— Али Сарман весь день искал вашего представителя, — пояснил
Дронго. — И сразу после того как он его нашел, беднягу хватил инсульт. Или инфаркт,
я до конца так и не понял. Очень неожиданная смерть. Я был абсолютно уверен,
что ваше ведомство так или иначе «помогло» моему знакомому.
— Но для чего? — спросил Чжан Цзинь. Он был удивлен, однако
удивления своего не показывал.
— Чтобы скрыть некую информацию. Например, о внезапно
возникшей болезни, которую все в мире считают разработкой нового биологического
оружия вашей основной родины.
Чжан Цзинь замер. Затем нахмурился и четко произнес:
— Это провокация американцев. И наших недругов в Европе. Можете
даже не думать на эту тему. Мы не распространяемся по подобным вопросам, но даю
вам слово, если вы мне, конечно, верите, что мы не имеем никакого отношения к
смерти индонезийского делегата.
— Тогда почему вы за мной следите?
— Ваша репутация. Все дело в ней, — пояснил Чжан Цзинь, — вы
слишком известный эксперт, чтобы приехать просто на прогулку. Мы понимаем, что
вас прислали в Лиссабон для того, чтобы найти «Сервала» среди делегатов
конгресса. И мы готовы вам в этом помогать.
— И к убитому мерзавцу, который едва не проломил мне череп,
вы тоже не имеете никакого отношения?
— Абсолютно никакого. Я появился в коридоре, когда вы с
напарником уже ушли. Я понял, что в убитого стреляли с некоторого расстояния. И
сразу решил обойти стадион, чтобы появиться с другой стороны. Нет, это не наш
человек.
— Новые союзники, — буркнул себе под нос Дронго, — даже не
знаю, что мне делать. Идемте в отель, Кобден обещал достать для меня
специальное лекарство. Может, оно снимет эту адскую головную боль. Уже на
ступенях лестницы, ведущей ко входу в «Палацио», Чжан Цзинь снова остановил
его:
— Подождите, послушайте. Мы с вами действуем против одних и
тех же людей. Группа «Сервала» имела связи с недобитыми остатками УНИТА в
Анголе. У них есть оружиe, свои базы, деньги, связь по всему миру.
— Сожалею, — пробормотал Дронго, — но про них я ничего не
знаю.
— Хотя бы скажите, кого вы подозреваете? — попросил
отчаявшийся китаец. На его лице наконец мелькнула тень сомнения. — возможно, мы
объединим наши усилия и начнем совместную проверку.
Дронго взглянул вверх на здание отеля и заметил, что
вышедший на балкон «Пьеро» внимательно наблюдает за его беседой с китайцем.
Интересно, что он скажет, узнав, что китаец видел труп одного из возможных
убийц. Или ему были даны указания не вступать в контакт с представителями чужих
разведслужб? Такие запреты давно стали анахронизмом, но они могут еще
действовать.
— Скажите, кого подозреваете вы, — решился наконец Дронго, —
а я расскажу, кто кажется подозрительным лично мне.
— Тху Бон из Кампучии. Про него никому ничего не известно. И
Ким Сен из Северной Кореи, о нем мы тоже ничего не знаем. Третий — Петру
Эпалагэ из Румынии.
— Почему он? — Дронго попытался вспомнить, было ли такое имя
в его списке, и не смог. Из-за боли в голове ему не удавалось сосредоточиться.
— Вы много видели в жизни темнокожих румын? — спросил, не
меняя интонации Чжан Цзинь. — Я в своей жизни никогда таких не встречал. И по
описаниям он похож на «Сервала».
— Он был с нами в автобусе?
— Нет, он сегодня не поехал, но именно это вызвало у нас
наибольшее подозрение. И «Сервал» бы не поехал на стадион вместе со всеми,
понимая, что его ищут. Возможно, он попробовал найти ответы в другом месте.
— Темнокожий, — задумчиво повторил Дронго, — я об этом не знал.
На балкон вышел Кобден. Увидев Дронго, он громко крикнул,
призывая его скорее подниматься в отель.
— Сейчас иду, — крикнул в ответ Дронго. И, посмотрев на Чжан
Цзиня, добавил: — еще Пер Асплунд. Мне кажется, что он не всем тот, за кого
себя выдает.
— Он совсем не тот, — неожиданно согласился Чжан Цзинь. — Мы
получили утром факс, что настоящий Пер Асплунд лежит в больнице с переломом
ноги. А на конгресс прилетел его брат Гунар Асплунд. И мы посчитали, что
недоразумение прояснилось.
На балконе отеля появилось еще несколько человек. Среди них
был и Асплунд. Дронго и его китайский собеседник одновременно посмотрели
наверх.
— Мы сегодня ошиблись, — задумчиво пробормотал Чжан Цзинь, —
сначала дали промах с Асплундом, а потом упустили настоящего убийцу на
стадионе. Я хочу, чтобы вы знали. Мы играем на вашей стороне, господин Дронго.
Надеюсь, что это так, — согласился Дронго, ощупывая голову.
Шишка приняла угрожающе-неприличные размеры, но уйти с ужина
означало бы вызвать не только подозрения, но и обидеть сеньору Машаду.
«Господи, — подумал Дронго, в кои-то веки я попытался совместить приятное с
полезным. И получил такой удар. Ну почему именно сегодня? Если я не приду к ней
в номер, она твердо решит, что я настоящий идиот. Но и пойти с такой головной
болью — значит полностью развенчать все свои мужские достоинства. Надеюсь,
лекарство этого американского фармацевта мне поможет». И он решительно зашагал
по лестнице.
Чжан Цзинь поднимался следом. Дронго посмотрел вверх.
«Пьеро» по-прежнему наблюдал за ними с балкона. Он ничего не спрашивал и ничего
не говорил. Он только стоял и смотрел, как Дронго и его китайский собеседник
поднимаются по лестнице. «Темнокожий румын…» — Дронго перебирал в памяти слова
Чжан Цзиня.
А ведь этот китаец прав. В биографических данных делегатов
нет упоминания о цвете их кожи. И китайцы проявили диалектический подход,
обратили внимание на подобное несоответствие. «Тогда их четверо, — пришел к
выводу Дронго. — И кто-то из них сегодня сделал попытку отправить меня на тот
свет. Сам или с помощью своих наемников».
Глава тринадцать
В холле отеля «Палацио» торжествующий Кобден вручил Дронго
синюю коробочку с лекарством.
— Примите две таблетки, и любую боль сразу как рукой снимет;
— пообещал он, — особенно головную.
— Очень надеюсь… — Дронго, голова которого по-прежнему
нестерпимо болела, достал сразу две таблетки и запил их водой. Всех прибывших
разместили за несколькими столами. Кобдену предстояло провести вечер рядом с
одним из членов правительства страны и местным бизнесменом — главным спонсором
ужина. А Дронго по случайному стечению обстоятельств оказался за одним столом с
Зулмирой и Эстеллой.
— Ваше место самое замечательное, — позавидовал ему
Россетти, которому предложили сесть за соседним столиком. Очевидно, он был
скорее менеджером в области медицины, чем практикующим врачом. Рядом с ним
посадили никому не известного Рауля Бельграно. «Пьеро» уселся за стол с таким
видом, словно приехал на конгресс только из-за этого ужина. Напротив него
расположился Пер Асплунд. Или его брат, если верить китайцам. А за столом,
стоявшим напротив столика Дронго, поса- дили Чжан Цзиня и еще нескольких
азиатских делегатов, среди которых был Ким Сен. Корейский делегат держался
особняком, ни с кем не общался и лишь внимательно прислушивался к разговорам
вокруг себя.
