— Он выглядел таким… таким приличным, даже милым человеком… — пролепетал Селюкин жалобно, совершенно позабыв о том, как еще несколько минут назад петушился, сидя на этом же месте.
— Постарайтесь успокоиться и расскажите все по порядку, — сказал чуть мягче Константин Дмитриевич. — Где вы с ним познакомились, как он выглядит… Словом, все.
— Да, конечно… — почти простонал Валентин Евгеньевич. — О господи, кто бы… кто мог подумать?!
— Никто, — зло бросил из-за спины вновь вздрогнувшего чиновника Колокатов. — Хотя следовало бы именно вам это сделать, прежде чем…
Меркулов сделал незаметный жест в сторону Дмитрия, заставивший того умолкнуть на полуслове. Пожав плечами, тот раздраженно отвернулся к окну.
— Я в тот день поссорился с супругой, — жалобно заговорил наконец Селюкин. — Ну и… словом, решил назло ей поужинать в ресторане, хотя средства не очень позволяли…
— Что за ресторан? — уточнил Меркулов.
— «Арбатский», в центре… Там я с ним и познакомился, он ко мне за столик подсел… Или я к нему… Честное слово, не помню… Очень приличный на вид человек, клянусь!.. Разговорились, он мне показал диплом, даже вроде как коллегой оказался… Шампанское заказал, помнится… Потом еще что-то… Потом я ему телефон дал, поскольку он, по его словам, искал работу: не постоянную, а что-нибудь типа подработки… Я подумал, почему бы и не помочь? И когда он мне через пару дней позвонил, я согласился порекомендовать его кое-кому…
На этом месте Селюкин отвел глаза в сторону и тяжко вздохнул.
— Кто мог подумать? Такой приличный на вид мужчина, и не то чтобы молоденький, явно с опытом работы…
Меркулов, так же как и Яковлев, пристально наблюдавшие за Валентином Евгеньевичем, одновременно и с одинаковой уверенностью подумали о том, что «согласился порекомендовать приличного мужчину» чиновник явно отнюдь не бесплатно: у них тоже был свой «опыт работы» с подобными Селюкину типами… Правда, в том, что за рекомендации свои он брал взятки, Валентин Евгеньевич вряд ли так вот с ходу признается.
— Опишите, пожалуйста, — продолжил дознание Муркулов, — как он выглядит. Если можно, подробнее.
Селюкин вздохнул и взглянул на Константина Дмитриевича почти с отчаянием:
— Я видел его всего один раз, тогда, в ресторане… И не могу сказать, что хорошо запомнил, ведь прошло несколько месяцев! К тому же мы тогда выпили… немного…
— То есть как — один раз? Брови Меркулова поползли вверх.
— Потом он мне просто звонил… — прошептал Селюкин и покаянно опустил голову. — Помню, что брюнет, довольно смуглый… Глаза темные и… пристальные такие…
Присутствующие молча переглянулись. Яковлев усмехнулся: чего-то подобного он, собственно говоря, и ожидал.
— Сколько он платил за твои услуги?! — неожиданно грубо рявкнул Колокатов.
— Мне?.. Платил?! — Валентин Евгеньевич едва не подпрыгнул на стуле, забыв о едва не случившемся сердечном приступе. — Да как вы… Как вы смеете меня подозревать в подобной низости?.. Меня!..
В его голосе немедленно вновь появились интонации глубоко оскорбленного честного человека, а Яковлев бросил на Дмитрия сердитый взгляд: грубость на его памяти никогда не приносила нужного результата! В данный момент она и вовсе сыграла роль палки, сунутой в колесо… Прав был Валера Померанцев: напрасно Меркулов ввел в опергруппу этого идиота Колокатова… Пусть бы и дальше бездельничал в своем международно-правовом управлении, самое ему там место! Неужели никого более приличного на должность помощника не нашлось?
Сотрудников упомянутого управления их коллеги в принципе дружно недолюбливали, а порой и откровенно завидовали их легкой и безбедной жизни. Хотя никто бы не отказался пожировать за счет государства, раскатывая в загранкомандировки, цель которых, что было ясно всем, недостижима… Одна из обязанностей сотрудников управления, в сущности, сводилась к тому, чтобы убеждать власти стран, в которых скрывались обвиняемые Россией в тяжких и особо тяжких преступлениях персоны, выдать их нашим правоохранительным органам… Дело, как известно, занудное, а главное — длительное даже в случае, если между обеими сторонами имеется соответствующее соглашение… Не говоря о таких странах, как Великобритания, с которой договориться пока что не получилось ни разу!
В общем, ни Володю Яковлева, ни, насколько он знал, Поремского с Померанцевым ничуть не удивляла та бездеятельность, которую уже успел продемонстрировать за последние недели старший советник юстиции Дмитрий Сергеевич Колокатов. В конце концов, взяли-то его сюда временно, в отсутствие Сан Борисыча, в чье выздоровление Яковлев твердо верил. Так чего ж ему, спрашивается, пупок-то рвать? Однако сегодняшний финт в адрес Селюкина назвать проявлением бездеятельности было трудно! Скорее, неуместное вмешательство в ход дознания, вполне способное сорвать допрос.
Константин Дмитриевич, результаты трудов которого Колокатов только что пустил насмарку, поморщился:
— Подождите минуточку, Дмитрий Сергеевич… — и, хмуро уставившись на Селюкина, заговорил медленно, словно давая тому почувствовать вес каждого слова: — Валентин Евгеньевич, во взятках вас никто не обвиняет. Но прошу вас вдуматься в то, что я сейчас скажу. Дата вашего знакомства с точностью до нескольких дней нам известна. Ваша зарплата, прошу прощения, тоже… Подождите! — Он жестом прервал собравшегося что-то произнести Селюкина. — Кроме того, у нас есть возможность проверить ваши счета — в динамике, как вы понимаете… Так что будет лучше, если вы в связи с серьезностью ситуации станете говорить правду. Мы же при этом постараемся учесть, что в наше нелегкое время бесплатно ни одна услуга не предоставляется…
Селюкин на этот раз молчал долго — не менее минуты, действительно, видимо, обдумывая слова Меркулова. Наконец нехотя, с явным трудом заговорил:
— Я ничего от него не требовал, он сам, по собственной инициативе… И, поверьте, до сих пор не могу понять, как это вообще вышло… Он словно околдовал меня!..
Последняя фраза была произнесена с отчаянием.
— Что ж, — вздохнул Меркулов, — возможно, вы и недалеки от истины…
Селюкин робко глянул на Константина Дмитриевич, явно не поняв, что тот имеет в виду.
— Есть основания считать, что этот ваш Юрий Николаевич владеет гипнозом… — И, не обращая внимания на то, что у Валентина Евгеньевича от изумления вытянулась физиономия, быстро спросил: — Какую сумму он вам платил?
Селюкин ответил и виновато опустил голову.
Володя Яковлев всегда отличался похвальной сдержанностью в проявлении своих эмоций. Однако на сей раз не утерпел и, когда Меркулов, дождавшись ухода окончательно раскисшего и объятого паникой Селюкина, произнес: «А вас, Дмитрий Сергеевич, попрошу остаться!» — бросил на Колокатова взгляд, преисполненный откровенного злорадства. И лишь убедившись, что тот его взгляд перехватил, покинул кабинет Константина Дмитриевича.
На взгляд Коли Щербака, Сева Голованов в компании с Алексеем Петровичем Кротовым занимались, когда он вошел к Всеволоду, несколько странным делом.
