— Ну, что вы, это далеко, я ведь в Отрадном живу.
— Вот и отлично. Тогда я все сделаю и вернусь, а вы выходите. Света, ну, уж помогать, так помогать, верно?
Она ничего не ответила, лишь зажмурилась и быстро покивала. У Антона мелькнуло: «А почему она сказала: я больше не могу? Чего она не может? Наверное, столько переживаний сразу?»… Он посмотрел ей вслед, сел в машину и включил зажигание.
— Тебе теперь куда? — спросил у Элки, которая смотрела на него странными глазами. Надо понимать, она слышала их разговор и, разумеется, обратила внимание на мимолетный поцелуй. — Ты чего это?
— Эх, ты, частный сыщик…
— Не все в жизни, Элка, имеет конкретную цену. А потом ты, вероятно, забыла, что это была все-таки твоя личная просьба о помощи. Так какие теперь ко мне вопросы? Или, может, ты считала, что я должен был говорить со Светланой об оплате? Так какие деньги — в ее-то положении? Надо ж соображать…
— Нет, я не про деньги.
— А про что?
Но она промолчала, и тогда Плетнев, глядя на ее шикарные коленки, которые Элка, сидя полубоком к нему, вызывающе выставила напоказ, широко ухмыльнулся:
— Тогда девушка, как говорил один юморист, прикройте коленки, а то шофер дороги не видит.
Она радостно расхохоталась, но, замолчав буквально на несколько секунд, заговорила уже с легкой грустинкой:
— Я полагала, что твой рабочий день на сегодня закончен, срочных забот у тебя нет, и, значит, имела все основания пригласить тебя к себе домой на обед. Но ты ловко переиграл ситуацию. Ты это сделал нарочно, да? Чтобы меня, разумеется, сильно обидеть? Как это по-мужски! — она даже фыркнула презрительно.
— Элка! — удивился Плетнев, хотя удивляться было абсолютно нечему, все к тому и шло. — Ты с ума сошла? Как это у меня нет дел? Их всегда полно.
— Не ври! Хочешь, я позвоню твоему шефу Голованову?
— Пригласишь и его на обед? Ну, позвони. Если он сможет. А я должен сына накормить ужином, он дома уроки делает. Один, между прочим, в ожидании, когда его бесшабашный папаша с делами закончит. И потом, ничего я против тебя не придумывал, зря ты на меня бочку катишь. А по большому счету, и сама прекрасно понимаешь, что Свете надо помочь. После всех передряг она же одна домой не доберется! Не ночевать же ей в больнице? А я — что, не мужик, что ли?
— Вот именно! — она ткнула в него пальцем. — Это меня как раз больше всего и смущает, что хороший мужик… А Светка — женщина тонкая, умная, не как я — балаболка. Она за военным замужем была, уж возьмет, так возьмет. Не боишься?… — Элеонора ехидно засмеялась и продолжила подначивать: — А что, девка она — в самом соку, хотя вон уж сколько лет вдовствует, это сейчас посмурнела, из-за сына, а так — загляденье была. За ней ухлестывали, да только все без толку. Светка строгая, ты не гляди, что она сейчас так, размякла…
— Девки, вы с ума посходили? Вы о чем думаете?
— Все о том же, Антошенька, — с комичной грустью вздохнула Элка, еще больше обнажая неотразимые свои ноги. — Да только что ж теперь поделаешь, раз ты уже пообещал?… Ох, и как же это я, дура, не углядела?… Ну, хоть отвези меня домой, если хочешь узнать, где живет печальная, одинокая женщина — одна в пустой квартире… Езжай прямо, я потом покажу, где повернуть. И скажу, какой код, этаж и номер квартиры… Если у одного хорошего мужика появится желание помочь другой, не самой плохой, наверное, бабе… Ха, ну, надо же! До чего, девки, дожили!..
