Александр Борисович бросил тоскливый взгляд на настенные часы в форме яблока, висевшие над холодильником, и, вздохнув, взял с полки кастрюлю, наполнил водой из-под крана, поставил на плиту, на сей раз предусмотрительно включив конфорку не на всю мощность. Сковороду с котлетами он выключил, решив, что они готовы, но не рискнув попробовать. Таким образом посреди хлопот об ужине у него образовалась наконец пауза, и конечно же в одно мгновение все мысли Александра Борисовича сосредоточились вовсе не на их с Ириной мирной, уютной кухне, а на одной из дальних московских окраин, где сейчас, увы, в его отсутствие, разворачивалась финальная часть (как же он надеялся, что именно финальная!) дела Цезаря.
Турецкий знал, что в ней самое активное участие должны принять и сотрудники «Глории», и Денис Грязнов лично.
…Валек Петюнин, долговязый семнадцатилетний парень, измученный подростковыми угрями, украшавшими большую часть его почти всегда унылой физиономии, не без оснований считал себя на редкость невезучим человеком. Среди всех доставщиков пиццы, работающих на их фирме, он из месяца в месяц зарабатывал меньше всех. Почему-то именно ему, единственному, в девяти случаях из десяти попадались заказчики-жмоты, которым и в голову не приходило дать хотя бы грошовые чаевые за вовремя доставленную, по-настоящему горячую пиццу. Мало того, с Вальком постоянно что-нибудь случалось. Например, на прошлой неделе его старенький мотороллер попал передним колесом в неведомо кем открытый канализационный люк, которого Валек не заметил. Результат оказался самым что ни на есть убийственным: сам он, вылетев из седла, приземлился на асфальт, ободрав все, что можно было ободрать. Но хуже всего было даже не это, а то, что случилось с пиццей, которую он только-только начал развозить, — испорчены были, на радость районным бездомным псам, все восемь штук… За вычетом их стоимости от его и без того жалкой зарплаты оставались сущие гроши.
Еще об одном случае, месячной давности, когда на Петюнина напали какие-то отмороженные подростки и ограбили подчистую — он как раз в кои-то веки возвращался на фирму с приличными чаевыми, — и вспоминать не хотелось… Тем не менее именно об этом Валек и вспоминал, поворачивая руль в сторону арки, ведущей во двор. Потому что данная доставка, с его точки зрения, тоже являлась невезением. Заказ был сделан в тот момент, когда его сегодняшняя смена уже закончилась. Валек, мысленно подсчитывая дневные доходы, как раз пытался сообразить, может ли он завернуть в пивбар неподалеку от их пиццерии, в котором цены были более-менее божеские, когда выяснилось, что его сменщик опаздывает. Разумеется, шеф немедленно приказал Петюнину влезть обратно в только что снятую форму и отправляться по звонку почти на край их района. Слава богу, хоть милостиво позволил воспользоваться фирменной «Окой», на которой, как правило, разъезжали более удачливые сотрудники пиццерии, куда он с большим трудом втащил свои длинные ноги.
— Надо менять работу, — сам себе посоветовал Петюнин, въезжая в темный, как старинная чернильница, двор, образованный четырьмя сталинками, которые, насколько Валек знал, еще с тридцатых годов и по сей день были нашпигованы коммуналками… И кто ж это, интересно знать, тут такой богатенький объявился, чтобы пиццу на дом заказывать? Райончик-то паршивенький, столь отдаленный от метро, что никто на эти вороньи слободки из людей состоятельных до сих пор не зарился.
Получить ответ на сей вопрос невезучему Вальку было не суждено.
То, что дело, кажется, опять пахнет керосином, Петюнин понял, едва достиг с коробкой пиццы в руках нужного подъезда. Лампочка над ним, разумеется, не горела, и поэтому он едва не споткнулся о мужика, который, оказывается, сидел на корточках прямо перед входом.
