Дронго посмотрел в сторону сеньора Бельграно. Тот
невозмутимо сидел на своем месте и что-то записывал, слушая выступление
очередного докладчика. «Тоже мне «апрельские тезисы», — неприязненно подумал
Дронго. Его всегда возмущала эта оставшаяся с советских времен привычка
подчиненных вести записи в присутствии своего начальства. Ну, в пятидесятых
годах это еще можно было понять. Хотя и тогда тоже — существовали же
стенографистки. Но в двадцать первом веке! Делать вид, что записываешь мудрые речи
шефа, когда есть магнитофоны и диктофоны. Или во время выступления начальства
столько собственных умных мыслей лезет в голову, что надо их срочно записать, а
то вылетят? Когда Дронго видел подобные сцены по телевизору, они вызывали у
него отвращение. Ханжи и лицемеры. Вот и его напарник делает вид, что
конспектирует доклад, хотя наверняка думает о другом. И записывает совсем не
выступление очередного делегата.
Через некоторое время его напарник поднялся и пошел к
выходу. По дороге он, посмотрев в сторону Дронго, кивнул ему. Теперь нужно
немного выждать и тоже выйти. Дронго огляделся по сторонам. Кажется, за ним
никто не наблюдает. Или наблюдают, а он ничего не замечает? Но покидать зал не
возбраняется никому, обстановка здесь предельно открытая, доброжелательная и
свободная.
— Я сейчас вернусь, — сказал Дронго, обращаясь к сидевшему
рядом представителю Албании. — Если меня будут спрашивать, я буду через пять
минут.
Он поднялся и вышел из зала. В Португалии и Испании не столь
суровые законы против курения, как в Америке или Франции, поэтому многие
делегаты, покинувшие зал заседаний, курили в коридоре. Он увидел «Пьеро»,
стоявшего у окна. Тот дымил сигаретой, глядя в сторону улицы. Дронго подошел и
встал рядом.
— Не могу попросить у вас огонька, так как не курю, —
заметил Дронго, — поэтому решил просто подойти к вам. Кстати, курение вредно
для здоровья. Капля никотина убивает лошадь. Как вы считаете, сколько сигарет
спобны убить профессионального киллера? «Пьеро» посмотрел на Дронго, потушил
сигарету и добродушно ухмыльнулся.
— Вообще-то я не курю, — сообщил он. — при моей профессии —
это как отпечатки пальцев. Окурки и запах сигарет. Я только делал вид, что
закурил сигарету, чтобы у вас был предлог подойти ко мне.
— Прекрасная конспирация, — пробормотал Дронго, — в таком
случае я должен был тоже закурить. Но признаюсь, что я за всю жизнь еще не
выкурил ни одной сигареты, не очень об этом жалею.
— Хотите жить сто лет? — взглянул на него «Пьеро».
— Хочу, — серьезно ответил Дронго. — Моим родителям под восемьдесят,
и у них нет серьезных болезней. Постучу по дереву и сплюну через плечо. Может,
и я протяну достаточно, если другие любители сигарет не решат, что я живу
слишком долго.
— У вас мрачный юмор, — заметил «Пьеро», — вам никто не
говорил, что вы меланхолик?
— С вами превратишься и в мизантропа, — буркнул Дронго. —
Так что случилось? Зачем вы меня позвали?
— В группе экскурсантов много азиатов. Корейцы, китайцы,
вьетнамцы, японцы. Как вы думаете, почему они все решили записаться в одну
группу?
— Ничего необычного в этом нет. Корейцы и японцы недавно
принимали у себя чемпионат мира по футболу и выступили там очень даже достойно.
Сейчас в Азии настоящий бум футбола, вот они и хотят увидеть места, где пройдут
финалы европейского чемпионата. У вас есть другие объяснения?
— Среди записавшихся есть люди, о которых никто и ничего не
знает. Они впервые приехали на конгресс и никогда раньше не числились в списках
ВОЗа.
— Они есть в моем списке? — быстро уточнил Дронго и, увидев,
что его напарник тут же кивнул, спросил: — Кто?
