– Накануне Дня осеннего равноденствия, – вчитываясь в послание, пробормотала мама.
– А не поздновато? Может, перед Солнцеворотом?
– Нет, – все так же не отрываясь от журавлика, отозвалась мамулечка. – Он же поухаживать должен…
Губы господина Анриса растянулись в невероятной улыбке, а глаза блестели до того хитро, что любой лис позавидует.
– В Вайлесе? Или все-таки в Даоре?
– Конечно, в Вайлесе! – возмущенно воскликнула госпожа Далира и таки отлепилась от заветной записки.
Отлепилась, взглянула на папу и покраснела… ну почти как я, когда Райлен коленку «лечил». А отец все-таки не выдержал, прыснул.
– Анрис!
Мир содрогнулся от мощного, басистого хохота.
– Анрис!
Но папа остановиться уже не мог – хохотал, неустанно смахивая слезы.
– Анрис, перестань немедленно! – Мамулечка даже вскочила, и кулаком по столу стукнула. Ее смущение сменилось злостью, и я, кажется, догадалась почему – мама поняла, что заигралась.
– А дату кто назначил? – продолжал веселиться господин Анрис. – Госпожа Флер? Или госпожа Дюи?
Мама поджала губы и гордо вздернула подбородок.
– А имя первенцу вы уже придумали? – не унимался отец.
– Анрис!
– Молчу-молчу! – притворно испугался он, даже руки над головой поднял.
Госпожа Далира чинно опустилась на стул и уставилась в чашку. Отец тоже посерьезнел.
– Далира, объясни пожалуйста, с чего вы взяли, что Райлен женится на Соули?
Мама молчала.
– Далира, я жду…
Родительница бросила строгий взгляд… почему-то на меня. Сказала:
– Он любит Соули, это все заметили.
Сердце ухнуло в желудок, а руки… В общем, чай я благополучно расплескала, по белоснежной скатерти поползли уродливые бурые пятна.
– Даже если так, Райлен – аристократ, будущий герцог.
– Но он не только аристократ! Он еще и маг! – Отказываться от надежд на мое замужество госпожа Далира не собиралась. – А магам позволено куда больше, нежели остальным!
– Да. – Отец кивнул. – Но не до такой степени.
– Анрис… – Мама все еще намеревалась сопротивляться.
– Далира, перестань! И не смей потакать сплетням! Ты представляешь, что случится с репутацией Соули, когда он уедет и благополучно женится на какой-нибудь графине или вообще принцессе…
Внутри что-то оборвалось.
– Он женится на Соули! – упрямо заявила родительница, но спустя мгновение стушевалась и спрятала глаза. – Да, наверное, ты прав…
Воцарившуюся тишину нарушил слаженный изумленный вздох:
– Так Райлен – герцог?!
О… кажется, близняшки – единственные во всей округе, до кого еще не докатилась эта новость.
– Будущий герцог Даорийский, – шмыгнув носом, с достоинством сказала мама.
Подозреваю, что в этот миг девочки сильно пожалели о недавнем «подарке». Возможно, наоборот – обрадовались избавлению от столь «бесперспективного» жениха. А может, чем Богиня не шутит, посочувствовали сестричке, которую угораздило наступить на такие грабли, в сравнении с которыми прогулка по забитому умертвиями кладбищу – пустячок, да и только.
Не знаю. Близняшек не видела. Родителей – тоже. Никого не видела. И ничего.
Встала, выдохнула тихое «извините» и, не дожидаясь разрешения, пошла прочь. Мне вдруг очень душно стало, а слезы… они уже не жгли, а попросту выедали глаза.
– Соули? – Голос отца едва слышен. – Соули!
Я бы побежала, если б смогла.
– Соули, подожди!
Папа настиг на пороге столовой, аккуратно взял за плечи, развернул к себе.
– Доченька, ты чего? – прошептал тихо-тихо, так чтобы никто другой не услышал.
– Ничего, – выдохнула я.
Поверить он, разумеется, не мог. Никто бы не поверил…
– Ты что, действительно влюбилась в мага?
«Да!» – хотела выкрикнуть я, но… от осознания этой мысли так больно стало, так…
– О нет… – пробормотал отец. Прижал к груди, осторожно коснулся волос. Я же закусила губу, чтобы не зареветь в голос. – Доченька, ну почему…
Кто бы самой на этот вопрос ответил!
– О Всевышний… Соули, прости. Прости за этот спектакль. Я же был уверен, что ты благоразумная, что ты… Ты же на него весь вечер волком глядела, и я подумал…
Я дернулась, высвобождаясь из объятий. Прошептала, едва сдерживаясь от плача:
– Не надо.
И помчалась к себе.
Нет, я ни на секунду не забывала, что мы с Райленом не пара и будущего у нас нет. Просто одно дело – знать, а другое – слышать из чьих-то уст. Второе несравнимо больней почему-то.
Остаток дня провела в своей спальне, за чтением сентиментального романа. Он оказался невероятно грустным, так что поплакала вволю. И над судьбой героини, и над собственной. Домашние вызволять из добровольного заточения не пытались. Единственной, кто осмелилась нарушить уединение, была Фиска – она принесла ужин.
Едва на землю ступили сумерки, я облачилась в ночную сорочку и забралась под одеяло. Закрывая глаза, строго-настрого запретила себе думать о Райлене и попыталась сосредоточиться на мысли, что сегодня наконец-таки высплюсь.
О Богиня! Если бы я знала, какие сюрпризы преподнесет эта ночь, я бы вообще спать не ложилась.
Проснулась от уже знакомого ощущения чужого присутствия, но страха не испытала, даже наоборот – в груди вспыхнула жгучая искорка злости. Просто так мечтала выспаться, а тут…
Глаза открывать не спешила, прикидывая, кого могла принести нелегкая. В голове вертелись только два образа – тетушки Тьяны и брюнетистого Райлена. Первой проникнуть в спальню проще простого, да и магу, если вдуматься, закрытые двери не помеха. Он мог пробраться в дом заранее, под личиной невидимости. Или, что тоже вероятно, вскрыть дверь заклинанием. О том, что подобные заклинания имеются в арсенале всех без исключения магов, даже моей Искре известно.
О Богиня! Ну почему мне не хватило смелости признаться родителям? Ведь ясно, что молчание – всего лишь отсрочка. История с кладбищем, мнимой беременностью и явлением мага в мою спальню рано или поздно всплывет. Я все равно получу все, что за такие проступки полагается.
Но, как бы там ни было, сейчас сдаваться нельзя. Нужно выпроводить Райлена или, если это все-таки тетушка, объясниться и попробовать смягчить наказание – уж очень не хочется провести остаток ночи в магическом оцепенении, выслушивая и без того очевидные претензии.
С тяжелым вздохом открыла глаза, села и… и поняла – теперь мне точно конец. Самый что ни на есть настоящий. О Богиня!
