В общем, «сидение» близилось к концу, когда у Турецкого зазвонил его «закрытый» мобильный телефон. Номер его знали немногие, значит, и информация могла быть либо также закрытого, либо сугубо личного свойства. И Александр Борисович, извинившись перед Меркуловым, достал трубку из кармана. Посмотрел на вызов: Плетнев. С чего бы это? Они же договорились, что все деловые разговоры ведутся с другого аппарата, обычного.
— Слушаю, — сказал Турецкий недовольным голосом.
— Привет, — услышал он Антона. — Не могу пожелать тебе доброго здоровья. Ты когда улетел, в котором часу?
— Сегодня утром. Билет я сохранил, могу посмотреть, если надо. В десять с минутами, кажется. А что, появились какие-нибудь проблемы?
— А ночевал где?
— Это важно? — насторожился Турецкий.
— Чрезвычайно.
— Ну, что ж… Встретил знакомого, посидели, выпили, как обычно, вспомнили прошлое…
— Знакомую? Я не ослышался? — перебил его Плетнев.
— У тебя плохо со слухом? — сухо спросил Турецкий.
— А может быть, у тебя с памятью?
— Так, в чем дело, Антон? — начал уже раздражаться Александр Борисович.
— Твой знакомый, как ты говоришь, найден… найдена сегодня утром в своем номере мертвой. Подробности мне не сообщили. Но все подозрения падают на тебя. Ты был у нее последним, кого якобы видели случайные люди в гостинице. Полагаю, что с минуты на минуту к тебе придет вызов немедленно явиться в прокуратуру города Воронежа для дачи показаний. Или же тебя сюда доставят под конвоем. Это Алексей мне сообщил. Так что выбери наиболее приемлемый с твоей точки зрения вариант. Все, больше нет возможности для разговора.
— Я ничего не понял, Антон, но, вероятно, прямо сейчас отправлюсь в аэропорт, чтобы прибыть к вам ближайшим рейсом. Можешь об этом сообщить… кому там найдешь нужным?
— Что случилось? — обеспокоенным тоном спросил Меркулов. — Вы опять что-нибудь натворили? Господи, да когда ж это кончится?! — Костя начал «заводиться».
— Успокойся, дело касается лично меня. И если тебе позвонят из Воронежа, чтобы узнать, где я нахожусь, можешь с абсолютно чистой совестью ответить, что я уже вылетел к ним. Срочно, ты слышал.
— Да в чем дело, в конце концов?! Я могу это знать? А не быть попкой — испорченным телефоном?!
— Ну, хорошо, слушай, в двух словах… — вздохнул Турецкий, чувствуя, как наливается все тело тяжелым, неподъемным грузом. — В аэропорту Воронежа вчера, перед отлетом уже, я встретил свою старую знакомую, латышку одну, из Юрмалы. Ирка ее отлично знает, между прочим! — подчеркнул он. — Даже и поговорить не успели толком, объявили посадку. Но самолет не улетел. Не знаю причин, что-то поломалось, наверное. Эта дама прилетела по своим коммерческим делам, назвала мне гостиницу, в которой остановится. Ну, я и позвонил ей, чтобы просто продолжить дружеский разговор, все равно делать было нечего…
— Угу, я уже понял, — мрачно кивнул Меркулов. — Смола у него в заднице вспыхнула, мало приключений уже было на эту часть тела…
— А я, как видишь, — спокойно парировал Турецкий, — и не возражаю. Словом, договорились встретиться, и я приехал. Решил отправиться в Москву любым ночным, проходящим с юга поездом. Но, посмотрев в гостинице на расписание, понял, что на поезде я потеряю целый день бездарно. А с утра — много самолетов.
— Но у тебя же был билет! — почему-то сердясь, возразил Меркулов.
