Закончив работу, он привычно уничтожил все лишнее, кроме
своего списка, пометив имена в нем своим личным шифром. Чтобы войти в его
ноутбук, нужно было знать сложный пароль из нескольких букв и цифр. В случае,
если бы неведомый взломщик сумел каким-либо образом обойти пароль и включить
компьютер, вся информация, содержащаяся в памяти ноутбука, была бы мгновенно
стерта. Но даже если что-то из текстов удалось бы восстановить, то прочесть
личный шифр Дронго было бы невозможно. Никакой особой информации Дронго, разумеется,
не стал бы вносить в ноутбук, который всегда находился в его номере и
путешествовал с ним по миру. Список участников конгресса, который смотрел
Дронго, был роздан всем прибывшим гостям, и в нем не было ничего необычного. А
отмеченные фамилии хранились на другом файле, где нужные Дронго участники
конгресса обозначались специальным шифром. Получалось, что, кроме самого
Дронго, никто не смог бы прочесть, а прочитав, понять, что именно отмечал
хозяин компьютера. И тем не менее, покидая номер, он каждый раз убирал свой
портативный ноутбук в чемодан, который, в свою очередь, закрывал на замок с
известным только ему кодом, чтобы максимально осложнить задачу возможному
взломщику.
Переодевшись в легкий светлый костюм, Дронго повязал галстук
и вышел из номера. «Нужно будет изменить свои привычки», — подумал Дронго.
Пришел час отказаться от «Фаренгейта», пристрастие к которому стало слишком
известным и который часто выдавал его своим характерным ароматом. Отказаться от
обуви и ремней «Балли», на которые сразу обращали внимание женщины. И от
костюмов от Валентино. Костюмы от Ив Сен-Лорана, которые он когда-то любил,
Дронго уже давно не покупал. Компания Сен-Лорана, переживая не лучшие времена,
продавала свою марку различным исполнителям, а их продукция не всегда была
образцом того качества, к которому уже привыкли покупатели. Постепенно
фирменная марка «Ив Сен-Лоран» превращалась в такой же ширпотреб, в какой
превратились костюмы от Пьера Кардена, также разрешавшего использовать свой
фирменный логотип слишком многим производителям.
Спустившись вниз, в просторный холл, Дронго решил уточнить,
как организовано питание делегатов. Нельзя слишком выделяться и обедать в тех
ресторанах Лиссабона, которые он знал по своим прежним командировкам в
Португалию. Для всех участников конгресса его визит в Лиссабон должен выглядеть
как первый: он никогда раньше не бывал в Португалии и не знает, где можно
хорошо поужинать. Не говоря уже о том, что обычный участник встречи врачей не
может тратить свои деньги на подобные развлечения. Хотя, ради справедливости,
надо отметить что стоимость ужина в Португалии обычно составляет не больше
пятнадцати—двадцати долларов, а знаменитая поговорка «Хорошо поесть, это не
значит — дорого заплатить» родилась именно в Лиссабоне. Дронго подошел к портье
и выяснил, что сегодняшний ужин будет в баре «Фернандо» на последнем этаже
отеля. Он повернулся, собираясь отойти, и увидел в другом конце а молодую
женщину. Сказать, что она была красивой, — значит не сказать ничего. Дронго
замер.
Есть женщины, глядя на которых сразу поминаешь о первородном
грехе. Есть женщины, одно присутствие которых успокаивает и смягчает нравы. А
есть такие, при взгляде на которых в воображении возникают самые невероятные
сексуальные фантазии.
Рассматривая молодую женщину в окружении нескольких
участников конгресса, Дронго сначала предположил, что это переводчица. Но она
говорила слишком уверенно и громко для вспомогательного работника, а стоявшие
рядом с ней очень внимательно ее слушали. «Наверное, она из штаба по организации
конгресса». Дронго решил подойти ближе.
Женщина была высокого роста. Нос с небольшой горбинкой,
миндалевидные глаза, чувственный рот с пухлыми губами, темные блестящие волосы,
довольно большая грудь. На вид ей было около тридцати. Элегантное темно-серое
платье выгодно подчеркивало ее фигуру.
Если бы незнакомка говорила на местном наречии, у него не
было бы никаких шансов. Португальского языка он не знал. Но молодая женщина
говорила по-английски, и он вслушивался, пытаясь по акценту определить, из
какой страны она могла приехать. Но ее английский был безупречен. Дронго сделал
еще несколько шагов. Да, именно при взгляде на такую женщину мужчины и
вспоминают о своих порочных наклонностях.
Молодая женщина обернулась на Дронго, чуть дольше
положенного задержала на нем взгляд и затем, отвернувшись, продолжила говорить.
Еще немного приблизившись, он услышал, о чем шла беседа. Они обсуждали, когда
начнутся заседания и кто будет выступать от группы африканских стран.
«Неужели она приехала из какой-то африканской страны?» — в
недоумении подумал Дронго.
Молодая женщина закончила говорить. Ее слушатели — несколько
делегатов, в основном темнокожих, — разошлись. И только когда женщина снова
взглянула на Дронго. Он обычно не носил регистрационные карточки, которые прикрепляются
к лацкану пиджака. У незнакомки такая карточка была. Дронго попытался прочитать
имя и страну ее владелицы и сделал еще шаг по направлению к ней.
— У меня такое ощущение, что мы с вами уже встречались, —
сказала женщина.
Дронго усмехнулся.
— Обычно так начинают знакомство мужчины, — пояснил он. —
Возможно, мы виделись на предыдущих конференциях, хотя я в них участвовал
только в качестве гостя. — Он сказал это намеренно. С одной стороны, гостей не
регистрировали на официальных сайтах, а с другой — такое сообщение было
гарантией его возможного алиби.
Но женщина улыбнулась и покачала головой, не приняв его
подсказки.
— Нет, — сказала она, — я никогда не бывала раньше на
подобных мероприятиях. Этот конгресс для меня первый.
— И вы впервые в Лиссабоне? — улыбнулся Дронго.
— Нет, — снова не приняла его подсказки женщина, — я хорошо
знаю Лиссабон, бывала здесь несколько раз в детстве. У меня отец бразилец, и
все его предки родом из Лиссабона.
— Вы бразильянка? — спросил Дронго.
— Нет, — в третий раз не согласилась она. — Только по отцу,
и то наполовину. Его мать была из Родезии, так тогда называли нашу страну. Она
происходила из идебеле, это одна из основных народностей, населявших страну еще
в древности. А моя мать англичанка по отцу и голландка по матери.
— Прекрасная наследственность, — сказал Дронго. — Но я боюсь
задать вам еще какой- нибудь вопрос, чтобы не услышать в четвертый раз «нет».
Вас зовут…
— Зулмира Машаду, — ответила женщина, чуть улыбнувшись. —
Почему вы не носите свою регистрационную карточку?
— Ношу, но в кармане. — Дронго достал карточку и протянул ее
женщине.
Она прочла его имя и фамилию:
— Очень приятно. Никогда не бывала в ваших местах. Вы с
Кавказа? Говорят, у вас очень красиво.
— Так же, как и у вас в Зимбабве. — Название страны он
прочел на ее карточке. — Я думал, что в вашей стране уже не осталось белых.
Извините меня за откровенность.
