— Машина готова, часа через два за ней придет платформа.
— Замечательно, ее обязательно встретят в Риге. Збышек, ты можешь уже сказать, какие машины заказывать?
— Пока нет. Я должен поговорить с Генриком и перезвоню минут через десять.
— Ну и ладушки, а то мне сейчас разговаривать тоже не с руки. На дорогах страны творится черт-те что и сбоку бантик. Не я врежусь, так в меня врежутся.
— Все, отключаемся.
В ожидании звонка от Збышека Вершинин остановился возле палатки «Крошка-картошка». Взяв рыбу с пюре и бутылку кока-колы, жадно набросился на еду — ведь с утра, считай, ничего не лопал. К Надьке же из принципа не зашел. Здорово она его разозлила с этим «Ауди».
Пендраковский позвонил ровно через десять минут.
* * *
Расположенный на лесистых холмах старинный польский городок Зелена Гура не случайно считается отличной приманкой для туристов. Очаровательное местечко словно пришло сюда из сказок братьев Гримм. В недавние времена это название было у всех на слуху, поскольку здесь проходили фестивали эстрадной песни, сейчас проводятся фольклорные фестивали.
Однако Зелена Гура это не только фестивали, площадь Старого рынка или кафедральный собор Святой Ядвиги. И работают зеленогурцы не только экскурсоводами или продавцами сувениров. Разумеется, здесь имеются промышленные предприятия, правда, небольшие, а также всевозможные ремонтные мастерские. Одна из них — по ремонту автомобилей — находилась на севере города, на выезде в сторону Мандзыжеча и принадлежала братьям Пендраковским. После первого разговора с Вершининым Збигнев прошел вглубь мастерской и, открыв дверь, вошел в узкую длинную комнатку без окон, щедро нашпигованную лампами дневного света. Там сидел, вперив глаза в экран компьютера, его младший брат Генрик — светловолосый крепыш со шкиперской бородкой.
— Я сейчас звонил в Москву, Борису, — сообщил старший брат. — Он спрашивал, какие машины ему заказывать?
— Скажем, когда выясним.
— Ты до сих пор не нашел ничего подходящего?
— Кое-что нашел, но мало.
— Так ищи еще!
— А чем я, по-твоему, занимаюсь?! — огрызнулся младший Пендраковский и кивнул на экран монитора, где сейчас висела таблица с названиями машин, указанием их цвета и номерами агрегатов.
— Этим можно заниматься без конца. Дай то, что уже удалось обнаружить.
— Ну, мало же еще.
— Ничего страшного. В случае чего позвоним, добавим.
— Как знаешь, — пожал плечами Генрик. — Можно подумать, мне жалко.
Он вырвал из блокнота листок, на котором были записаны данные нескольких машин, и протянул его Збигневу:
— Держи. Пока удалось найти только это.
— И то хлеб.
Збигнев вышел, чтобы позвонить Вершинину. В помещении соединение было плохое. По пути он посмотрел, как механики производили последние манипуляции с серебристым «Мерседесом»: один заваривал в полиэтилен кресло, другой протирал фланелевой тряпочкой металлическую эмблему, третий положил под щиток от солнца файл с документами.
Збигнев набрал вершининский номер:
— Борис, это опять я. Ты можешь записать пять машин?
— Само собой.
Пендраковский продиктовал полученные от брата данные. Борис все записал.
— Спасибо, Збышек. Я позвоню, когда что-нибудь прояснится.
— Сейчас у нас такое положение, что хотелось бы получить пусть даже небольшой аванс, — сказал Збигнев.
— Старина, ты же в курсах, что денежками распоряжается сам Хозяин. Поэтому ничего тебе обещать не могу.
— Ну, ты хотя бы передай ему нашу просьбу.
— Если хочешь, я пошлю ему эсэмэску.
— Пожалуйста, не забудь.
— Насчет этого можешь быть спокоен. Сразу и пошлю. Как только поговорим, пошлю. Считай, через пять минут она у него.
…Обещанную эсэмэску Вершинин послал через три дня.
Глава 4 Ночная работа
Багрянцев не предупредил Андрея о том, что жена с сынишкой находятся на даче. Не зная этого, Корешков, как обычно, купил Тамаре букет, а Витюшке фруктов, на большее не хватило не столько фантазии, сколько времени. Накупил — и вдруг такой афронт, летний сезон едва начался, а их уже и след простыл.
— Ничего страшного, — успокоил друга Сергей Константинович. — Фрукты можем сами съесть, цветы отвезу на дачу.
— Когда туда едешь?
— Или завтра вечером, или в субботу утром.
— До того времени не завянут. Тогда уже и фрукты заодно захвати, — попросил Корешков.
— Будет сделано, — согласился Сергей. — Тем более что еды у нас с тобой — навалом. Томка так забила холодильник, будто здесь свадьба ожидается. Правда, так изысканно, как ты, я готовить не умею. Поэтому тебе и карты в руки. А я буду у тебя на подхвате — подай, принеси…
Вскоре Андрей уже вовсю шаманил на кухне. Отбил мясо и жарил его на большой сковородке, одновременно на другой конфорке жарился картофель фри. Хозяин, следуя указаниям гостя, выложил на разделочный столик перец, первые в этом сезоне грунтовые помидоры «бычье сердце», крупные жемчужно-белые луковицы, зелень, а также приправы, расфасованные, словно наркотики, в маленькие полиэтиленовые узелочки, — так их упаковывают рыночные торговцы.
— Какая еще нужна от меня помощь? — поинтересовался Багрянцев.
— Спасибо, никакой. Ты уже сделал все, что мог.
— Тогда, с твоего позволения, я взвалю на свои плечи самую трудную задачу по приготовлению пиршества.
С этими словами он достал из шкафчика две стопки, извлек из холодильника бутылку водки. Вскоре Корешков разложил по блюдам еду, Сергей разлил водку и поднял стопку:
— За тебя, Андрей! За все твои многочисленные таланты, включая и кулинарный, и талант страхового агента.
— Что ты каждый раз сыплешь мне соль на раны, — поморщился Корешков. — Чего теперь жалеть о прошлом?!
— Как же не жалеть? Если бы ты не ушел из разведки, сейчас не тужил бы за этим кухонным столом, а сидел бы нелегалом где-нибудь в Нью-Йорке.
— Предпочитаю находиться здесь, — кормят лучше. И вообще, давай не будем устраивать вечер воспоминаний ветеранов спецслужб. Бывай здоров!
Они чокнулись, выпили и принялись за еду. Багрянцев превозносил до небес приготовленное мясо, однако после второй рюмки вновь вернулся на проторенную колею:
— Да, так вот я говорю, был бы ты сейчас нелегалом где-нибудь в Штатах или во Франции…
— Ты же не ушел из разведки, а сидишь за тем же кухонным столом. В чем же разница?
— Ну, я… — Багрянцев вздохнул и после паузы с жаром заговорил: — Понимаешь, у меня нет таких выдающихся способностей, как у тебя. Даже, скажем, к языкам. Ты же полиглот из полиглотов, все языки тебе даются, вплоть до греческого или арабского. У меня же только английский. Вдобавок я не очень карьерный человек…