Сделав шаг, он вплотную встал к «Пьеро». Со стороны можно
было подумать, что они смотрят на улицу вместе.
— Чжан Цзинь из Гонконга, — перечислял «Пьеро» по памяти, —
Ким Сен из Кореи и Тху Бон из Кампучии. Он вьетнамец. В группе будет еще одна
женщина из Вьетнама — Фан Тхи Суан. Возможно, она его знает.
— Почему их двое? Разве от каждой страны по одному делегату?
— Азиатским странам, по которым прошлась атипичная
пневмония, разрешили прислать по два делегата. Специалистов по этой болезни и
консультантов ВОЗ. Но Тху Бон формально представляет Кампучию. Из Китая
приехали пятеро, и среди них этот Чжан Цзинь, хотя в Гонконге случаев атипичной
пневмонии не было.
— Подозреваете, что среди них «Сервал»?
— Не думаю. Но нужно проверить. Если вам удастся получить
каким-то образом отпечатки пальцев каждого из них, нам было бы гораздо легче. У
меня с собой аппарат для проверки.
— Какой аппарат? — не понял Дронго. — Уже есть такие
аппараты? Как далеко шагнула шпионская техника. Я за десять лет порядком
отстал. Зачем тогда позвали меня? Снимите отпечатки пальцев у каждого из
подозреваемых и все, никаких проблем.
- Я не могу подойти к каждому и снять отпечатки, — терпеливо
пояснил «Пьеро». — Нам нужно делать это вместе, вдвоем. Только очень осторожно.
Если «Сервал» здесь, среди нас, он сразу скроется, и мы его больше не найдем.
— Осторожно, это как? Раздать всем по стакану воды? Или
предложить оставить свои отпечатки на память? Каким образом?
— Не знаю. Но мне рекомендовали обратить внимание на этих
людей. Я говорил с представителями нашего посольства сегодня утром.
— Вы, наверно, вообще не спите, — посочувствовал Дронго, —
как хорошо, что моего посольства в Португалии нет. И в Испании тоже. Могу
иногда заходить к красивым женщинам и даже оставаться там на ночь. Но я слышал,
что в Баку уже решили открыть новое посольство в Испании. Так почему именно эти
трое?
— Никто их не знает. Они не известны как врачи или как
специалисты ВОЗ, а Чжан Цзинь вообще проходит по нашей картотеке как офицер
китайской разведки.
— Как интересно, — пробормотал Дронго, — полный набор всех шпионских
страстей. Легче заразить атипичной пневмонией весь мир, чем поймать одного
несчастного террориста, ставшего таковым только потому, что кто-то разрушил его
страну, выгнал его с работы и лишил его родины. Какая прелесть. Я начинаю вас
всех любить. Ладно, я буду к ним присматриваться, и если вдруг за обедом или
ужином окажусь с кем-нибудь из них за одним столом, то обещаю спрятать его
стакан с отпечатками у себя в кармане.
Он повернулся и пошел обратно в зал заседаний. К сеньору
Бельграно быстро подошел молодой человек неприметной наружности, встал на место
Дронго и по-русски спросил:
— Вы сообщили ему о наших подозрениях?
- Да. — У сеньора Бельграно на лице проступило явное
недовольство. Ему, видно, совсем не хотелось общаться с этим связным. После
Дронго каждый невольно казался ему абсолютным дебилом.
— И что он сказал? — отрывисто спросил связной. Ему
нравились эти шпионские игры. Он работал в посольстве России в Лиссабоне всего
несколько месяцев и все еще был энтузиастом своего дела. Наверное, считал, что
именно здесь, на краю Европы, можно будет раскрыть мировой заговор, арестовать
известных террористов, прославиться на весь мир и получить орден из рук самого
президента, кстати бывшего сослуживца молодого связного по общей работе в
службе внешней разведки. Связной был крепким мужчиной среднего роста, с
довольно плоским, невыразительным лицом и чуть оттопыренными ушами.