— А-а-э-э-э… — ничего более внятного из-за неожиданности произнести Валек не сумел, но, кажется, мужику этого и не требовалось:
— Зажигалка есть? — отчего-то шепотом поинтересовался он, одновременно выпрямляясь и, как показалось Петюнину, вырастая при этом чуть ли не до козырька подъезда.
— Р-руки з-заняты… — ничего более умного произнести он не смог, поскольку холодок страха немедленно образовался где-то в районе пяток и медленно, но неуклонно пополз вверх. И не напрасно. — Щас я тебе помогу, — прошипел мужик, лица которого Валек не мог разглядеть. И добавил нечто и вовсе несусветное: — Раздевайся!..
— А?.. — ошалело пролепетал Петюнин, решивший, что все его прежние неприятности по сравнению с происходящим в данный момент не что иное, как детские шалости. И от ужаса не сразу понял, что именно сует ему страшный незнакомец под нос, при этом щелкнув своей собственной, оказывается, имеющейся у него зажигалкой.
— Форму, говорю, снимай, и как можно быстрее, — едва не фыркнул Денис Грязнов, понявший, что слегка перегнул палку. — А ты что подумал?
И, собственноручно стянув с головы онемевшего Валька, тупо глядевшего на его удостоверение, бейсболку, ловко напялил ее на собственную голову.
— Поторопись, парень, — тронул он за плечо Петюнина. — Снимай эту свою штуковину и пиццу давай сюда… Ну наконец-то ожил!.. А теперь быстренько дуй в свою машину и делай отсюда ноги, минут через пять здесь состоится профессиональная вечеринка для весьма специфического круга приглашенных…
Упрашивать Валька, чтобы он как можно быстрее убрался из страшного двора, в котором из тьмы возникают подобные личности с красненькими корочками, Денису не пришлось. В сторону фирменной «Оки» с надписью «Доставка пиццы» Петюнин именно что «дунул» и спустя минуту, заведя машину с полоборота, уже мчал на недозволенной скорости по, слава богу, пустой ночной улице, залитой равнодушным белесым светом фонарей. — Завтра же… Сегодня же… Прямо сейчас же уволюсь! — истерично бормотал Валек и лишь чудом успел свернуть на обочину и вдарить по тормозам, избежав столкновения с неведомо откуда вылетевшим на его полосу мотоциклистом.
Жалобно взвизгнувшая покрышками «Ока» ткнулась бампером в высокий бордюр и заглохла. Психованный мотоциклист как ни в чем не бывало промчался мимо. Согнувшись в тесной кабине, Валек Петюнин уткнул голову в руль и разрыдался.
…Между тем в покинутом доставщиком пиццы дворе события тоже не стояли на месте. Вячеслав Иванович Грязнов, сидевший в черном джипе напротив подъезда, в который так и не попал Валек, и давно уже успевший адаптироваться к царившей здесь темноте, отлично видел, как Денис, натянув куртку Валька, бесшумно приоткрыл тяжелую входную дверь и скользнул вовнутрь. В то же мгновение Вячеслав Иванович склонился над рацией:
— Внимание всем: ужин привезли, минутная готовность.
Генералу Грязнову показалось, что его собственное сердце бухает в груди куда громче, чем приглушенный голос, которым он произнес слова, означавшие начало операции… Возраст? Или все дело в том, что там, внутри заплеванного подъезда, пропитанного неистребимым запахом кошачьей мочи, находится сейчас кровно близкий, возможно, самый близкий на свете человек?.. Но неприятное ощущение и секундная мысль мелькнули и пропали, все внимание Вячеслава Ивановича сосредоточилось на ярко освещенных окнах третьего этажа, закрытых легкими желтыми шторами. Вот сейчас Денис уже должен достичь нужной двери… Сейчас его рука поднимается и касается кнопки звонка… Есть! По одному из окон скользнула мужская тень…
