М. Кольцов
Когда Меркулов вернулся с обеденного перерыва в свой кабинет, позвонил Турецкий. — Костя, зайди ко мне, пожалуйста.
— Вообще-то это я твой начальник, — напомнил Меркулов.
— Я же сказал волшебное слово?
— Ну ладно, сейчас.
В кабинете у Турецкого сидел мужчина лет пятидесяти. Вид у него был немного обеспокоенный.
— И кто это?
— Водитель.
— Водитель чего?
— Водитель вообще.
— Нельзя ли без выкрутасов, сразу к сути?
— Ладно, — смирился Турецкий. — Хотя, конечно, ты мне убиваешь весь эффект. Это водитель лимузина, который забрал Мэдисона с «Мосфильма».
— Черт тебя возьми, Александр! — выпучил глаза Меркулов. — Как же ты его нашел?!
— Дал объявление в газету.
— Объявление?… — глуповато переспросил Меркулов.
— Ну да. — Турецкий сунул ему газету бесплатных объявлений, в которой был жирно обведен столбец:
Водителя, забиравшего на черном лимузине в прошедшую пятницу пассажира с улицы Мосфильма, просят позвонить по телефону 683-77-56 для следующей работы.
Меркулов сказал с недоумением:
— Это же твой телефон…
— Все верно. Я попросил его позвонить, и он позвонил.
— Вот так просто? Не могу поверить!
— Вот так просто, — подтвердил Турецкий. — Я, видишь ли, предположил, что они наняли лимузин отдельно, без водителя, а человека взяли со стороны. Заплатили, наверно, как и за машину, по-божески. Эти нищие киношные студенты иногда зарабатывают хорошие деньги на своих рекламных халтурах. И вот я подумал, если все так и есть, то водитель не откажется повторить эту халтуру. Это была всего лишь одна из гипотез, но, как видишь, она сработала… Хочешь его допросить?
— Почту за честь, — буркнул Меркулов.
— Простите, я нарушил какой-то закон? — спросил водитель.
— Сейчас выясним. Саша, ты погуляй пока.
— С удовольствием, — улыбнулся Турецкий и пошел курить.
Меркулов сел напротив мужчины.
— Я заместитель генерального прокурора Константин Дмитриевич Меркулов. Представьтесь, пожалуйста.
Мужчина не дрогнул, судя по всему, он уже хорошо понял, куда попал.
— Ксенофонтов Андрей Андреевич.
— Где вы работаете, Андрей Андреевич?
— Частным извозом занимаюсь.
— Вы отвозили кого-то со студии Горького в прошлую пятницу?
— С «Мосфильма», — не поддался водитель на мелкую провокацию.
— Кто это был?
— Какой-то киношник иностранный. А с ним наш парнишка, русский.
— Опишите его.
— Киношника?
— Да.
— А вот же он. — Водитель ткнул пальцем в многочисленные фотографии Мэдисона, разложенные на столе Турецкого.
— Опишите, что происходило после того, как иностранец сел в машину.
— Да ничего особо не происходило. Они о чем-то разговаривали. Потом парень дал иностранцу выпить воды — жарко было. И тот уснул.
— Сразу? — быстро спросил Меркулов.
— Очень быстро.
— Вас это не насторожило?
— Не особо. Он храпел, так что я видел, что все в порядке.
— Вы знали маршрут заранее?
— Не совсем. Парень сказал мне, что покатаемся за городом, а потом поедем во Владимирскую область.
— И вы проделали весь этот путь на лимузине?
— Как бы не так. Как только мы выехали на Кольцевую, лимузин сдох. Жалко, так хорошо шел, просто линкор, а не машина.
— И что вы сделали?
— Парень собрался пересесть на такси, но я предложил свою машину. Сгонял домой и вернулся на своем «опеле».
— А что с лимузином?
— Он кому-то позвонил, когда я вернулся, там уже ребята в моторе ковырялись. Они и сказали, что лимузин дальше не пойдет.
— И вы доехали до Владимирской области?
— Верно.
— Куда именно?
— Мимо Киржача, в какую-то деревню… я забыл название, смешное такое, на карте могу показать. А, вспомнил! Скоморохово называется! Там был дом. Они выгрузились, а я вернулся в Москву. Еще и попутчиков по дороге взял.
— Повезло вам.
— Точно, — подтвердил водитель.
Меркулов вышел в коридор.
Турецкий курил с блаженной улыбкой на лице.
— Чему ты так радуешься, не понимаю?! — сказал Константин Дмитриевич.
— Ничему. Просто настроение хорошее.
— И все?
— Ну, еще нравятся мне эти ребята. Вот и все.
— Какие ребята?
— Студенты, будто сам не понимаешь.
— Ладно, а что дальше? Где «курьер», который приезжал на «Мосфильм»?
— Курьера мы, скорее всего, не найдем. Это же киношники. Загримировались, подготовились. Мы никого не опознаем.
— Саша, не вкручивай мне баки! Надо всего лишь показать водителю фотографии студентов, и мы всех опознаем. Я правильно понял? Это же студенты ВГИКа выкрали режиссера?
Турецкий молчал. И так все было ясно.
— На кой черт они это сделали?
— Только не в целях личного обогащения, — заверил Турецкий.
— Вот как! А зачем же им девяносто тысяч долларов? На сигареты? На презервативы?
— Сигареты у них и так есть, — вздохнул Турецкий. — Сигаретами с ними за рекламную халтуру расплачиваются. Презервативами, думаю, тоже.
— Не уходи от ответа! Что они сделали с деньгами?
— Купили пленку, достроили декорации и досняли свой студенческий фильм, на который у вуза не было средств. Интересно, кстати, посмотреть, что получилось.
— Ты что, свихнулся?!
— Ничуть. Я считаю, ничего страшного не произошло. Более того, считаю, вообще ничего не произошло!
— Я не понял, ты что, предлагаешь мне спустить это все на тормозах?
Турецкий кивнул:
— Никто же не пострадал, верно?
— Заведено уголовное дело, — напомнил Меркулов. — Шантаж. Вымогательство.
— Да брось, Костя! Кого это теперь волнует! И у кого — вымогательство?! Кто заплатил, ты вспомни! Американский продюсер, тот самый человек, который финансировал фильм Мэдисона. Вот он в него деньги и вложил. Из левого кармана в правый переложил. А мы хорошее дело делаем — студентам помогаем.
— Это как же? Тем, что закроем глаза на вымогательство девяноста тысяч?
