Что-то вдруг подняло Игоря с места, какая-то невиданная сила, которой он раньше в себе не ощущал. Инстинкт, точно у хищного животного, чующего за собой поступь охотников… Интуиция властно велела ему проверить, где сейчас Сусанна и чем она занимается. На цыпочках, скользя по паркету неслышными подошвами любимых разношенных тапок, Игорь подкрался к ее излюбленной, затянутой цветами комнате – и прислушался:
– В… году… окончил институт, – смазанно донеслось до него. – Потом… акции предприятия…
Игорь толкнул дверь ногой, вложив в этот удар всю неприязнь к этой неискренности и шпионству в своей семье. Сусанна легонько вскрикнула, оборачиваясь. И даже если бы перед ней не лежали его документы, извлеченные из верхнего ящика комода, Игорь все равно догадался бы о смысле происходящего – по расширенным, потемневшим даже больше обычного глазам Сусанны, по тому, с какой поспешностью она нажала кнопку разрыва связи на своем телефоне…
– Та-ак, – протянул Игорь, загораживая собою дверь, – значит, выдаем сведения на мужа? И кому? Этим типам из охранного агентства? Договорчик-то, конечно, ты не разорвала. Ну, правильно, я и не сомневался… Предательница!
По традиции семьи Кулаковых, Сусанна обязана была зарыдать или начать нервно отругиваться. Игорь изучил ее лучше некуда и заранее ненавидел эти легко краснеющие от слез веки, эти щеки, на которых от волнения проступает темно-багровый румянец… Все это вызывало в нем раздражение, но, по крайней мере, к этому он притерпелся. Но Сусанна повела себя необычно. Она не заплакала, не повысила голос. Она спросила с обезоружившим его прохладным любопытством:
– Игорь, а тебе есть, что скрывать?
– Чего-чего?
– Почему тебя волнует, что я кому-то выдаю элементарные сведения о тебе? Когда родился, когда окончил институт, где работал… Что в этом секретного?
Игорь опешил настолько, что не сразу ответил. Сусанне удалось поставить его в тупик – точь-в-точь, как этим чудакам из охранного предприятия! Но если от чужих людей это еще более или менее объяснимо, то от собственной жены, которая ему известна, как свои пять пальцев… Кулаков рассвирепел:
– Чего тебе от меня надо?
– Мне всего только и надо, чтобы ты сказал, что ты скрываешь! Ты прячешь какие-то свои тайны, а из-за этого может погибнуть наш сын!
И пока Игорь тяжело обдумывал, что бы сказать, заговорила как раньше, поспешно и горячо – по крайней мере, в этой горячности Игорь снова узнавал свою жену:
– Ты меня называешь предательницей? Кого же я, по-твоему, предаю? Молчишь? А вот ты предаешь собственного сына! Ты не хочешь сказать…
– Да заткнись ты! – Сусанна подпрыгнула от громкости его голоса. – Я бы сказал, но ты же знаешь, какая на мне лежит ответственность. Пятно на репутации – и все. А тут такое дело… негладкое… Понимаешь, трудно объяснить посторонним. Все перетолкуют, перекривят, вывернут не в мою пользу…
– Значит есть, что выворачивать! – Сусанну нельзя было сдвинуть с ее убежденности, и – в который уже раз – Кулаков пожалел, что женился на ней. Соблазнился отцовскими капиталами! От другой женщины у него мог быть другой ребенок. Который был бы больше похож на него, и все восхищались бы: «Вылитый Игорь!» Которого никто не похитил бы. Который не дал бы так глупо себя похитить и тем подставить под удар любимого отца… Эх, да чего уж там представлять то, чего нет и никогда не будет!
– Ну да, есть, есть! Это давняя и тяжелая история. Я в ней, если по правде, ни сном ни духом не замешан. Все произошло без меня…
– Кто такой Андрей?
«Спокойнее, Игорь, – призвал себя Кулаков. – Соберись и расскажи то, что можно рассказать». Собственная жена уж никак не имела права его допрашивать, и он мог бы просто хлопнуть дверью и уйти, но, удивительным образом, он чувствовал себя так, будто отвечать необходимо. Будто это генеральная репетиция, тренировка… А где состоится премьера? В кабинете следователя? Чушь! По делу вынесен приговор, и срок давности наверняка кончился…
Все же он ответил:
– Ну, был у меня такой друг. Мы с ним вместе начинали. «Протон» – отчасти и Андрюхино детище. И все было бы нормально, да Андрюха с колеи съехал – убил свою сожительницу. По пьянке. Неизвестно, что ему с пьяных глаз померещилось, только он ее прикончил. Ну, конечно, в нашем городе это было дело громкое. Андрюху на двадцать лет осудили, и с тех пор мы больше не виделись…
Огромные, сверкающие, дробящиеся, точно у врубелевской Царевны-Лебеди, глаза уставились в лицо Игоря, точно желали проникнуть за него и увидеть: что творится в этой голове? Сусанна не собиралась отставать от мужа, пока не выяснит:
– Допустим, Андрей убил. Ну, а ты здесь при чем?
– Да ни при чем я! Пили мы вместе накануне убийства. Мы с Андрюхой и другие ребята наши из «Протона». Я-то никогда облика не теряю, ты же знаешь. А Андрюха, когда мы с ребятами уходили, был здорово пьяненький… Он на меня озлился, конечно. А чем я виноват? Мне что, надо было его всю ночь караулить? Так ведь дурак – он и есть дурак. Если человек сам за собой не следит, кто за ним следить должен? Значит, не надо было пить!
– Но почему было не рассказать об этом сыщикам из агентства?
– Кто их знает, этих сыщиков… Кому бы они растрепали… – бормотал Игорь, чувствуя, что ему не хватает актерских способностей. – К тому же, сама посуди, Андрюху мне жалко. Какой-никакой, хоть и убийца, а все-таки друг. Это я понимаю, он вышел на волю, денег нет, решил, что я ему должен… Как дурак ведь поступил: нет, чтобы прийти и попросить! Я не такой жмот, я бы дал… Но теперь все наладится: я ему отдам деньги, он мне вернет сына… Сусанна, слово даю, сам разберусь! Понимаешь, такая нелепая ситуация…
– Я понимаю только то, – твердо сказала Сусанна, – что твой сын в руках уголовника, алкоголика и убийцы, а ты его покрываешь. Ну, скажи хотя бы мне: что это за Андрей! Назови хотя бы его фамилию! Как его найти?
Ее голос, сначала такой решительный, под конец скатился к слезной мольбе.
– А вот не скажу! Ты все напортишь и напутаешь! Сказано тебе: сам разберусь!
Игорь захлопнул за собой дверь, подумав ожесточенно: «Вот стерва, всю душу мне вымотала!»
О Степане в эту минуту он не думал. Сын воспринимался только в форме грандиозной помехи его планам. И в то же время росло беспокойство: а что, если… А что, если… Страшные картинки постепенно заполняли его воображение: изуродованное детское тело… И рядом – другое тело, которое он надеялся никогда больше не вспоминать… Все это почему-то кружилось перед ним в черно-белом изображении, что придавало картинкам жуткую достоверность. На этих черно-белых фотографиях, которые еще не были сделаны (но, возможно, будут!), резче проступало сходство сына с Игорьком Кулаковым, каким он был в одиннадцать лет… Ядовитая игла уколола бизнесмена в самое сердце. Как будто намеревались причинить вред не этому родному, но все-таки отдельному от него мальчику, – словно собрались расправиться со взрослым Кулаковым. Совершить смертельную операцию, изъять самый главный орган, без которого нельзя…