— А я его сдал, когда мне сказали, что, скорее всего, из Москвы пришлют другой самолет. А когда пришлют, никто не знает. И я не собирался сидеть в порту ночь напролет. Ну, в общем, мы встретились. Посидели, выпили немного. И утром я уехал в аэропорт, оставив женщину в полном здравии. Даже позвонил ей из аэропорта, перед отлетом, до свидания сказал… Вот и все. А Плетнев сообщил сейчас, что эта женщина убита у себя в номере и подозрение падает на меня. Будто видели меня выходящим из ее номера, хотя я голову готов дать на отсечение, что в коридоре никого не было. Так что извини, Костя, но я вынужден срочно возвращаться в Воронеж. Сейчас заскочу домой, если застану Ирку, объясню ей, а если нет и она позвонит сюда, скажи просто, что дело связано с новым убийством… Господи, боже мой… но как же это?.. — скривив, словно от сильной зубной боли, лицо, пробормотал он, вставая…
Известие о том, что в тридцать первом номере находится тело убитой женщины, в гостинице узнали от оперативного уполномоченного отделения уголовного розыска капитана Митрохина. В 9 часов утра дежурному районного отдела милиции позвонил неизвестный, который не захотел представиться, и сообщил, что в тридцать первом номере гостиницы «Воронеж» находится труп убитой женщины. А убийцей является мужчина, который провел у этой женщины ночь и скорее всего уже улетел в Москву. Свидетель видел этого человека, выходящим из номера иностранной гражданки по фамилии Ладзиня, предпринимательницы из Риги. А зовут убийцу Сашкой Турецким. В миру — Александром Борисовичем.
И все это неизвестный рассказал, как установила дальнейшая проверка, из городского телефона-автомата, который расположен возле входа в гостиницу «Воронеж».
То есть можно было сделать вывод, что неизвестный отвечает за свои слова. А не представился он по вполне понятной причине: мало кто захочет стать свидетелем тяжкого преступления, а потом фигурировать в качестве свидетеля на суде. Тем более что кличка Турецкий — очень похожа на уголовное «погоняло». Развелись они, всякие Гоги Кутаисские, Вовы Самаркандские, Левы Подольские, Степы Хабаровские, а теперь еще и Сашки Турецкие, во, блин!
Вместе с Митрохиным в тридцать первый номер поднялись администратор, начальник охраны и дежурная с третьего этажа. Дверь пришлось открыть запасным ключом, так как на стук никто из номера не отозвался. А ключ, как оказалось, валялся на полу в прихожей, словно его специально сунули под дверь, закрыв номер снаружи. Что и подтвердилось, когда на столе в номере была обнаружена большая деревянная подвеска для ключа, — специально ведь сделана, чтоб ключи не утаскивали с собой в карманах гости, проживающие в гостинице.
На разобранной кровати ничком, то есть лицом вниз, лежала довольно еще молодая, совершенно бесстыдно обнаженная женщина — яркая блондинка с очень красивой фигурой. Что, огорченно морщась, немедленно отметили про себя мужчины. Увы, она не подавала признаков жизни. Это констатировали и сам Митрохин, и начальник охраны.
Дежурная по поводу беспорядка в неубранном номере могла сообщить немногое. Горничная, сменившаяся уже, несколько раз пыталась достучаться до проживающей здесь иностранки, предпринимательницы из Латвии, но все попытки заканчивались ничем. Гостья, между прочим, еще с вечера уведомила дежурную по этажу, чтобы ее с утра не беспокоили ни в коем случае. Но чтоб почти до середины дня, такой просьбы не было… А оказалось, что ее убили.
Впрочем, факт именно убийства был установлен лишь после того, как без четверти десять в гостиницу прибыла дежурная оперативно-следственная бригада городского управления внутренних дел. Судебно-медицинский эксперт при предварительном осмотре тела установил, что жертва была задушена, на что указывают характерные следы в виде кровоподтеков, подкожных кровоизлияний на коже шеи, оставленных пальцами убийцы с обеих сторон. В то же время отсутствие на коже характерных в подобных случаях ссадин указывает на то, что удавление производилось руками в перчатках.
