Он не упал, он аккуратно опустился, заботливо поддерживаемый за плечи самым способным своим учеником. Влад не хотел, чтобы кровь из раны залила чисто выскобленный деревянный пол. Он и нож-то поэтому вынимать из тела не стал. И вообще, он сейчас действовал автоматически, как запрограммированная машина, понимая только одно: не наследить! Тетка не должна ничего знать, увидеть. И этот — сморчок… А половик? Ну что ж, придется тетке им пожертвовать. Каждый должен чем-то жертвовать. Вот он сам, например, тоже пожертвовал. Чем? А верой в порядочность человека, которого считал другом. И вот он лежит. А почему? Да потому, что забыл, что бывший ученик — левша, и, увидев его пустую правую руку, расслабился, уверенный в себе. Вывод: не расслабляйся, сам же когда-то и учил, повторял, вдалбливал в мальчишескую ветреную башку…
Странное дело, Влад удивился, что, производя все последовавшие за ударом ножа действия, совершенно не испытывал никакой жалости к человеку, которого всегда почитал за старшего друга… Как будто была сделана необходимая работа — и не более того…
Но пора подводить итоги. Половиком тетке и в самом деле придется пожертвовать, потому что перекладывать труп с места на место — это значит здорово наследить здесь. И Влад, ухватив половик за края, потянул его вместе с лежащим на нем телом через всю комнату, на веранду. А там можно будет уже по дорожке проволочить его до калитки. Туда же подогнать и машину Денягина, чтобы потом засунуть тело в багажник. Главное только, чтоб никто не видел. Но это сейчас и есть самый главный вопрос. Хотя день в разгаре, слава богу, улица тихая, народу пока не видно, но и рисковать опасно, любой появившийся на улице местный житель сразу распознает чужого. И тогда — вопросы… Опять бежать, а куда?..
Прежде чем выйти на улицу, Влад решил обыскать труп. Ну, бумажник, документы на машину он переложил в свой карман, а пистолет в руке Денягина и содержимое остальных карманов оставил на потом — с этим он будет разбираться позже и не здесь. Сейчас важнее всего ключи от машины… Вот они, есть, в брючном кармане звенят. И сама машина, по всей видимости, недалеко…
Так и оказалось. Не прошло и пяти минут, как Влад притормозил у теткиной калитки. Машина уже стояла здесь сегодня, и кто ее видел, не удивится.
Он открыл багажник, снова огляделся, ничего подозрительного на улице не заметил и быстро пробежал по дорожке к дому. Пока везло. Нигде никого. Труп он проволочил до калитки только что не бегом и, собрав все силы, прямо завернутый в половик и засунул в багажник, опустив крышку. Теперь — за руль. И, только усевшись и включив двигатель, вспомнил: дом не закрыл! А, ладно, теперь уже все равно. Да и нечего у тетки грабить…
Но, отъехав немного, подумал, что тетка, увидев открытую дверь, может сдуру заявить в милицию. И Влад, остановившись, бегом вернулся во двор. Ключ он нашел на полу, возле входной двери. Запер ее и сунул ключ сверху, за дверной косяк. Вот теперь действительно все. Подумал, что сейчас было бы хорошо немного передохнуть от пережитого напряжения, но… время, время!..
Подходя уже к калитке, он вдруг услышал удаляющийся звук работающего мотора. Прыжок к калитке позволил парню лишь заметить сворачивающий далеко за углом черный зад автомобиля. Конечно же идиот! Он, торопясь, оставил ключи в замке зажигания… И двигатель работал… А дверца была, конечно, не закрыта…
Ну, а кто этот артист? Да из тех же, с рынка кто-нибудь. Влад выматерился вслух, хотя вообще матерную брань не любил, но теперь его словно прорвало, просто невыностмая ярость от собственной глупости. И подумалось вдруг, а может, оно и к лучшему? Документов там никаких не осталось. Пистолет? Ну, так вор решит, что крутая разборка была. А пистолет ему и самому пригодится. Кстати, и следов Влада на нем нет. Да вор сразу в багажник и не станет заглядывать. Это он успеет сделать потом, Влад и сам ведь так же решил… Вот будет сюрприз для ворюги!
