– То гости мои, Свара, – выступил вперед Антип. – Животом своим обязан я им.
– А тя никто не спрашивал, смерд. – Бесцеремонно отстранив Антипа, воин в короткой кольчужке и шлеме с острым верхом и ниспадающей бармицей ступил в сторону Николая. Степаныч был действительно здоров по сравнению со своими спутниками. Высокий, под сто девяносто сантиметров, с круглым лицом, заросшим щетиной, могучими плечами и здоровенными кулаками, испещренными шрамами и ожогами, он производил впечатление того самого отпугнутого выстрелами медведя. Недаром Иван оставил его тогда присматривать за детьми: с таким богатырем им было явно спокойнее. Как рассказывал сам Николай, он и подался в кузнецы, чувствуя, что есть у него силы справиться с молотом и железом. Сейчас же он растерянно моргал глазами, осознавая, что с приближением этого смуглолицего остроносого воина, поигрывающего рукой на оголовье меча, все слова его земляков о переносе в прошлое, от которых он до этого хотел отгородиться, сбываются. При этом Николай особо не понимал, что говорит этот человек, к говору которого он еще не привык. Если Антип и Рада еще как-то старались подыскивать нужные слова, когда видели, что спутники с тоской вслушиваются в их речь, то воин говорил, как привык, по незнанию не делая поправки, что его могут не понять. Да и вел он себя как полноправный хозяин, сразу подойдя и начав ощупывать его рельефные мускулы. Хорошо еще, что в зубы не заглянул. Николай брезгливо стряхнул его руку и отодвинулся на шаг.
– Ох, добрый работник будет. Гривну дам… Нет, сорока кун хватит. Как, воительница? Вместо бронзового серебряный венчик носить будешь, а как поневу наденешь – за себя возьму. А откажешься отдавать – так сам охолоплю такого медведя, – продолжал воин, наматывая круги вокруг стоящего столбом Николая.
– Сказывал я тебе, что гостями они пришли в весь нашу. Окстись, Свара! – вскинулся Антип.
– Отведи ты их ко мне на двор дружинный, Антип, я найду им работу, – наконец повернулся к охотнику тот, не обращая внимания на его слова.
Поняв, что пропускает самое интересное, Иван влез между Николаем и Сварой, ощутимо подтолкнув последнего в плечо. Не успела ярость перекосить лицо новоявленного хозяина, как егерь слегка поклонился тому.
– Исполать тебе, славный воин, – употребил он недавно узнанное от Антипа словечко. – У нас говорят, что «не запрягши – не погоняют». А ты уже место нам определил? Своей волей мы пришли, как гости, – подчеркнул он еще раз сказанное прежде охотником. – В полон ты нас не забрал, так что мы еще разберемся, кто кого охолопит.
Свара неожиданно подобрался, резко перейдя от своей расхлябанной походки в стойку дикой кошки и буквально подпрыгнул к встрянувшему незнакомцу, который был выше его на полголовы, вперив в него немигающий взгляд:
– В чем же дело стало? Меч при мне. Тут же и решим.
– С мечом? Нападать на безоружного, бездоспешного человека? За что же чествовать тебя будут потом твои соратники? Хотя если ты хочешь… – протянул Иван.
– И как же ты желаешь волю божью испытать?
– Нож возьми, кольчуга на тебе, а я – так… голыми руками.
– Ты сказал, все слышали. Побью – холопом пойдешь.
– А если я тебя, то ты ко мне?
– Кха! – коротко то ли хохотнул, то ли каркнул Свара. – Воин к смерду? Я тебя просто отпущу, но ты на это напрасно надеешься…
– А кто тебе сказал, что я смерд? – пошел кругом вокруг переяславца Иван, разминая руки. – Не хвались, идучи на рать, хвались, идучи с рати… вот моя ставка. – Он медленно поднял правую ладонь. В ней неожиданно для всех появился нож, блеснувший полированной рукояткой и выделкой широкого лезвия из высокоуглеродистой стали длиной сантиметров пятнадцать, с двусторонней заточкой и зубьями на одной из режущих кромок. – На твой меч ставлю. Если сомневаешься, то проверь его крепость на своем мече. – После этого егерь медленно положил нож на землю и продолжил боком движение по кругу.
– Красно выглядит. Но голыми руками ты до меня даже не дотронешься… До первой крови, – кивнул головой Свара, доставая засапожник. – Твоей. Тебе меня нечем порезать. Токмо если я зубы тебе выбью, то подберешь и ими будешь царапаться… – После чего хищно улыбнулся и двинулся вслед за соперником.
Стоящие люди сразу шарахнулись в стороны, и вокруг поединщиков образовалось пустое пространство. Свара с улыбочкой поиграл засапожником, перебрасывая его из одной руки в другую. Потом резко пригнулся и сделал полупрыжок в сторону противника, проведя ножом резко перед собой.
– Да у тебя манеры уголовничка, паренек, – съязвил Иван, не дрогнув перед мелькнувшим от него сантиметрах в двадцати ножом и продолжая движение по кругу. – На испуг берешь?
Не поняв, что сказал соперник, но осознав, что роли поменялись и над ним издеваются, Свара погасил улыбку и атаковал колющим ударом прямо вперед. Егерь резко ушел влево и ударил ребром левой ладони по запястью дружинника, отклоняя от себя траекторию ножа. Одновременно он захватил руку чуть выше запястья и уже ребром правой ладони ударил по основанию большого пальца, выбивая засапожник. Для Свары это оказалось неожиданным, и когда противник оттянул его захваченную руку на себя, то только проследил взглядом, как тот следом ударил правой ногой по дуге в живот. Однако удар уже пришелся в напрягшиеся мышцы пресса, и, чуть согнувшись от боли, следующий удар локтя в лицо он блокировал и, бросившись перекатом на землю за вылетевшим ножом, разорвал дистанцию.
– Ох, придется тебя резать, путник… – напряглось от боли и ярости лицо дружинника, и тот, сделав пару отвлекающих движений в стороны, ударил Ивана ножом сверху. Егерь шагнул ему навстречу левой ногой, уклонив корпус от удара поворотом, и подставил под удар левое предплечье. Опять захватом вывернул руку воина в сторону и, поставив заднюю подножку, шагнул вперед, одновременно правым локтем вмазав ему в челюсть. Именно вмазав, потому что Свара упал на спину и несколько мгновений не двигался. За это время Иван подобрал выпавший нож и чиркнул по его запястью, которое сразу набухло капелькой крови.
– Как на тренировке, – пробормотал про себя егерь, но тут же отшатнулся, потому что дружинник, очухавшись, сразу из положения лежа прыгнул вполуприсяд и потянул меч из ножен.
– Свара, остынь, – неожиданно раздался тихий, спокойный голос позади столпившегося вокруг стычки народа. – Али ты виру хочешь заплатить за вытащенный меч?
– С чего виру-то? – сразу успокоился Свара, опуская руку и умерив яростный пыл в глазах. – Аще вынул бы меч, так кровь пустил, и некому было бы спрашивать ту виру.
– Пустил бы он… А с того, что наказ я другой тебе давал. Проверь людишек, а не упокой одного или другого. – Между Антипом и Николаем, одобрительно оглядев стать последнего, протиснулся полностью одоспешенный воин ростом, пожалуй, с Ивана. – Здравы будьте, добрые люди. Звиняйте, что так приняли вас неласково, но не время пока и не место с любовью вас встречать, погодьте до вечера. Ручаешься за людей, Антип?
– Так живот наш с дочкой уберегли…
