. Сейчас заканчивается реставрация старого дома на Новокузнецкой улице, его намереваются отдать под это учебное заведение.
Кирилл Владимирович предложил сигарету Плетневу и закурил сам. По мере рассказа он все больше начинал нервничать.
— Вот с помещения все и началось. Причем, заметьте, фонд еще даже не создан, разработан только проект, здание официально «Рукопожатию» еще не передано, оно реставрируется. Тем не менее в некоторых «желтых» газетках и на сайтах Интернета появилась негативная информация о Свентицком. Якобы он намеревается продать особняк на Новокузнецкой иностранцам. То есть попросту начали травить.
— Ясно, — кивнул Антон. — А с кем-нибудь из авторов этих материалов генерал-лейтенант связывался?
— Не знаю. Может, не успел. Все началось недавно.
— То есть с этим нужно разбираться?
— По-моему, да. Он расскажет вам подробности. Меня командир в курс дела не вводил. Не любит Андрей Владиславович перекладывать свои проблемы на чужие плечи. — Кирилл Владимирович с виноватым видом развел руки в стороны. — Вот, пожалуй, все, что могу рассказать.
— Большое спасибо, товарищ полковник, за ценную информацию. Похоже, это будет основная версия покушения. Но не единственная. Один из бывших сослуживцев генерал-лейтенанта высказал мнение, что причиной покушения могла быть элементарная месть.
Дробышев пожал плечами:
— Ну что тут скажешь? Конечно, Андрей Владиславович очень требовательный человек — и к себе, и к другим. Не всем подчиненным нравятся такие начальники. Тем не менее, когда у одного нашего капитана, у которого с генерал-лейтенантом были напряженные отношения, возникли проблемы со здоровьем, Андрей Владиславович не моргнув глазом выделил крупную сумму на операцию и лечение.
— Не всем же он оказывал подобные благодеяния? Недовольные им все-таки были?
— Я же говорю — требовательный. Сам делает любую работу хорошо и от других требует того же.
— Понятно. Скажите, пожалуйста, а каковы его увлечения в свободное время?
— Точно не знаю. Таких явных, как, скажем, охота или рыбалка, нет. Книги любит. Старые вещи. Говорил, что сейчас в конце Дмитровского шоссе открылся блошиный рынок. Туда ездит по выходным. Если, говорил, приехать часам к шести утра, то по дешевке можно купить уникальные старинные вещи.
— Дома у него вы когда-нибудь бывали?
— Нет, у нас не принято. У нас тут действует принцип: дружба дружбой, а служба службой.
— Значит, жену его не знаете?
— Как раз знаю, — улыбнулся Дробышев. — У нас бывают праздничные или юбилейные вечера, когда сотрудники приходят со своими половинами. Так что с Наталией Викторовной я знаком не понаслышке.
— Что-нибудь про нее сказать можете?
— А что именно вы хотите узнать?
Подняв руку, Плетнев пошевелил пальцами, словно пытаясь поймать нечто эфемерное:
— Что-нибудь интересное.
Полковник рассмеялся:
— Это не разговор. Вот когда захотите узнать что-нибудь конкретное, спросите. Тогда я смогу либо подтвердить, либо опровергнуть.
— А что больше придется делать, опровергать или подтверждать?
Дробышев протянул ему на прощание руку:
— Без комментариев.
Когда Антон вышел из штаба и направлялся к своей машине, ему неожиданно позвонил Щеткин:
— Сейчас прямым ходом едем в госпиталь.
— А что случилось?
— Ночью была вторая попытка покушения на Свентицкого.
— Ого! Как они могли до него добраться?
— В том-то и дело, что не добрались. Ранили майора из вневедомственной охраны, который сидел в коридоре. Короче говоря, подъезжай к госпиталю, встретимся, все расскажу.
— Турецкий в курсе дела?
— Я не смог его найти, телефон не отвечает. Нам же нужно действовать по горячим следам. Потом ему расскажем.
О покушении на больничного охранника генерал-лейтенанта Щеткину как человеку, имеющему отношение к «Глории», сообщил Санаев. Сергей Сергеевич утром позвонил ему:
— Знайте мою доброту, дорогие частники. Другой утаил бы от вас такой жареный факт, а я поделюсь. Поскольку отношусь к вам не как к конкурентам, а считаю товарищами по оружию.
Услышав об этом, Плетнев хмыкнул:
— Ну, конечно. Самому этим заниматься не хочется, вот и оказал нам гуманитарную помощь. Надеется, когда мы разберемся, то в знак благодарности выложим ему все подробности?
— Что же делать, поделимся с товарищем, — сказал Петр. — Только нужно сперва разобраться. Еще неизвестно, удастся ли это.
Первая трудность, которую пришлось преодолеть детективам, возникла на госпитальной проходной. После вчерашнего инцидента там организовали такой мощный контроль, что детективам удалось прорваться на место преступления с неимоверными сложностями. Пришлось подключать и Санаева, и даже Меркулова.
Медсестры Ларисы в это время в больнице не было, на этой неделе она работала в ночную смену. Позвонив ей домой, выяснили, что девушка стояла спиной, ничего не видела. Услышав выстрел, оглянулась и увидела лежащего на полу Качелина и распахнутое окно, которое перед этим было закрыто.
— Вы подходили к окну?
— Боже упаси!