Нет, на самом деле, наверное, к лучшему… Только бы этот половик чертов тетке не навредил. Но, скорее всего, вор поступит с трупом и тем же половиком, как собирался сделать это и сам Влад: завезет его подальше в лес и выбросит в какой-нибудь овраг. Пока найдут… Если еще кто-то захочет искать, что далеко не однозначно…
В общем, дело сделано, и концы в воду. Но если вора поймают, он, конечно, сознается, где украл машину. И покажет ментам. Воровство — не убийство… помощника депутата, между прочим. Шишка!.. И вот тогда уж начнется… Впрочем, чего гадать? Время само решит. Теперь его, кстати, много, можно и не торопиться…
Но очень скоро, спустя всего каких-то полчаса — сорок минут, парень убедился, что времени много не бывает, и уж если ты начал свой бег, старайся без острой нужды не останавливаться. Да, и не высовывай ушки, зайчик…
На привокзальной площади, куда он пришел, чтобы решить для себя, что делать дальше, он нечаянно обратил внимание на доску с всякими фотографиями, наклеенными внутри, под стеклом. Привычное дело: «Их разыскивает милиция». И первое, что он обнаружил и что, естественно, по-настоящему испугало его, была его собственная фотография, взятая из паспорта и увеличенная до размера 10 ґ 15. Подпись под ней гласила: «Разыскивается Гундорин Владислав Сергеевич…» — и дальше все данные из его паспорта. Значит, украденный паспорт нашли, а теперь зачем-то ищут и его самого! Но зачем, не паспорт же вернуть хозяину? Нет, это Денягин тут уже побывал и опознал, чей это паспорт. Оттого так уверенно и к тетке явился, что все знал уже. Если Серого нет, значит, есть Влад. Законно!.. Знать бы только, назвал он ментам теткин адрес или сам решил справиться? Наверняка сам, иначе бы менты давно посетили бы тетку. Поэтому Денягин и приходил дважды, дожидался, когда тетка со сморчком уйдут на работу, и решил лично проверить. Не поверил теткиным словам. Если Влад побывал у нее, должны были остаться хоть какие-нибудь следы. Да, и — узнал.
Ну вот, теперь и в самом деле все. Когти рвать надо из этого Липецка, где одни только неприятности…
Старший оперуполномоченный Московского уголовного розыска, майор милиции Петр Щеткин, приданный еще в Москве группе Турецкого, расследующей убийство иностранного дипломата в Воронеже, присутствовал при допросе Холодильника, который проводил Антон Плетнев. Собственно, против самого этого парня у следствия прямых обвинений не было, но именно на Холодильника, как прозвали «коллеги-подельники» Витьку Морковкина за его крупногабаритные размеры и малый интеллект, остановившийся в развитии еще в ледниковом периоде, показывали задержанные ранее скинхеды, как на одного из активных участников «разборок» с «чурками». И Морковкин с успехом оправдывал свое прозвище. Что-то бормотал неразборчивое, как плохо работающий мотор взаправдашнего холодильника, уже давно вышедшего на пенсию, или молчал, словно не понимал смысла задаваемых ему вопросов. Тому же Щеткину было не ясно, каким образом эта пародия на холодильник вообще попала к скинхедам, у которых, что там ни говори, все же имеется какая-то своя идеология, что ли. Ну, кроме пресловутого «спасения России» — неизвестно как и непонятно от кого.
Антон быстро понял, с кем он имеет дело, правильнее сказать, с человеком какого мыслительного уровня, и старался не тратить времени на пустые теории самого «движения». Его интересовал сугубо конкретный факт: кто еще входил в бригаду — эту ли, другую, — и кто мог знать, кто такой Влад, о ком его же приятели не сказали ничего конкретного.