Она, определенно, еще не отказывалась от своих планов. А ведь он посчитал, что говорил убедительно. И даже про Ваську вовремя вспомнил. Правда, его, наверное, сегодня уже встретила и привела не к нему, а к себе домой Ирина Генриховна, которая взяла над Васькой шефство, как бы под свою опеку. А это, в свою очередь, не понравится Саше. Но тот промолчит, хотя будет потом дуться. Так что, позвонить им сейчас? Извиниться и предупредить, что операция по возврату денег еще не закончена? То есть попросту соврать? Чего-то не то… Или признаться Сашке, что вот так, мол, сложилось и никуда не денешься — принципы дороже? Помогите и мне, ребята. А Васька пусть пока у них побудет? Не первый же раз. Ох, нехорошо это все…
Но, с другой стороны, как быть? Нет, Светлану-то он обязательно отвезет сегодня, это уже — без обсуждений. Так, может, не стоит огорчать Элку и вернуться к ней попозже? Жить-то надо как-то? И кто, как не тот же Сашка, и поймет Плетнева? Во всяком случае, это хоть по-честному будет…
Он размышлял, а Элка, словно почувствовав перемену в его мыслях, совсем как девчонка, беспечно и без умолку тараторила, рассказывая, какой у нее обед приготовлен, будто она заранее была уверена, что все у Антошеньки получится, и деньги он вернет, и лекарства Светка достанет, и операция у Игорька пройдет вовремя и успешно. И вот, как загадала, так и получилось, а почему? А потому, что была в нем твердо уверена! Потому что не может он иначе, не умеет! Словом, он в последнее время — главный герой ее одиноких сновидений. И это — так здорово, что она просто не знает…
А вот о чем она «не знает», можно было не говорить, это активно демонстрировали ее сильные коленки, все время находившиеся в движении, будто они нервничали, и Элка, по всему было видно, вовсе и не собиралась их прикрывать. Зачем, если есть, чем гордиться, есть, за что подержаться?… Или мужики настоящие все-таки перевелись?
А вопрос-то, между прочим, по существу…
Услышав легкий скрежет у входной двери, Федя замер, чувствуя, как сердце неожиданно бухнуло и словно провалилось куда-то, в самый низ живота, и снова, как недавно, стало трудно, почти невозможно дышать. Но Серега, слух которого еще не пришел в норму, завозился, стал натужно материться, вытаскивая и свою руку, и Федор ничего больше не смог услышать. А надо бы, потому что у него сразу мелькнуло в голове, что, может, он не усмотрел чего, и Серега успел-таки сунуть в карман какую-нибудь пачку из тех, что они вчера пересчитывали. А если так, и этот братан обнаружил недостачу, то «базарить» он больше не захочет и, значит… Что это могло означать для них двоих, и без «базара» было понятно. Но только вряд ли тот успел пересчитать все деньги в пакете, на что уж они с Серегой научились быстро «бабки» считать, и то вон, сколько времени потратили!
Может, тот с отмычкой возится? Ну, да, ключа-то он не забрал, дверь и захлопнулась… Но, как ни прислушивался Федор, ничего больше не слышал. И он стал торопливыми, судорожными движениями освобождать от тугих петель вторую свою руку. И когда удалось это сделать, он вскочил на ноги, открыл дверь в прихожую и, никого в ней не обнаружив, подхватил валявшийся на полу столовый нож. Снова прислушался, глядя на входную дверь, но за ней было тихо. Подумал, что, возможно, ему показалось или кто-то просто прошел по лестнице.
— А этот… бабки забрал? — неожиданно подал голос Серега.
— А ты как думал? — вопросом на вопрос ответил Федор. — Или хотел, чтоб тут два трупа валялись?
Серега в ответ забористо выругался и окатил брата такими грубыми матюками, что Федя не выдержал и сам заорал на него. Они так и орали друг на друга, ничего не слыша вокруг, а если б сил хватило, то наверняка еще и сцепились бы.
