— Брось. Симпатичных девчонок вокруг много, а друзей — раз, два и обчелся.
Андрей задумался и понял, что друг прав. А через год друг помог ему поступить в универ на мехмат. Зашел в аудиторию вместе с Андреем, сел рядом и написал за него сочинение — от первого слова до последнего.
Благодаря помощи друга Андрей, у которого в школе по русскому языку никогда не было оценки выше тройки, на вступительном экзамене получил за сочинение пять баллов. Дальнейшие экзамены были делом техники.
Так в жизни Андрея снова началась белая полоса.
Со второго курса его чуть не вышибли за то, что курил в коридоре общежития травку — черная полоса. Но декан факультета вступился за талантливого студента, объявив его новым «Биллом Гейтсом» — белая полоса. Красный диплом Андрей, несмотря на все старания, так и не получил — черная полоса. Зато почти сразу нашел клевую и денежную работу — белая.
Чередование белых и черных полос сделало Андрея философом и оптимистом. К двадцати пяти годам он уже ничего не боялся в этой жизни, считая, и не без основания, что за черной полосой, какой бы мрачной и безысходной она ни была, всегда наступает белая. А раз так, то и «париться» по поводу каждого пустяка незачем.
В «Ти Джей Электронике» Андрей устроился на работу не только по блату (его приятель работал здесь и замолвил за него словечко), но и благодаря собственной хитрости и ловкости.
Соискателей на должность программиста было, помимо Андрея, еще трое. Все ребята талантливые, образованные и опытные. На собеседовании все четверо шли, что называется, ноздря в ноздрю. Нужно было как-то отличиться и тогда — на итоговой беседе с начальником отдела — Андрей вдруг заговорил с ним по-японски. Хотя «заговорил» — это слишком громко сказано. Выпалил несколько фраз по-японски: добрый день, как ваши дела, я всю жизнь прожил в Москве, у меня отличное образование, я хочу совершенствоваться.
Однако этих фраз оказалось достаточно, чтобы повергнуть начальника отдела (японца, само собой) в радостное удивление. Человеку ведь всегда приятно увидеть в чужом и непонятном существе что-то родное и близкое.
В итоге из четырех соискателей выбрали именно Андрея.
Хитрость же молодого программиста заключалась в том, что все эти фразы он выучил за два дня — причем зубрил и повторял их каждый час, двое суток напролет — так, чтобы фразы отскакивали от зубов. И добился своего.
В первый рабочий день начальник отдела попробовал обратиться к Андрею по-японски. Тот внимательно выслушал слова начальника, затем кивнул, улыбнулся и сказал почему-то по-немецки:
— Яволь!
На лице японца отобразилось замешательство. Тогда он тоже перешел на немецкий и сурово сказал:
— Я спросил: любишь ли ты японскую культуру и как ты относишься к чайной церемонии? При чем тут «яволь»?
Андрей, который по-немецки, кроме «яволя» и «хендехоха», ничего не знал, снова улыбнулся и повторил:
— Яволь!
Начальник понял, что русский парнишка попросту обманул его, и поначалу страшно рассердился (черная полоса). Но потом дал Андрею на пробу сложнейшую работу и, посмотрев на результаты его труда, смягчился (светлая полоса).
— Ты страшный врун. Но ты умеешь работать, — сказал начальник по-русски. — Оставайся. Но если соврешь мне еще хоть раз — будешь уволен. О'кей?
— О'кей! — кинул Андрей, криво усмехнувшись.
С тех пор и дня не проходило, чтобы он не врал начальнику (в основном по мелочам), но ни разу не был пойман и уличен. Белая полоса затянулась, и пора было с этим кончать.
Известие о гибели Томоаки Икэды Андрей расценил как знак свыше. Скучной сытой жизни приходил конец. Впереди его ждала новая череда приключений. Возможно, неприятных и опасных, но, в конце концов, захватывающих. Ведь любое приключение лучше скучной в своем однообразии жизни.
Когда Рю обратился к Андрею («Дрюле», как называли его теперь все вокруг) со странной просьбой — вскрыть почтовый ящик погибшего шефа, Андрей согласился сразу. Согласился не моргнув глазом и ни на секунду не усомнившись в правильности своего решения. Начинались приключения, и сердце Дрюли замирало от сладостного предвкушения.
— Только ты никому не говорить про это, — попросил Рю, пристально глядя Дрюле в глаза.
— Могила! — ответил Дрюля и клятвенно ударил себя кулаком в грудь.
Взломать почтовый ящик Икэды оказалось сущим пустяком. Вот тут-то Дрюля и пожалел, что не знает японского языка. Он не успел прочесть таинственное письмо, которое самоуничтожилось через несколько минут после появления, а угрюмый трудяга Рю не спешил с ним откровенничать.
Однако вопросов Дрюля не задавал. Он по опыту знал, что лучший способ узнать как можно больше — это разыграть незаинтересованность. Если человек увидит, что ты не делаешь попыток проникнуть в его секреты, он расслабится и сам выболтает тебе все, что ты захочешь. Нужно лишь набраться терпения и навострить уши.
Дрюля навострил и вскоре уже знал, что женщина-психолог к убийству Икэды не причастна. Что Рю проник в какой-то фирменный секрет Икэды. Что Икэда вел двойную жизнь. И что теперь Рю собирается разоблачить его. Правда, разоблачение это произойдет посмертно. Но такие люди, как Рю, не смотрят — мертв человек или жив. Главное для них — добиться правды и покарать зло. А попутно — снять обвинение с невинного.
Дрюлю такой подход вполне устраивал. Он даже проникся к Рю уважением, хотя с момента своего трудоустройства в компанию относился к японцам слегка свысока, считая их чересчур наивными и жутко, прямо до смешного, заорганизованными.
Знакомство с Милой оказалось последней каплей в чаше переполнявшего душу Дрюли нетерпения. Близость тайны и возможность захватывающего приключения вскружили Дрюле голову. Он с самого начала понял, что Мила вовсе не та простушка, за которую пытается себя выдать. Она думала, что играет с Дрюлей, но на самом деле это он играл с ней, корча из себя простака.
Он болтал с Милой, а сам внимательно наблюдал за ее реакцией. После пяти минут разговора Дрюля уже твердо уяснил, что появление Милы на его горизонте как-то связано с делами, которые творятся в компании «Ти Джей Электронике». Это еще больше раззадорило Дрюлю.
Немного огорчал тот факт, что Мила пошла с ним на контакт «не ради красивых глаз». Она просто использовала его. Это, конечно, было обидно. Но, с другой стороны, симпатичные женщины для того и существуют, чтобы добиваться своих целей, используя мужчин. Главное — не тушеваться и принять все как есть.
Дрюля так и поступил.
— Среди моих знакомых нет Джеймса Бонда, — сказал он Миле, ясно понимая, что сейчас последует предложение, от которого ему не стоит отказываться.
Так и произошло.
— А среди моих есть, — сказала Мила. — Он работает в детективном агентстве. Если хочешь, я вас познакомлю.
«Вот оно! — понял Дрюля. — Ну, теперь завертится!»
