Зато не было ему чуждо ощущение власти, даруемое службой в экологической милиции. О, это блаженное ощущение, когда крупный бизнесмен наливается свекольной злобой, но сделать с тобой ничего не может! А ты стоишь перед ним, такой стройный и красивый, в безупречно вычищенной форме, и, глядя ему в глаза твердо и холодно, точно разоблаченному убийце, перечисляешь ущерб, который нанесло природе принадлежащее данному бизнесмену предприятие. А он перед тобой трепыхается, точно пескарь на сковороде…
Нередко, потрепыхавшись, бизнесмен находил в себе силы сверить дебет с кредитом и решал, что заплатить инспектору экологической милиции выгоднее, чем закрывать предприятие. Такие решения Кутепов одобрял. Потому что заботы о хлебе насущном, и вдобавок о куске масла для этого хлеба, он тоже не был чужд.
До сих пор инспектор экологической милиции не зарывался: брал не со всех, а лишь с некоторых. Брал исключительно тогда, когда знал: в данном случае он может утаить свои махинации от начальства. Ярослав вел себя мудро: папочки с «левыми» делами на работе не хранил. Для этого существовал надежный встроенный сейф в укромном углу его скромной однокомнатной квартирки… В современной Москве редкое явление, когда человек тридцати лет может позволить себе купить жилье: пусть малометражное, пусть не в центре, зато отдельное. Ярослав Кутепов себе это позволить мог. Судите сами об уровне его доходов! А если вдобавок сопоставить покупку квартиры с уровнем кутеповской зарплаты, напрашиваются интересные ассоциации…
Тем не менее ни у кого такие ассоциации не возникали. И Ярослав Кутепов продолжал для всех оставаться честнейшим из работников экологической милиции. Этот образ не ставился под удар. Вплоть до того времени, как Ярославу Кутепову захотелось пополнить свой бюджет, воздействуя на совесть и кошелек администрации одного частного аэродрома.
Дело было, можно сказать, на мази. Обычное дело, из тех, которые Ярослав Иванович проворачивал с неизменным успехом. Аэродром, заложенный пять лет назад, занимал, к несчастью для его летчиков и администрации, отличный кусок земли. На эту землю положила глаз ассоциация, занимающаяся строительством коттеджных поселков. Дальше Ярослав разыграл нехитрую комбинацию. Началом ее – так сказать, шахматным дебютом – стало заявление Кутепова о том, что самолеты, взлетающие с аэродрома, способствуют превышению уровня шума в окружающих жилых районах. В миттельшпиле были совершены более активные действия, направленные на дискредитацию, и – как следствие – в эндшпиле мы имеем закрытие аэродрома. Все должно было пройти тип-топ!
Но все получилось иначе. В расчеты Ярослава Кутепова вкралась ошибка, – а может быть, ошибку ему подсунула непредсказуемая сила, высшая справедливость, которая все расставляет на свои места. Кутепов чувствовал, что правоохранительные органы сели ему на хвост, а значит, он где-то прокололся. «Что же я натворил?» – в ужасе вопрошал себя Ярослав. Ему казалось, что своими действиями он вызвал сход горной лавины, которая навеки похоронит его… Горные лавины являлись частью природы, так нелюбимой Ярославом, что придавало этой избитой метафоре дополнительную горечь.
«Спокойно», – образумил себя Кутепов. Он еще не схвачен, не изобличен, он сидит не в тюрьме, а у себя в кабинете, в главном здании экологической милиции в Москве, возле метро «Баррикадная»… Постойте, спохватился Ярослав, а что же я тут рассиживаюсь, когда в двенадцать у меня назначена встреча с Величко? Хорош жук этот Величко, нечего сказать: вымогает бабло ни за что, считай, просто так! Ведь он не сделал того, что заказывал ему Ярослав? Не сделал… Но заплатить ему придется, не то развяжет язык. А Кутепову это ни к чему…
Повесив пиджак на спинку стула и тем создав видимость, что вышел всего лишь на минутку, Ярослав Иванович Кутепов покинул собственный кабинет.
Эксперт Величко считал себя в данной ситуации невинно пострадавшим. Кутепов пообещал заплатить ему за то, чтобы на авиакомиссии Величко отстаивал версию с бракованным топливом. Дескать, состав содержал летучее соединение. Если предположить его наличие, то в топливной системе могла образоваться воздушная пробка, вследствие чего произошла остановка двигателя – и самолет разбился, едва взлетев… Зачем и кому это надо, Александр Григорьевич отлично понимает: не вчера родился! Кутепову нужно по-любому прищучить аэродром, а если самолеты там заправляют бракованным топливом, то это серьезное основание для санкций… Ну и что, спрашивается, разве Величко не сделал то, что от него требовалось? Сделал! Высказал на комиссии особое мнение. Что из этого получилось, не его дело. Ярик, гони башли!
Но, судя по решительному лицу Ярослава Кутепова, который поднимался по каменной лестнице выхода метро «Китай-город» (встречу назначили на Солянке), инспектор экологической милиции не собирался расставаться с денежками, которые – Величко зуб дает – заплатили ему какие-то другие махинаторы. Клиенты покруче, как пить дать!
– Ярик, я что обещал – сделал, – поприветствовав выбравшегося на белый свет из подземелья метро, проникновенно заявил Александр Григорьевич. – Продавить Иоганыча, чтоб он полностью заключение изменил – я разве обещал? Такого тебе никто не пообещает…
– А я разве обещал выплатить вам всю сумму за то, что заключение вот такое получилось? Ни два, ни полтора? – как и ожидалось, уперся Ярослав.
– Дело твое… – Величко постарался изобразить многозначительный вздох. – Но, знаешь, мир тесен, я с твоим руководством в сауну хожу. А ты с моим – не ходишь…
– Какой же ты, Ярик, жадный, – пробормотал себе под нос Антон Плетнев. – И ты, эксперт Величко – тоже жадный…
К счастью, означенные герои закулисных комбинаций его не слышали. И не видели. Зато Плетнев, сидя в своей машине, отлично видел Величко и Ярослава, которые стояли вдалеке, на другой стороне улицы, и курили, как бы мирно беседуя. Антон сделал несколько фотографий, наведя фотоаппарат на увеличение. А прослушка доносила разговор отчетливо, со всеми интонациями:
– Ну… хорошо… – выдавил из себя Ярослав, как бы сдаваясь.
– О! Давно бы так! – торжествовал Плетнев.
Фотография запечатлела, как Ярослав, озираясь, быстро сует пачку денег Величко. А Величко, чуть придержав Ярослава за рукав, спокойно пересчитывает банкноты. Правда, в целях конспирации он делал это, заслонившись от взглядов прохожих своей папкой, но с наблюдательного пункта Плетнева деньги в его руках были отлично видны…
Дело Кирилла Легейдо. Встреча с соперницей
Галина Воронина так бы и пошла по улице в белом медицинском халате, если бы сотрудники физиотерапевтического отделения не напомнили ей, что надо переодеться. Более того: если бы дело происходило зимой, она, пожалуй, способна была доехать до метро «Проспект Мира», не обратив внимания, что на ней нет шубы. По крайней мере, сейчас, летом, в вагоне метро Галина совершенно не замечала страшной духоты, и лицо у нее было такое, что старик с узловатой тростью уступил ей место. Рассеянно поблагодарив, Галина села. Голова у нее была занята только одним: предстоящей встречей с соперницей.
