— Я? — Такеши натянуто улыбнулся и покачал головой. — Нет. Никто не жду.
— Никого, — поправила Маша. — Нужно говорить: «никого не жду». — Она отпила из стакана и посмотрела на Такеши из-под упавшей на глаза белокурой челки. — Скажите, а у Рю совсем никого не осталось?
— Никого, — ответил Такеши. — Он совсем один. Нет родни, нет семьи. Не осталось.
— Ясно, — тихо проговорила Маша. Она подняла руку и посмотрела на часики. Затем о чем-то задумалась, и Такеши ей не мешал. Ему хотелось поскорее распрощаться с Машей и уйти, но он не знал, как это сделать. Можно было «вспомнить» о каком-то «неотложном деле» и под этим предлогом уйти, но Такеши не решался. Слишком грустное лицо было у девушки.
Пока Такеши раздумывал над тем, что бы такого утешающего сказать Маше, она заговорила сама.
Сперва как-то странно улыбнулась (так, что ее голубые глаза сузились и замерцали тусклым, лукавым огоньком) и проговорила не совсем трезвым голосом:
— Хотите, я вам открою один секрет?
— Секрет, — повторил Такеши, не сразу вспомнив, что означает это слово.
— Да, секрет, — кивнула Маша.
Такеши вспомнил, что это означает, и хотел ответить «Нет, не хочу», но не успел.
— Я беременна, — выпалила Маша, повышая голос. — Беременна от Рю.
Такеши так и застыл с открытым ртом.
— Бе… беременна, — повторил он, едва справляясь с изумлением.
Маша кивнула:
— Да. Я только вчера вечером узнала. Такеши обалдело тряхнул головой, затем взял бутылку, плеснул себе в стакан виски и залпом выпил.
— Ух-х, — пробормотал он, опустошив стакан. Маша смотрела на него, прищурив голубые глаза. Такеши оторвал взгляд от стакана, посмотрел на Машу, облизнул губы и сказал:
— Это хороший новость.
— Для кого как, — возразила Маша. — Этого не должно было случиться, понимаете? Я бесплодна. Врачи так сказали — бесплодна.
— Теперь нет, — напомнил Такеши, пьяно моргая.
Маша усмехнулась.
— Да. Теперь нет. Не понимаю, как это могло случиться? Забеременеть неизвестно от кого. Благо бы от своего, русского. Так ведь угораздило забеременеть от японца! Ужас!
— Японцы— не плохой, — сказал Такеши, обиженно шмыгнув носом. — Японцы — хорошо. Умный нация. Очень умный. И ребенок от японец умный. Очень.
Маша поморщилась.
— Да знаю я, что вы умные! Только какой мне от этого прок? Вы знаете, как растить ребенка без отца? Может, у вас в Японии это норма, но у нас в России это… это…
Маша не нашла подходящего слова и лишь махнула рукой.
Такеши приосанился и изрек:
— У нас в Япония так — мы вам помогать. Коллеги Рю вам помогать. Это всегда так.
Маша посмотрела на него насмешливо.
— И чем же вы мне поможете? — осведомилась она. — Подарите коробку водорослей и новый компьютер?
— Зачем водоросри? — нахмурился Такеши. — Мы помогать. Вам нужно — мы помогать. Я помогать, — выпалил он в пьяной запальчивости. Подумал секунду и добавил: — Сам!
Маша смотрела на него внимательно и удивленно.
— Вы готовы мне помочь? — спросила она тихо. — Но почему?
Такеши смутился.
— Рю… мой друг, — сбивчиво проговорил он. — Давно. Теперь он умер, но друг. А вы — его друг, и у вас — его ребенок. Я помогать. Так всегда в Япония — помогать.
Маша сдвинула брови.
— Вы это серьезно говорите? — недоверчиво спросила она.
— Да, — кивнул Такеши.
Маша с полминуты разглядывала его изучающим взглядом, затем посмотрела на часики, вздохнула и сказала:
— Чепуха все это. Никто мне не поможет. Да и не нужно помогать. Я решила сделать аборт.
— Но… так плохо, — пробормотал Такеши, возмущенно глядя на девушку.
— Сама знаю, что плохо. Но иначе нельзя. И не будем это обсуждать. Я все решила.
Такеши несколько секунд молчал, затем вдруг стукнул ладонью по столу так, что Маша вздрогнула.
— Нет, — сказал он твердо. — Прохо. Очень прохо. Я помогать.
— Помогать? — Маша откинулась на спинку стула и пьяно рассмеялась. — Помогать он мне будет! Да я могу умереть в любой момент, понимаешь! Меня могут убить! Если не сейчас, то потом, когда-нибудь!
— Кто убить? — ошарашенно спросил Такеши.
— Тот, кто убил Рю! Или ты думаешь, что он сам прыгнул с этого идиотского моста?
По спине Такеши пробежал холодок. Вот оно что! Значит, она и правда знает, кто убил Рю. А раз так, то и ее могут убить. А она беременна от Рю. Значит, могут убить и ее, и будущего ребенка Рю!
Ему вспомнилось распростертое на рельсах тело приятеля и лужица крови возле его лица. Воспоминание было столь чудовищным, что Такеши приглушенно застонал.
Маша смотрела на него отчужденно и холодно. Было видно, что она жалеет о том, что наговорила японцу лишнего. Такеши перехватил ее взгляд и тоже нахмурился. Бросить такую девушку в беде — значит показать себя трусом. Ведь после смерти Рю ей совсем не на кого положиться. Она тоже одинока.
И Такеши решился.
— Я помогать, — твердо сказал он. — Очень помогать. У меня есть деньги. И дом. Большой дом в Япония. И семья. Отец, мать… Все помогать.
Маша усмехнулась. Затем посмотрела на часики и сказала:
— Вы очень милый человек, Такеши. Такой же милый, как и Рю. Наверное, все японские мужчины такие. Но… вам пора идти. Я наговорила вам глупостей, вы не обращайте внимания. Нет в мире никого глупей, чем пьяная женщина.
— Ноя…
— Идите, — попросила Маша с болью в голосе. — Вы слишком засиделись. Я хочу остаться одна.
Такеши вздохнул и покорно встал из-за стола.
6
Попрощавшись с девушкой, Такеши вышел из ресторанчика. Однако уходить он не спешил. Что-то подсказывало, что уходить так быстро не стоит. Постояв немного перед рестораном, Такеши перешел через дорогу и вошел в небольшое кафе. Окинув зал быстрым взглядом, Такеши увидел, что столик у окна не занят.
«То, что надо!» — решил он.
Усевшись за столик и заказав себе чашку кофе, он стал смотреть в окно. Скучно ему не было. Он чувствовал себя секретным агентом или охотником, выслеживающим зверя.
Все мысли Такеши кружились вокруг Маши. Он рассудил так: во время разговора Маша все время поглядывала на часики. Значит, она либо куда-то торопилась, либо кого-то ждала. Но Такеши ушел, а она осталась сидеть в ресторане. Отсюда напрашивался вполне определенный вывод: Маша кого-то ждала. Кто-то должен был прийти в ресторан. И Такеши был полон решимости выяснить, кто именно.
