И тут поезд снова качнуло. Дед не удержался на ногах, его так и кинуло прямо на Логопеда. И тот, выставив вперед обе руки, спокойно и даже с осторожностью поймал падающее на него старческое тело. И тут же вздрогнул сам, будто его пронзило током…
Нет, это был не электрический ток, — в бок молодого, спортивного парня по самую рукоятку вошло длинное и узкое лезвие. Раньше блатные называли такие ножи финскими, или просто «финками». Хоть и примитивное, но страшное оружие в опытных руках… Нынче-то средства убийства, так называемое холодное оружие, делают с изощренной фантазией и повсюду продают в качестве дорогих сувениров. Ну а что лезвие не «дамасское», так кого оно волнует?..
Вздрогнув, Логопед замер, — всего на миг, — взгляд его остановился, а потом сам он стал медленно сползать спиной по двери, пока не сложился почти вдвое и не улегся — не без помощи оказавшегося весьма прытким и вовсе не хромым деда-пенсионера — боком на грязный, затоптанный пол. Убийца хладнокровно закрыл ключом-тройником дверь, через которую он вышел из вагона, и палочкой похлопал по оттопыренным карманам лежащего на полу. Там что-то звякнуло.
Дед легко наклонился, опорожнил карманы убитого, складывая находки рядом на полу. Пистолет с глушителем, обнаруженный у того на спине, под ремнем, сунул себе сзади за ремень, складной нож — в свой карман. Бумажник и толстую пачку денег, не разглядывая, — в карманы своего пиджака. Затем он отодвинул тело парня чуть в сторону, открыл боковую дверь и почти без особого напряжения, что выдавало в нем недюжинную силу, подтащил его к краю площадки. Выглянул, посмотрел направо, налево, а после этого спокойно столкнул труп в темноту. Туда же ногой вышвырнул пачку сигарет, дешевую зажигалку («Зачем таскал спички? В зубах ковырять?» — усмехнулся убийца), мятый носовой платок и связку обычных, домашних, вероятно, ключей, — они-то и бренчали, когда палкой трогал карманы. Невелик багаж у беглеца… Закрыл и запер дверь.
Откашлявшись и как бы прочистив горло, он взялся за ручку двери в последний вагон и… удивился. Дверь легко поддалась, она была открыта. И убийца немедленно снова превратился в старого, больного пенсионера: согнулся, даже штаны приспустил немного на домашние тапочки, которые были у него на ногах, после чего осторожно, покряхтывая при этом, перешел в соседний вагон…
Хохол, похоже, собрался прыгать в темноту. Он открыл дверь, поднял щиток над ступенями и, спустившись на последнюю, нижнюю, выглядывал вперед, высовывая голову, словно больше всего боялся, что, когда он оттолкнется от ступеньки и прыгнет, именно в этот самый момент мимо будет проноситься столб. А может быть, его останавливало от решительного действия что-то иное, и поэтому он не решался сделать жизненно необходимый ему шаг. Или это поезд, утомившись тянуться, наконец «раскочегарился», стал набирать ход? Вон и колеса застучали ровнее, все ускоряя свой ритм…
То ли устав сомневаться, то ли по другой причине Хохол решил подняться в тамбур. И сделал это, опустив даже железный щиток, который сухо лязгнул, защелкиваясь. Но дверь он закрыть не успел. Потому что из-за внезапно распахнувшейся двери в вагон на него прыгнул человек с остро блеснувшим лезвием ножа в вытянутой руке.
Ну, такие номера, хоть все произошло и неожиданно, у Хохла и прежде не проходили, а теперь, как говорится, сам Бог велел остерегаться. Он ловко перехватил руку с ножом и, сильно крутанув ее так, что нападавший человек вскрикнул от боли, отшвырнул того к противоположной двери. Но и тот оказался ловок, снова кинулся в нападение, не дав Хохлу и мгновенья, чтобы достать оружие. Но был встречен ударом вытянутой ноги, после чего снова отлетел и спиной ударился о дверь. Но ни секунды не задержался: опять принял удобную для нападения позу.
Теперь нападавший стал осторожнее. Он пригнулся, как зверь, приготовившийся к последнему прыжку на свою жертву, и вытянутая рука его с ножом «ходила» из стороны в сторону, не отпуская противника и держа все его внимание на себе, притягивая, словно магнит.
Улучив момент, и Хохол ловким движением выхватил из кармана куртки нож, вмиг открыв лезвие. И сбросил на пол черную сумку. Теперь они «ловили» друг друга, словно держа противника перед глазами на самом кончике лезвия.
А поезд, похоже, набрал ход и шел ровно.
— Ну, что, кишка тонка? — ощерился в ухмылке убийца. — Бздишь прыгнуть-то с поезда?
— А пошел ты!.. — будто в радостной улыбке, оскалился Хохол. — Пидор козлиный… вонючка… харя уголовная…
Убийца резко прыгнул на Хохла, но тот ушел от прямого удара ножом и, чуть оттолкнув руку врага в сторону, в свою очередь, в прыжке от двери мимо него, успел вонзить и вырвать лезвие из его бока. А затем, ловко развернувшись в воздухе, еще и вдогонку врезал обеими ногами тому в спину, отчего убийца мешком вылетел прямо в открытую дверь.
Хохол приземлился на руки, потом устало прилег на бок, что-то тяжело показалось после приземления. Попробовал отдышаться и сесть. Но опять непонятная тяжесть в боку насторожила его, и он, еще не распрямляясь, стал щупать раскрытой пятерней собственный бок. Посмотрел на ладонь, — она была вся в крови. Опустил голову и увидел, что на белой его куртке прямо на глазах расползается кровавое пятно. Он задохнулся и постарался прислониться спиной к стенке, но надо было для этого двигаться, а боль, разгоравшаяся в боку, там, где печень, это он знал, словно разрасталась и заполняла собой все тело. Успел-таки, гад… И руки почему-то переставали подчиняться…
Еще мгновенье — и голова Хохла безвольно опустилась на грудь, а сам он медленно завалился набок…
О двух трупах, найденных рядом с железнодорожным полотном, и третьем — в крайнем тамбуре последнего вагона, в новороссийскую городскую прокуратуру сообщили в тот же день. Насчет того, который оказался в поезде, узнали потому, что задняя дверь была распахнута настежь. А так бы проводница и сто лет бы туда не ходила. Зачем? Она же помнила, что перед отправкой поезда сама заперла задний тамбур! А там, видишь ты, уже «холодненький» пристроился…
Ну а на железной дороге трупы обнаружил машинист первого же утреннего поезда и сообщил на станцию. А еще их увидел обходчик и протелефонировал из своей будки.
Но вышло так, что в прокуратуру сообщили не сразу. Дело в том, что указание прокурора немедленно докладывать обо всех неопознанных трупах довели до линейных отделов милиции с опозданием.
Таким образом, официальное указание по поводу срочного поиска исчезнувшего в городе, или его окрестностях, «важняка» из Генеральной прокуратуры Александра Борисовича Турецкого фактически помогло разобраться и с этими трупами. То есть получилось так, что уже к вечеру того же дня, когда их обнаружили, над трупами, привезенными в морг, «колдовал» судебно-медицинский эксперт Зиновий Ильич Пархоменко.
Узнав от Плетнева, который был постоянно на связи с новороссийским «важняком» Витольдом Кузьмичом Липняковским, возбудившим уголовное дело о «конце света», о том, кто работает с покойниками, Турецкий посоветовал Антону не лезть к тому со своими вопросами, сам скажет, когда закончит вскрытия. Сейчас именно от судебного медика зависело дальнейшее расследование.
